Стечение обстоятельств - Маринина Александра Борисовна - Страница 60

• Предыдущая
• 60/74
• Следующая

Галл бесшумно поднялся по лестнице, он терпеть не мог в ответственные моменты пользоваться лифтами: вдруг застрянет, и это нарушит все его планы. Он постоял перед дверью, еще немного подумал, потом решительно нажал кнопку звонка.

– Кто там? – почти сразу же откликнулся голос из-за двери. По-видимому, хозяин еще не ложился.

– Я от полковника Павлова.

– Что вы хотите?

Голос хозяина был с легким кавказским акцентом. «Видно, это и есть Ариф», – подумал Галл.

– Откройте, пожалуйста. Мой голос есть у вас на автоответчике, вы можете проверить. В 22.15 я разговаривал с полковником. Он дал мне ваш адрес и просил обговорить кое-какие детали.

– Подождите.

Шаги хозяина удалились от двери. Через некоторое время щелкнул замок. Молниеносным движением Галл втолкнул Арифа в прихожую и захлопнул дверь. Тот опомниться не успел, как одна рука гостя оказалась у него на горле, другая крепко держала его сзади за волосы.

– Ты – Ариф?

– Да, – выдавил он.

– Знаешь, кто я такой?

– Да.

– Тем лучше. Рассказывай, быстро.

– Что рассказывать? – прохрипел Ариф.

– В какую игру играет твой полковник? Я тебя пока так подержу, но могу и больно сделать. Хочешь, чтобы было больно?

– Отпустите меня, я же задыхаюсь…

– Потерпишь. Ну?

– Я ничего не знаю. Отпустите.

– Слушай меня внимательно, Ариф. Ты знаешь, кто я такой. Поэтому у нас с тобой два варианта. Или ты умрешь прямо сейчас, или я избавлю тебя от полковника, а ты за это поможешь мне исчезнуть. Уедем туда, где война, у тебя там наверняка друзья есть или родственники. Там нас не найдут. Будешь говорить?

– Буду, только отпустите.

– Нет. Говори.

Ариф Муртазов хотел жить. И приходилось выбирать – жить ему в спокойной Москве, но рядом с Павловым, или в воюющем Карабахе, но без него. Павлов становился для Арифа с каждым днем все обременительнее и опаснее, он требовал все больше денег, а теперь затевал уже второе убийство, и Арифу это совсем не нравилось. В последние два дня он много думал об этом. Его дело – бизнес, в прошлом незаконный, в нынешнее время вполне легальный, но именно бизнес, а не «мокрые» дела. Связываться с убийствами он не хотел категорически.

Великий грех – жадность, часто думал Ариф. Павлов пожалел денег, обманул девочку – и вот какие теперь из-за этого неприятности. Разве несчастные десять тысяч стоят того? И он, Ариф, поддался этому непростительному греху, обрадовался, когда Павлов сказал ему, что за прекращение уголовного дела не обязательно платить деньгами, а можно отслужить верой и правдой, расплатиться преданностью и взаимовыручкой, а деньги – что ж, они всегда деньги, если понадобится – заплатит потом. Сколько уже Павлов из него высосал? На десяток уголовных дел хватило бы, не то что на одно. И гоняет его, как мальчика на побегушках.

Ариф, собственно говоря, уже принял решение, остался лишь последний шаг. Он не сомневался, что гость выполнит свою угрозу, но тогда он не доберется до Павлова, даже если все ему рассказать. Смерть Арифа, даже случайная, будет Павлову сигналом об опасности, и он сразу же примет меры. Значит, есть шанс остаться в живых, по крайней мере пока.

И Ариф выложил все: про диссертацию, про Филатову, про Энск, про карточки.

– Зачем нужно убирать журналистку?

– Она что-то знает. Она его шантажирует рукописью.

– Рукопись – не признание в убийстве. Что конкретно она знает? Почему твой полковник ее боится?

– Я не знаю. Правда, не знаю. Он думает, что она знает все.

– А что думаешь ты? Насколько она опасна?

– Клянусь, не знаю больше ничего! Он мне не рассказывает. Дает поручения – я выполняю. Я у него в долгу.

– Мы все друг у друга в долгу. Он тебя от одного срока спас, а под другой подставил. За соучастие в двух убийствах дадут больше, чем за твое вонючее золото. Согласен?

– Да. Отпустите меня.

– Рано. Ты еще не все сказал. Какие поручения он тебе давал после убийства Филатовой?

– На похороны сходить, послушать, что говорят.

– Еще что?

– Сведения о Филатовой собрать.

– До убийства?

– И до, и после, когда уже дело возбудили.

– Зачем?

– Хотел ее давним любовником прикинуться.

– Получилось?

– Да.

– Что еще?

– За бабой из уголовки последить. На всякий случай.

– Что за баба?

– Каменская Анастасия Павловна. Про нее говорят, что хваткая очень, хорошо соображает. Павлов ее боялся, хотел выяснить, нельзя ли ее на чем-нибудь зацепить.

– Зацепили?

– Она в отпуск уехала.

– Выходит, ничего не нашла. Если бы заподозрила что-нибудь, не уехала бы.

– Мы тоже так решили.

– Но она как уехала, так и вернется. Как раз ко второму убийству поспеет. Об этом вы подумали?

– Нет. Тогда шантажистки не было. Мы думали, она обычная журналистка.

– Ладно. Так что эта Каменская?

– Ничего особенного. Обыкновенная, незаметная. Ни кожи ни рожи. С мужиками не путается. На такую никто не позарится.

– Замужем?

– Нет, и не была. Детей нет. Живет одна.

– Выгодная невеста, – хмыкнул Галл. – Еще раз повтори, почему Павлов ее боялся.

– У него на Петровке свои люди есть, они рассказывали, что она – уникум, распутывает самые хитрые дела.

– Что ж она это дело не распутала, если она такой уникум?

– Павлов ей мозги запудрил. Сам лично к ней ходил.

Галл нутром почуял несостыковки. Если Каменская такая умная, то Павлов никогда не смог бы запудрить ей мозги. Для этого Павлов должен быть на порядок умнее ее. А Павлов – дурак, очень хитрый и самоуверенный, но дурак, в этом Галл уже убедился. Так, может быть, нет никакой феноменальной Каменской, все это сказочки про белого бычка, неясно, правда, с какой целью. Следовательно, Павлов чего-то недоговаривает своему дружку Арифу. Любопытно, кто кого обманул? Павлов – Арифа? Или самого Павлова ловко обманула эта Каменская? Но так или иначе дело об убийстве Филатовой должно быть закрыто. Любым способом. Нельзя допустить, чтобы его, Галла, искали. А если полковник Павлов так глуп, что дал себя провести какой-то бабе из уголовки, так пусть за это поплатится. Начальничек, мать его!

Он чуть ослабил хватку, дав Арифу возможность повернуть голову.

• Предыдущая
• 60/74
• Следующая