Артур и минипуты - Бессон Люк - Страница 38

• Предыдущая
• 38/41
• Следующая

Заметив, что спутник ее вполне твердо стоит на ногах, Селения насмешливо замечает:

— Вот и прекрасно, свои ноги всегда лучше чужих, а уж голова тем более.

Издалека на парочку взирает Лайтмен.

— Ты собираешься конкурировать с этим гномиком? — спрашивает диск-жокей у стоящего рядом Макса.

— А почему бы и нет? Здоровая конкуренция всем на пользу! — философски замечает уверенный в своей победе Макс.

Алкогольные пары быстро выветриваются из головы Артура. Он уже вполне сносно передвигается по танцевальному полу, и даже перестал наступать Селении на ноги. Последнее радует Селению особенно: она, конечно, могла бы пожертвовать ногами ради общего дела, но лучше обойтись без жертв.

Артур решает: если Селения не позволила ему совершить непоправимую глупость, значит, она на него не сердится, или сердится, но не очень, а потому можно задать ей хотя бы несколько вопросов из той тысячи, на которые он по-прежнему хочет получить ответ.

— Послушай… как ты думаешь, когда я вырасту… я мог бы тебе понравиться? Вернее, такой, как я? Ведь ты же здорово старше меня…

Селения весело хохочет.

— У нас годы считаются по количеству цветений селенеллы. Селенелла — королевский цветок. Меня назвали в его честь.

— А… но… тогда сколько же мне, по-вашему, лет?

— Примерно тысяча. Как и мне, — лукаво подмигивает принцесса.

Гордость так и распирает мальчика. Оказывается, он уже почти взрослый! И он отваживается задать еще один вопрос:

— Послушай… а раньше… раньше ты тоже была маленькой девочкой вроде меня? То есть я хочу сказать, что сейчас, к примеру, я всего лишь маленький мальчик, но потом… А ты, ты была когда-нибудь маленькой девочкой?

— Нет. Я всегда была такой, какой ты меня видишь, — отвечает Селения; вопросы Артура начинают ее раздражать. — Минипуты вырастают очень быстро, и потом больше не растут. Я всегда помню себя такой, как сейчас. И я никогда нигде не была, кроме нашего королевства.

Если прислушаться повнимательнее, в голосе принцессы можно уловить нотки сожаления, но она сама в этом ни за что не признается.

— … Когда-нибудь, совсем потом, мне бы хотелось увезти тебя отсюда… в мой мир, в мир, где живу я, — говорит Артур. При мысли о скором расставании ему становится очень грустно.

— Ладно, поживем — увидим, — насмешливо отвечает принцесса; она, в отличие от Артура, не настроена на серьезный лад. — А пока хочу тебе напомнить, что мы еще не выполнили задание… У нас впереди Некрополис!

Название страшного города звучит, словно колокол, и протрезвляет лучше, чем ледяной душ.

Поняв, что клиент от него ускользнул, осмат-вербовщик отправляется в поисках следующей жертвы.

У стойки продолжается отчаянная перепалка между Барахлюшем, клевочуваком и офицером-осматом. Настырный Барахлюш требует вернуть ему ножик. Клевочувак заливается соловьем, утверждая, что нашел ножик во время прогулки в лесу. Осмат, пользуясь своей властью, решает оставить ножик себе.

Барахлюш в отчаянии. У него хватило духу наброситься на здоровенного клевочувака, но совладать с вооруженным осматом ему не под силу.

Вербовщик, наконец, находит двух изрядно подвыпивших клевочуваков и, обнимая их за плечи, уводит к дальнему столику. Селения смотрит им вслед, и ей в голову внезапно приходит удачная — на ее взгляд — мысль.

— Придумала: мы пойдем следом за вербовщиками, и они приведут нас в Некрополис! — с гордостью говорит она Артуру.

Артур согласен и готов взять руководство операцией на себя.

— Ты права! — восторженно восклицает он, пытаясь справиться с остатками алкогольных паров. — Так мы очень быстро туда доберемся! В Некрополисе я разыщу своего дедушку, найду сокровище, а потом задам взбучку проклятому Урдалаку, так что он на всю оставшуюся жизнь меня запомнит!

При звуках имени Ужасного У все застывают, словно в ожидании землетрясения. Лайтмен судорожно хватает пластинку прямо за край и останавливает музыку. Не менее двадцати осматов разворачиваются и устремляют взоры на кандидата в покойники: интересно, кому это в голову пришла такая гениальная идея — произнести запретное имя?

Осмат-офицер опускает забрало шлема, и из-под него вскоре начинает валить дым: осмат продолжает курить сигару.

— Упс! — ужасается Артур, понимая, что опять ляпнул глупость.

— Не знаю, получится ли когда-нибудь из тебя настоящий принц, но королем болтунов ты можешь считать себя уже сейчас! — презрительно произносит Селения.

Видя, что между Артуром и Селений происходит размолвка, Макс потирает руки.

— Итак, вот он, удачный случай!

Клевочуваки — единственный минипутский народ, который не боится Ужасного У. Или делает вид, что не боится.

Макс толкает в бок Лайтмена, и тот, пнув ногой головку проигрывателя, заставляет иголку опуститься на любимую песню Макса: «Однажды на дальнем континенте».

Осматы медленно надвигаются на странного минипутика, дерзнувшего произнести запретное имя. Артур и Селения в страхе отступают. В клубе начинается паника.

— Артур! У тебя есть три секунды, чтобы протрезветь окончательно! — кричит мальчику Селения.

— А? Что? Согласен! Но… как можно протрезветь за три секунды?

Не долго думая, Селения отвешивает ему отменную оплеуху. С трудом удержавшись на ногах, Артура мотает головой.

— … Благодарю… И правда все прошло!

— Вот и прекрасно, — отвечает Селения, извлекая из ножен меч.

— А мне чем прикажешь сражаться? — спрашивает ее Артур.

— Умом, друг мой!

Селения принимает боевую стойку. Внезапно рядом с Артуром, словно из-под земли, возникают Макс и диск-жокей.

— Эй, крошка!

В руках у клевочувака меч, и он бросает его Артуру.

— Спасибо, месье! — отвечает мальчик, удивленный неожиданной помощью.

— Давай, действуй! — отвечает чувак. — Покажи им, на что ты способен!

Музыка меняется. Теперь звучит «Минисайдская история».

Артур занимает позицию рядом с Селенией. Осматы перестраиваются, и окружают боевую парочку.

Барахлюш вприпрыжку следует за осматом, уносящим его ножик; он надеется уговорить его по-хорошему:

— Если нажать на кнопку семьдесят пять, у вас выскочит сабля-лазер. Хотя это и устаревший образец, действует он превосходно.

— О? А ты уверен, малец? — заинтересовавшись, останавливается осмат.

И, не раздумывая, нажимает на семьдесят пятую кнопку. Вырвавшийся из ножика сноп пламени мгновенно сносит шлем осмата вместе со всем его содержимым. Впрочем, голова у осматов всегда была слабым местом. Вот и теперь тело осмата осталось нетронутым, а вместо головы на плечах торчит обугленная головешка. Барахлюш вынимает из клешни свой заветный ножик и вежливо произносит:

— Тысяча извинений. Я ошибся. Это была пятьдесят седьмая кнопка.

Барахлюш нажимает на пятьдесят седьмую кнопку, и из ножика вырывается тонкий лазерный луч стального цвета.

— Вот так-то лучше!

При виде лазера осматы расступаются, и Барахлюш в три прыжка оказывается рядом с Артуром и Селенией.

Друзья снова вместе и готовы отразить атаку врагов. Встав спина к спине, они образуют ощетинившийся мечами треугольник.

Оправившись от неожиданности, осматы испускают свой знаменитый вопль и кидаются в бой.

Натянув специальные перчатки, Лайтмен хватает пластинку за край и принимается дергать ее; иголка скребет по поверхности, издавая визгливый скрип, задающий ритм потасовке. Чем не брейк-данс?!

Селения размахивает мечом, выказывая при этом недюжинную ловкость и проворство. Ее исполненные изящества движения свидетельствуют о подлинном мастерстве, словно она обучалась у лучших фехтовальщиков-минипутов и гуманоидов.

Барахлюш машет лазерным мечом как шинковкой для капусты.

Артур владеет оружием неважно, однако у него хватает ловкости уворачиваться от направленных на него ударов.

Выставив вперед меч, он отгоняет наседающего на него осмата. Неожиданно меч рассыпается, и у него в руках остается только горстка пыли.

Макс, внимательно наблюдающий за поединком, громко выражает свое сочувствие:

• Предыдущая
• 38/41
• Следующая