Варяг - Александрова Марина - Страница 24

• Предыдущая
• 24/56
• Следующая

– Кто это? – наконец не выдержав, спросила мать.

– Моя будущая жена, – коротко ответил Эрик.

Мать остолбенела, как громом пораженная.

– Где, где ты ее взял? – запинаясь, произнесла она после некоторого замешательства.

– Привез из Константинополя.

– Будто у нас девушек красивых нет! – укоризненно воскликнула мать. – Нужно было ездить за сто верст киселя хлебать!

Эрик про себя порадовался тому, что Лаура почти ничего не понимала по-русски. Она и сейчас вот-вот слезу пустит, а так вообще обревелась бы!

– Как тебя зовут? – доброжелательно спросила Хельга.

Эту фразу Лаура поняла и назвалась, прибавив к своему имени длинную греческую фразу.

– Она не говорит по-русски, – повернувшись к сестре, сказал Эрик.

– А на каком языке она говорит? – поинтересовалась Хельга.

– Лаура знает греческий.

– Она гречанка?

– Нет, она фряженка, но выросла в Константинополе.

Мать молча развернулась и направилась в глубину дома.

Эрик подтолкнул Лауру вперед и сам пошел следом. В большой палате, где обычно, еще до смерти отца собиралась семья, он помог Лауре снять шубу и усадил ее на лавку, а сам пошел искать мать.

К Лауре тут же подсела Хельга и начала что-то на пальцах ей втолковывать.

Мать Эрик обнаружил в верхней светелке, где она и Хельга проводили немало времени за рукоделием. Она стояла возле окна, забранного затейливой решеткой, и глядела куда-то вдаль, в грязно-серое небо, усердно поливающее землю мелким дождем.

– Мать, мне нужно поговорить с тобой, – произнес Эрик, подходя к ней.

– Чего тебе? – не оборачиваясь, спросила та.

– Не показалась тебе Лаура? – ответ Эрик уже знал, потому словно не спрашивал – утверждал.

– Зачем ты привез ее сюда? Ты ведь знал, что она не придется мне по душе. Ведь знал?

– Я догадывался, – признался Эрик. – Но я решил, что лучше будет привезти и показать ее, нежели хранить все от вас в тайне. Земля слухами полнится. Ты б узнала все от людей и хуже бы разобиделась...

– Кто она? Где ты ее взял? – продолжала допытываться Ирина.

– Я купил ее. Она невольница.

– Только этого не хватало! – ужаснулась мать. – Жениться на рабыне! Позор!

– Не вижу никакого позора, – оборвал ее Эрик. – А если ты не станешь говорить об этом всем и каждому, то никто и не узнает о том, что она невольница. Наш князь Владимир, говорят, тоже робичич...

– Ну и что, отныне всем закон вышел на рабынях жениться?

Эрик сжал зубы так, что желваки заиграли.

– Ты вот что, мать... Любить ее, принимать – не неволю. Но и обижать не дам. Я в возраст вошел, сам могу решать свою судьбу. Раз я привез ее сюда, значит, это действительно было мне нужно, и хватит об этом. Скажи лучше, как вы тут жили, пока меня не было?

По лицу Ирины пробежала тень. Она помолчала некоторое время, затем, видимо, решив не продолжать неприятный разговор, пожала плечами.

– Как жили? Ничего, справлялись. Ты и так-то не больно часто к нам в гости наезжал. Так что мы уж привыкли сами обходиться. Все у нас ладно, все в достатке.

– Я вам там подарков привез – тебе и Хельге, – вспомнил Эрик о позабытых сундуках.

– И рабыню свою приодел... – не сдержалась мать.

– А как же, – откликнулся Эрик. – Негоже моей невесте в отрепьях ходить. Или ты желаешь, чтобы люди нас на смех подняли?

– Ничего я не желаю, – скороговоркой произнесла мать. – Только подумай, сын, крепко подумай! Не доведет она тебя до добра, помяни мое слово! Оставь ее невольницей. Кто тебе мешает с ней тешиться, а в жены девку из доброго рода взять?

– Лаура ничем не хуже, – отрезал Эрик. – И хватит об этом.

– Ладно, ладно, мое дело – сторона. Поступай, как знаешь, только потом не гневись, ежели все выйдет не так, как загадывал.

– Жизнь покажет. Пойдем, мать, я вам гостинцы передам.

Лаура сидела на том самом месте, где ее оставил Эрик и пыталась говорить о чем-то с Хельгой. Удивительно, но каким-то образом им удавалось понимать друг друга.

Хельге Лаура понравилась сразу. У нее сроду не было подруги. Равных в округе не водилось, а деревенских девок мать к ней не допускала. Вот и сидела круглый год девушка в огромном, неуютном, опустевшем после смерти отца и отъезда брата тереме. Рукоделие, хозяйство, да бесконечные разговоры с матерью – вот и весь досуг. Скука!

А Ирине до этого словно и дела нет. Да и не знает она, как иначе бывает. Ее забота – вырастить дочь, да выдать замуж, устроить в жизни поудобнее. Одна надежда у Хельги была – братец. Авось, возьмет он ее к себе. Там и посвободней будет, без материнского строгого ока, и мужа можно будет выбрать. Хоть и в строгости Хельга росла, да знала – по шепоткам служанок, по доносившихся из-за стен терема слухам – несладко жить с мужем постылым, нелюбимым. Вот коль Ладо сведет с молодым, горячим, милым другом... Да разве ж мать позволит?

– А что, сестричка, не хочешь ли ты взглянуть на то, что привез я из далекого Константинополя? – лукаво прищурившись, спросил Эрик.

Хельга тут же вскочила и поспешила к брату, забыв на время обо всем на свете, в том числе и о Лауре. А та сразу помертвела – в горницу вошла будущая свекровь.

Эрик тем временем раскрыл один из внесенных слугами сундуков и начал вынимать подарки. У Хельги глаза заблестели, щеки вспыхнули румянцем. Выхватив из рук брата отрез, она закружилась по горнице в пляске.

– Хельга, успокойся, – тут же одернула ее мать. – Невеста уж, а все как дитя малое держишься!

Хельга прекратила кружиться по комнате и встала возле матери, являя собой пример покорности и смирения.

– Ну вот, – довольно вздохнула Ирина, когда все подарки были осмотрены. – Приданое тебе знатное будет.

Хельга сразу как-то вся сникла, будто побитая собачонка.

– А что, сватался кто к Хельге? – спросил Эрик, поняв, что что-то произошло за время его отсутствия.

– Нет пока, но скоро, думаю, сватов пришлет, – ответила мать.

– Кто же это? – поинтересовался Эрик.

– Боярин Хват, – коротко ответила мать.

– Так он же Хельге в отцы годится!

– Ну так и что? Зато он человек богатый да знатный. Чего еще надо?

– Даже и не думай, мать! Хельге он не пара!

– Ты, сын мой, о своей судьбе беспокойся, а о Хельге позволь мне позаботиться, – зло ответила Ирина.

– Ты, мать, помни: без моего согласия Хельга замуж все равно не выйдет! – заявил Эрик и заметил, как загорелись надеждой глаза сестры.

– Или, может быть, Хельга, по сердцу тебе боярин Хват?

Девушка отчаянно замотала головой.

– Нет, нет, не по сердцу, это мама настаивает, чтобы я за него шла!

– За кого ж тебе идти? Да, в летах он. Зато богат, – фыркнула Ирина. – Оно конечно, братец твой тебя научит...

Он вон на рабыне жениться собрался.

– Ты, мать, думай, что говоришь! – не сдержался Эрик. – За что ты обижаешь нас? Но спорить я с тобой не хочу. Может, лучше мне уехать и не показываться больше в этом доме до конца своих дней?

– Может быть, и лучше. Тогда злая молва о твоей неразумной женитьбе обойдет этот дом стороной!

– Я забыл добавить, что Хельгу я забираю с собой, – добавил Эрик спокойно и увидел, как бледнеет лицо матери.

– Ты не посмеешь! – взорвалась она. – Ты не сделаешь этого!

– О, ты еще не знаешь, на что я способен! – холодно бросил Эрик. – Хельга, собирайся, ты едешь с нами.

– Никуда ты не поедешь, – тут же повернулась к Хельге мать.

Девушка стояла в полной растерянности, не зная, как ей поступать дальше.

– Ну же, собирайся, – поторопил ее Эрик. – Мы уедем сейчас же, и до темноты нам нужно добраться до Киева.

– Я сказала, что ты остаешься, – прошипела сквозь зубы Ирина.

– Поубавь свой пыл, мать, и Хельгу с толку не сбивай! Раз я сказал, что она едет со мной, значит, так оно и будет. Не дашь своего разрешения – силой увезу!

– Как сильно ты изменился, сын, – обиженно сказала мать. – Раньше ты не позволял себе таких вольностей по отношению к родной матери. Поездка не пошла тебе на пользу, впрочем, также, как связь с рабыней.

• Предыдущая
• 24/56
• Следующая