Выбери любимый жанр

Тот, кто знает - Маринина Александра Борисовна - Страница 46


Изменить размер шрифта:

46

– Как папа? – заботливо спросила соседка, глядя на Наташины манипуляции с продуктами: пельмени в морозильную камеру, молочные продукты, сыр и колбасу – на полку в холодильник, мясо – в кастрюлю с водой, чтобы быстрее разморозилось.

– Все так же. Кажется, чуть похуже, чем вчера.

– Ты собиралась сегодня с врачом встречаться…

– Встречалась. Он сказал, что счет идет на недели. Максимум – три месяца. В общем, ничего утешительного. Колбасу сегодня добыла, «Останкинскую». Еще за цыплятами стояла, но мне не хватило. Два часа выброшены из жизни псу под хвост. Зато творог, кажется, хороший, развесной. Бэллочка, что будем из мяса творить? Мне Инка вчера принесла банку соленых огурцов, подарок от Анны Моисеевны, можно рассольник сделать.

– Договорились, – кивнула соседка. – Сделаю рассольник.

– Да я не к тому… – смутилась Наташа.

– А я к тому. Ты и так целыми днями вертишься, как белка в колесе. А я бездельничаю на пенсии.

– Спасибо.

Разобравшись с покупками, Наташа зашла к себе, переоделась в старый спортивный костюм и вернулась на кухню, пора было заниматься ужином. Что бы такое приготовить? Маму нужно будет кормить в девять часов, когда она приедет из больницы, Иринку – когда та проголодается, а это непрогнозируемо, старую Полину – когда та очнется от очередного забытья, вызванного то ли спиртным, то ли болезнью. И только Бэллочка, добрая душа, станет ужинать вместе с Наташей, когда еда будет готова, независимо от того, голодна она или нет. Дети сейчас за городом со своим садиком, а то пришлось бы еще отдельно и их кормить.

– Ты давала сегодня Иринке деньги? – снова послышался голос Бэллы Львовны.

– Два рубля, а что? Она до сих пор не приходила? – озабоченно вскинулась Наташа.

– Нет, как ушла утром, так и не появлялась. Она совершенно не слушается взрослых, Наташенька. С этим надо что-то делать.

– Ну что делать, Бэллочка Львовна? – тоскливо вздохнула Наташа. – Не бить же ее.

– Может быть, следовало бы. Хотя ты меня не слушай, я бог знает что несу. Конечно, бить ребенка нельзя. Достаточно и того, что Коля регулярно избивал несчастную Нину. Добра и ума это не прибавило ни матери, ни дочери. Мне порой с трудом верится, что это моя внучка, дочка Марика.

Да, Иринка – типичный ребенок из неблагополучной семьи, своенравная, плохо успевающая в школе, капризная и непослушная, стремящаяся слишком рано стать взрослой. Последнему немало способствовал и внешний вид девочки, она всегда была высокой, все годы – первая в классе по росту, да и женские формы начала приобретать уже лет в десять. Сейчас ей только четырнадцать, а грудь уже пышнее, чем у Наташи, в бедрах – полноценный сорок восьмой размер, к которому сама Наташа пришла только после вторых родов, в глазах – опасная темная глубина, во взгляде – неприкрытый вызов. Запах табака Наташа впервые учуяла, когда Ире было двенадцать, а в последнее время к этому запаху добавился и запах спиртного. Конечно, за каждым таким случаем следовали длинные воспитательные разговоры, которые вели с девчонкой по очереди Наташа и Бэлла Львовна, но толку от этих разговоров не было никакого. Сегодня утром Наташа дала ей два рубля на кино, мороженое и все прочее, ведь у ребенка каникулы, надо же ей как-то себя развлечь. Но в глубине души она подозревала, что никакого «кина» не будет, и мороженого тоже не будет, а будет обычная «складчина» с такими же, как Иринка, арбатскими подростками: крепкие, зато дешевые сигареты «Прима», дешевое вино и пока еще доступные консервы «Килька в томатном соусе». Не водить же ее за ручку целыми днями! И дома не запрешь… Да и бессмысленно ее запирать, у старой алкоголички Полины Михайловны всегда в шкафу есть чем поживиться.

Иринкиного отца Николая, любителя выпить и побуянить, посадили за хулиганство еще в 1975 году, когда девочке было пять лет, а два года назад погибла ее мать, Ниночка. Будучи в стельку пьяной, переходила дорогу в неположенном месте и была сбита не успевшим затормозить водителем. Ира осталась с бабушкой, старенькой пьяницей, которой было совершенно безразлично, где и с кем проводит время ее внучка, лишь бы в конце концов домой приходила. Пока жива была Нина, на Иринку хоть изредка, но находилась управа: мать не жалела ни глотки, ни силы удара, дабы приструнить непослушную дочь. Если в это время дома оказывались Наташа или Бэлла Львовна, воспитательный процесс удавалось ввести в цивилизованные рамки, если же соседей дома не было, Нина давала себе волю до такой степени, что Иринка на некоторое время затихала в своей борьбе за независимость. Теперь же справиться с девочкой становилось с каждым днем труднее.

– Бэллочка Львовна, что же мы с вами делали не так? Мы же всю душу в нее вкладывали, умные книжки читали ей, на хорошие фильмы и спектакли водили, добру учили. Ну почему она такая, а? Может, мы с вами что-то неправильно делаем?

Бэлла Львовна тихонько погладила Наташу по руке:

– Золотая моя, если бы все дело было в воспитании, то у мудреца Сенеки не было бы такого ученика, как развратный и жестокий разрушитель Нерон. Что ты на меня так смотришь? Эта простая, но гениальная мысль принадлежит не мне, это сказал Шопенгауэр. Ты проходила Шопенгауэра в своем институте?

– Да… кажется, – рассеянно ответила Наташа.

На самом деле она совершенно не помнила, изучала ли труды этого немецкого мыслителя в курсе философии. А может быть, его проходили не по философии, а по научному коммунизму? Вполне могло быть, если он говорил что-нибудь о загнивании капитализма и о неизбежности победы пролетариата. Жгуче-неприятное воспоминание заставило ее болезненно поморщиться и на несколько мгновений даже забыть о проблемах Иринки.

– Жизнь показывает, что исправить таких, как наша Иринка, невозможно до тех пор, пока они сами не одумаются и не захотят изменить свой образ жизни, – продолжала между тем Бэлла Львовна, не замечая минутного замешательства Наташи. – И мы с тобой ничего сделать не можем. Придется надеяться, что жизнь стукнет ее по голове, да покрепче, только после такого шока можно надеяться на улучшение.

– Какие ужасные вещи вы говорите, Бэллочка Львовна! Разве можно хотеть, чтобы жизнь стукнула по голове человека, которого ты любишь? Так же нельзя!

– Золотая моя, а иначе не получится. Нельзя приготовить омлет, не разбив яиц. Так не бывает.

Наташа подумала, что Бэлла Львовна, пожалуй, не была прежде такой жестокой. Давно, еще до отъезда Марика, она казалась Наташе воплощением ума, добра и справедливости. Но после того, как ее единственный сын уехал на постоянное жительство в Израиль, соседка стала какой-то другой. Из аэропорта, откуда улетали Марик и его жена Таня, Бэлла Львовна вернулась окаменевшей, с сухими глазами и осунувшимся лицом. До утра следующего дня она не выходила из своей комнаты, утром отправилась на работу, вечером пришла, согрела чайник, унесла к себе и снова скрылась до утра. Так прошло несколько дней. Внешне это была все та же Бэлла Львовна, статная, крупная, гордо несущая красивую голову с тяжелым узлом волос на затылке. Только она ни с кем не разговаривала. Наконец однажды, столкнувшись в коридоре с Наташей, молча поманила ее к себе.

– Марик сказал, что встречался с тобой перед отъездом. – Она с трудом разомкнула губы, и голос ее был неожиданно и непривычно сух и скрипуч.

– Да, – кивнула Наташа.

– И что мы с тобой теперь будем делать? Я имею в виду девочку, его дочь. Мою внучку.

Последние два слова дались ей с еще большим трудом.

– Будем растить.

– У нее есть родители. Нина и этот Николай, который числится ее отцом. И бабка-алкоголичка. Неужели ты думаешь, что они позволят нам с тобой вмешиваться в ее воспитание?

– Не позволят, – покорно согласилась Наташа. – А что же делать?

– Не знаю я, что делать, – с внезапным раздражением сказала соседка, и Наташа испугалась, что сделала или сказала что-то не так, и теперь Бэлла Львовна на нее сердится. – Но я, собственно, о другом. Ты еще очень молода, и у тебя может возникнуть соблазн рассказать всем о том, чем с тобой поделился мой сын. Так вот, я тебя предупреждаю, я тебя заклинаю, не делай этого. Даже если очень захочешь. Даже если тебе покажется, что иначе поступить нельзя, что это принесет пользу Иринке. Молчи. Стисни зубы и молчи.

46
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело