Молодильные яблоки - Мансуров Дмитрий Васимович - Страница 27

• Предыдущая
• 27/74
• Следующая

И тут я увидел тетерева, сидевшего на ветке и мрачно взиравшего на меня то одним, то другим глазом.

– Попался! – Я вскинул лук, но не успел прицелиться, как передо мной появился давешний мальчишка.

– Собаки!!! – прокричал он.

Птица вздрогнула и взлетела, быстро замахав крыльями. Я чуть не взвыл от обиды: пущенная стрела пролетела в считаных сантиметрах от ее хвоста. Набрав воздуха в грудь, чтобы отчитать мальчишку за его несвоевременное возвращение, я застыл как вкопанный: из чащи накатывался собачий лай.

– Не может быть! – воскликнул я. – Охотники ускакали вперед, они кругами не бегают!

– Ага, они бегают квадратами! – отозвался мальчишка. – Быстрее, царевич, пока нас не загрызли – ты сам предупреждал!

В следующий миг между деревьев показались несущиеся на нас собаки. Я ахнул и посмотрел на дерево: ветки высоко, так просто не достать.

– Давай, подсажу! – Мальчишка присел на колено, я встал на его ногу и подпрыгнул. Ухватился руками за ветку и подтянулся.

Собаки приблизились на опасное для нас расстояние. Я шустро перебрался к краю ветки, заставив ее нагнуться под моим весом, и прокричал:

– Прыгай!

Мальчишка ухватился обеими руками, я отошел к основанию ветки, она выпрямилась и подняла мальчишку. В следующую секунду он обхватил ветку еще и ногами, и подскочившая собака вцепилась всего лишь в край его рубашки, выбившейся из штанов. Ветка приподнялась, собака повисла в воздухе и, дергая лапами, потянула мальчишку к земле. Подоспевшие гончие подпрыгивали, намереваясь в него вцепиться. Но не успел я ударить луком по собачьей морде, как рубашка затрещала и порвалась, а собака упала на землю вверх лапами. Ветка закачалась. Собаки уставились на нас и сердито залаяли.

Я помог мальчишке вскочить на ветку, и мы перебрались еще выше.

– И все-таки охотиться толпой за одним зверем – это свинство! – проворчал я. Собаки неистовствовали.

Я знал, что лазить по деревьям четвероногие друзья охотников не умеют, хотя их пытались обучить этому трюку. Были у нас экспериментаторы, желавшие научить собак тому, чего сами не умеют.

Говорили, что в соседнем царстве один человек пообещал за тридцать лет научить осла говорить и на этой ниве достиг небывалых успехов: заработал немыслимые гонорары. При этом на человеческом языке до сих пор болтает сам хитрец, а осел упорно произносит стандартное «иа». Как говорит его учитель, прошло только десять лет и требовать положительных результатов еще рано.

Свора в полном составе окружила дерево, собаки отчаянно лаяли и старались забраться по стволу на нижние ветки. Я подумал, что у них здорово получилось бы встать друг другу на спину и дотянуться до нас, но, слава здравому смыслу, никто не обучал их цирковым приемам. А то на самом деле все птицы в лесу стали бы наши. От собак-акробатов спасутся разве что неунывающие дятлы, способные задолбать не только деревья и червячков-вредителей, но и самих собак.

Мальчишка отломал сухую ветку и швырнул в собак. Они отскочили, но быстро опомнились и снова залаяли.

– Эй! – возмутился я необдуманным поступком мальчишки. – Это охотничьи собаки! Знаешь, сколько они стоят?

– Не дешевле тебя! – проворчал он. – А что ты предлагаешь? Спуститься к ним и попросить поохотиться в другом месте?

Я задумался: такое чувство, что мальчишка, с которым я разговаривал пару минут назад, был братом-близнецом этого – слишком разные характеры. Тот скромный и стесняющийся, а этот того и гляди кулаком врежет и даже не почешется. Но подбитая птица, висевшая не его поясе кверху лапками, доказывала, что я разговариваю с одним и тем же мальчишкой. Надо же, как чувство опасности меняет людей – не узнать просто!

– Для тебя кто важнее: ты или они? – переспросил он.

– Вообще-то, я! Но если бы ты знал, сколько они стоят…

– То что? Пожертвовал бы собой?

– Не собой! – ответил я, посматривая на пояс мальчишки. – Далеко не собой.

– А кем? – встревожился он, отодвигаясь. Кровь с птицы капала на собак, распаляя их еще сильнее, и я понял, что псов привлек ее запах. Разогнавшие лесных обитателей охотники так никого и не нашли, а собаки – вот обоняние, слов нет! – учуяли кровь и сбежались на пирушку.

– Дай-ка мне наш совместный трофей! – Я протянул руку к птице и, не дожидаясь ответной реакции мальчишки, схватил ее и с размаху швырнул в собак. Те взвыли в ответ, а бедная птаха в один миг перестала существовать как единый организм. Зато собаки отстали от нас, переключившись на дармовую добычу.

Тут послышался топот коней и свист охотников. Я поглядел на мальчишку и сказал:

– Если тебя здесь увидят, то ты будешь следующим!

– Уверен?

– Там мой отец, царь Александр! А вместе с ним куча придворных, которые только и ждут, как бы выслужиться перед царем. Они тебя сами с ветки стянут и скормят собакам, дабы другим крестьянам неповадно было!

– И ты им позволишь?! – испугался мальчишка.

– Еще чего! – возмутился я. – За кого ты меня принимаешь?

Охотники прискакали очень быстро. Протрубили трубы, и собаки, подчиняясь приказу, отступили от дерева. Продолжая рычать, они дожевывали остатки птицы.

– Что там? – услышал я голос отца. Охотник поднял часть крыла:

– Какую-то птицу съели!

– Что значит «какую-то»? – не понял отец. – Главный охотник не может определить, что сжевали его гончие?!

– Она не из наших краев, – пояснил охотник. – Видать, случайно сюда залетела.

– А почему собаки до сих пор лают?

– Похоже, на дереве кто-то прячется. Сейчас проверю! – Охотник подпрыгнул и ухватился за ветку, подтянулся, забрался на нее и столкнулся с нами.

– Добрый день, Мефодий! – поприветствовал я.

Охотник, ожидавший увидеть на дереве кого угодно, но только не царевича, с трудом оправился от изумления.

– Рад вас видеть во здравии, царевич Иван! – растерянно поздоровался он.

– Славная погодка, вы не находите?

– Погода отличная! – рассеянно согласился Мефодий. – Простите, царевич, но что вы здесь делаете?

– А разве не видно? – протянул я ему свой лук. – Мы здесь охотимся!

Охотник посмотрел на лук и перевел взгляд на мальчишку. Сощурил глаза и сердитым голосом произнес:

– А это еще что такое?! Крестьянам запрещено находиться в царском лесу под страхом смертной казни! Ты нарушил царский указ!

– Что там? – еще раз спросил снизу отец. К нему присоединились голоса других охотников.

– Ваше величество, вы должны сами посмотреть! – воскликнул Мефодий. Мальчишка побледнел и сжался. А я разозлился.

– Среди нас троих я главный! – сквозь зубы процедил я. Охотник посмотрел на меня, и глаза его расширились: я целился в него из лука. – Как ты смеешь обвинять моего слугу в нарушении царских указов?! Я пристрелю тебя на месте!

Мальчишка испугался куда больше Мефодия. Я сам внутренне содрогнулся от того, что произнес, а охотник последним усилием воли заставил себя не спрыгнуть.

Отец подошел к дереву и увидел меня. Профессионально быстро справился с изумлением, приподнял руку и молча ткнул указательным пальцем вниз: спускайся!

Охотник спрыгнул первым, следом спустился я, замыкал шествие мальчишка. Собаки зарычали, но Мефодий прикрикнул, и они отступили. Отец ничего не говорил, я тоже молчал. Мальчишка вообще вряд ли был в состоянии что-либо произнести, а охотник просто не знал, что сказать в данной ситуации.

Отец не выдержал первым:

– Как ты здесь очутился? Я пожал плечами:

– Отстал от вас и охотился сам по себе. А вот почему вы вернулись, вам лучше знать.

– Понятно! – кивнул отец. – Что здесь делает молодой человек крестьянского происхождения?

– Он мой помощник на охоте! – ответил я. – У тебя вон их сколько, а мне даже одного нельзя завести?

– Ты в курсе, что крестьяне не имеют права находиться в царском лесу?

– Я ему разрешил! – с вызовом ответил я. – В конце концов, я царевич или кто?

Толпа придворных сгрудилась неподалеку и жадно ловила каждое сказанное слово.

• Предыдущая
• 27/74
• Следующая