Варяг - Александрова Марина - Страница 26

• Предыдущая
• 26/56
• Следующая

– Я же сказал – не буду я с Византией воевать! – сказал не менее хмельной князь. – Я другое задумал.

– Что же? – снова насторожился Эрик.

– Хитрые греки решили с меня мзду за свою веру поиметь, а я думаю так сделать, чтобы они сами меня просили Русь крестить, да еще и с них за то мзду получить.

– Как же это тебе, великий князь удастся? – удивился Эрик.

– То уж моя забота, – таинственно заявил Владимир.

– Думаю я взять ихний град Корсунь. Как падет этот град, так испугаются греки, а я их еще припугну. Тем, что и Византию всю покорю, и Константинополь возьму. Вот увидишь, греки – народ трусливый, испугаются до смерти, а там уж останется лишь просить чего моя душа пожелает за то, чтобы я веру христианскую принял и народ свой окрестил.

– Великий князь, а уверен ли ты в том, что возьмем Корсунь? – спросил Эрик с сомнением.

– Отчего ж не взять? – удивился князь.

– Многие пробовали, – осторожно начал Эрик, – да всем он не по зубам оказался. Опять же, путь туда ох как долог, особо сейчас – зима ж на носу.

– А кто говорит о том, чтобы на Корсунь сейчас идти? – пьяно ухмыльнулся Владимир. – Мы туда весной поплывем, по половодью. А насчет того, что никто этот город взять не мог, так ведь мы еще не пробовали! В том-то вся и штука! Или ты в наших воях сомневаешься?

– В воях у меня сомнений нет, – ответил Эрик. – А вот, как быть, ежели греки на помощь своим корсунцам придут?

– Не придут, – протянул князь, – кишка у них тонка, побоятся.

Эрик тоже хотел бы быть так уверен в этом, как великий князь, но его практический ум не позволял ему надеяться на авось.

Тем временем сосуд с медом опустел, а князь захмелел окончательно. Эрик понял, что разговор подошел к концу.

– Позволь, великий князь, мне с тобой проститься.

– Али не любо тебе с самим великим князем за одним столом сидеть? – обиделся Владимир.

– Как не любо? Любо, да только устал я ныне с дороги – тело отдыха требует.

– Куда ездил? – оживился князь, радуясь возможности отвлечься от уже порядком надоевших государственных проблем.

– К матери, – коротко ответил Эрик.

– Что ж не задержался у нее погостить? – удивился Владимир.

Эрик замялся, и князь это узрел.

– Али случилось что?

– Побранился я с ней, – нехотя признался Эрик.

– С чего ж? Али ты родителей не почитаешь? Волю их не блюдешь? – насмешливо продолжал вопрошать князь.

– Была бы воля разумна, исполнял бы ее, а так глупость одна, – пробурчал Эрик.

– Так что случилось-то? – шибко же утомили князя дела государственные, коль находил он интерес в семейных делах своего милостивца!

– Много всякого, великий князь, что тебе суета людская?

– Да говори, говори, не стесняйся. Я хоть и князь, а все ж тоже человек.

– Хорошо, скажу. Жениться я надумал, великий князь, а мать воспротивилась!

– Жениться? – удивился Владимир. – Кто такая? Что ж ты своему князю не сказался?

– Невольница она, – угрюмо ответил Эрик.

– Уж не та ли, что ты из Константинополя приволок? – добродушно усмехнулся Владимир.

– Она самая, – подтвердил Эрик.

– А ведь мать твоя права, – вдруг выдал князь. – Негоже тебе, княжьему послу на рабыне жениться. Я тебе не позволю свое имя марать!

– Что ж в том плохого? – спросил Эрик, вертя в руке пустой кубок.

– Да то, что тебе нужна жена знатная, которая тебе под стать будет.

– А если я эту люблю? – тихо спросил Эрик, уставившись в пол.

– Да ну и люби себе на здоровье, – ответил Владимир. – Кто же тебе мешает. Только зачем на ней жениться – ума не приложу! Ты не горюй, мы тебе такую жену найдем, что сам император Византийский позавидует. Я вот, кстати, на его сестре ожениться порешил. Думаю теперь, а не ее ли белую рученьку запросить в обмен на крещение?

– Князь, так ведь я говорил тебе, что немолода она и собой нехороша, – Эрик настолько удивился, что даже позабыл на время о всех своих горестях.

– Да знаю я, знаю, – поморщился Владимир, – зато считай что императрица! С византийскими императорами породниться – не великая ли честь и слава?

– Это уж точно, – подтвердил Эрик. – Да только ради того брать в жены нелюбую бабу?

– А то у меня любых мало! – рассмеялся князь. – Ничего, эту я для важности возьму, повенчаюсь с нею по христианскому их обычаю, и будет она у меня сидеть в высоком тереме в дальней светелке.

– Ай, князь, крут ты с бабами, – только и смог сказать Эрик.

– Да, наследников нужно будет от нее заиметь, чтобы хитрая греческая кровушка к нашей простодырой примешалась! – продолжал расписывать свою будущность Владимир. – Послушай, варяг, – вдруг воскликнул князь. – Знаешь, что я надумал? Я и тебя повенчаю в то время, как сам жениться стану.

– Благодарю покорно, – уныло ответил Эрик.

– Найдем мы тебе красавицу, не волнуйся. Самую знатную, да пригожую выберем.

– Мне б лучше мужа для сестры найти, – устало ответил Эрик.

– Да никак она у тебя уже заневестилась? – удивился князь.

– Угу, – буркнул Эрик. – Чуть не опоздал я на сестрину свадьбу. Чуть позже бы явился из Византии и застал бы ее замужем за старым хрычом Хватом.

– Что ж, люб ей Хват? – изумленно спросил князь.

– Ей нет, зато моей матушке люб, – ответил Эрик.

– Ну так пусть сама за него замуж и идет, – ухмыльнулся Владимир. – А в добрых молодцах у нас недостатка нет, хорошего мужа твоей сестре найдем, не волнуйся.

– Да я хочу, чтоб и ей он люб был, – признался Эрик. – Дорога мне сестра моя, не хочу я, чтоб в жизни замужней ей горе мыкать пришлось.

– Ну, как хочешь. Но если что, помни, можешь рассчитывать на мое княжье слово и покровительство.

– Буду помнить, – ответил Эрик с благодарностью.

– Ну, что, иди теперь, пожалуй, – князь уже изрядно притомился, но не от беседы с Эриком, а от неумеренного испития хмельного медового напитка.

Эрик опустился на колени, по обычаю поцеловал княжескую руку. Поднявшись, пошел к выходу. У самого порога князь окликнул его.

– Постой, Варяг, я забыл отблагодарить тебя за славное исполнение поручения моего.

Эрик вернулся обратно в палату.

– Своей княжей волей дарую я тебе угодья под Киевом с тремя деревнями, десять гривн серебра и звание воеводы.

Эрик слегка оторопел от такой невиданной княжей милости и снова преклонил колени, дабы поцеловать руку.

– Ну, теперь иди, – приказал довольный собой князь и, дождавшись ухода Эрика, сам направился в опочивальню.

За осенью своим чередом пришла морозная зима. Эрик занимался делами, которые положено ему теперь было вершить как княжьему воеводе, а вечера проводил дома, с Лаурой. Девушка понемногу привыкала к жизни на чужбине, вот только к холодам, да к чужому языку она привыкнуть никак не могла. Только и было у нее радости, что дружба с милой Хельгой.

С матерью Эрик более не виделся, но беспокойство о ней крепко укоренилось в душе. Как там она одна – немолодая уже женщина, в большом пустом доме, окруженная одними только слугами, не имеющая подле себя не единой родной души. Однако Эрик решил про себя, что случись что-нибудь с матерью, он бы обязательно об этом узнал – вестового бы послали, а раз нет, то, видимо, все там идет не так уж и плохо.

Однажды заезжал к Эрику в гости боярин Хват. Просил кликнуть в горницу Хельгу. Та долго отказывалась, да под конец вышла. Сидел подле нее Хват, таращил масленые глаза на юную красавицу, которая чуть не оказалась в его власти, да смачно облизывал красные губы.

Хельга долго такого соседства не выдержала и ушла к себе в светлицу, сославшись на нездоровье. А Хват тут же после ее ухода подсел к Эрику и начал предлагать большие деньги откупного за Хельгу, много добра обещал, лишь бы заполучить девушку себе в жены.

Отказал Эрик, да еще и осерчал порядком. Сказал он Хвату, что сестрами ввек не торговал и впредь не собирается. Что-то случилось тогда с гордым боярином – пал он на колени и чуть ли не ноги Эрику лобызал – все просил отдать ему Хельгу в жены.

• Предыдущая
• 26/56
• Следующая