Танцы на снегу - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 19

• Предыдущая
• 19/87
• Следующая

Возле выхода стоял маленький автобус. Стась выволок шофера, Лиона уложил на кресла, я сел рядом, и мы поехали по пустынному полю.

– Статистики нам не хватает, – сказал неожиданно Стась. – Понимаешь, малыш? Еще ни с одной захваченной Инеем планеты не вырывалось больше пяти-шести человек. И те… совершенно разные люди. Никакой корреляции. Да, большинство без радионасадки. Но были с новейшими чипами, не поддавшиеся воздействию.

– Вы знали, что все будет именно так? – спросил я, оглядываясь на сияющие огнями здания.

– Догадывались… Ну скажи мне, юный и любознательный Тиккирей, глядящий на мир незашоренными глазами: что общего у молодого компьютерного гения с новейшим шунтом и у дряхлого старика, вообще не имеющего шунта? У проповедника-квакера, преуспевающего бизнесмена, богатенького молодого бездельника и многодетной матери… у всех обычные, среднего класса шунты.

Я молчал, мне нечего было ответить. Лион мерно дышал, одеяло, в которое он был запутан, сползло. Я вдруг заметил, что он тоже обмочился.

– Капитан Стась… знаете, Лион… в общем, он…

– Знаю. Я заметил, когда его нес, – с иронией ответил Стась.

– Нет, вы не поняли! Это ведь как при работе в потоке! Понимаете? Когда меня первый раз подключали, на пробу… я тоже. И когда в бутылке лежишь, там себя не контролируешь, там даже устроено все так, специально…

Стась быстро посмотрел на меня, снова сосредоточился на управлении. Потом сказал:

– Похоже. Но откуда здесь потоковое подключение, Тиккирей?

– Не знаю. Но это поток! – твердо сказал я. – Я в нем был, я уверен!

– Знаешь, мне нравится твое упрямство, – задумчиво сказал Стась. – Хотя чего еще можно ожидать от мальчишки, убежавшего с каторги, а потом разжалобившего бессердечных космонавтов-торговцев?

Комплимент был сомнительный, но все-таки мне стало приятно.

– Приехали, – останавливая автобус у совсем маленького, метров десять диаметром, корабля, сказал Стась.

– Я думал, у вас корабль большой, – не удержался я.

– Сверхмалые корабли позволяют пилотирование в одиночку, – сказал Стась. – Без расчетных модулей, понимаешь?

Я вздрогнул. Я как-то даже и не подумал, что если у Стася свой корабль, то там должны быть «мозги в бутылках»!

– У меня нет расчетных модулей, – мягко сказал Стась. – Расслабься… В случае необходимости можно подключить несколько человек в поток, но обычно в этом нет нужды. Чем меньше размер корабля, тем проще математический аппарат навигации в канале.

В корабле открылся люк. Мы вошли в крошечную шлюзовую, Стась немедленно закрыл люк, повертел головой – на стенах стали оживать какие-то приборы. И впрямь у него радиошунт.

– Комфорта не обещаю, но зато скроемся, – сказал Стась. – Так, что бы придумать с твоим другом…

– У вас есть приборы, чтобы проверить его мозг? – спросил я.

– На предмет работы в потоке? – спросил Стась.

Я кивнул.

– Тиккирей, наше время, вероятно, крайне ограничено… – начал Стась. Потом махнул рукой и понес Лиона в одну из дверей.

Там оказалась рубка – тоже маленькая, с тремя креслами перед пультом. Сзади, за креслами, было небольшое помещение, даже не отделенное стеной. И в нем – два полупрозрачных цилиндра темного стекла со знакомыми кроватями внутри. Меня сразу пробило дрожью.

– Извини, но это наиболее простой способ диагностики, – буркнул Стась, открывая один цилиндр и укладывая туда Лиона. Достал кабель и вставил Лиону в нейрошунт.

Я молча ждал, глядя на друга и кусая губы. Он мне еще завидовал, что я побывал в потоке, дурак!

– Иди сюда, Тиккирей, – позвал меня Стась. – Гляди…

У изголовья кровати светился маленький экран. Я ничего не понял в символах, и Стась объяснил:

– Его мозг работает. Я не рискнул бы назвать это потоком, ведь он работает изолированно, но структура очень похожа на потоковые вычисления.

– А что он считает?

Стась пожал плечами:

– Если бы знать… сейчас промерим нагрузку…

Его пальцы заскользили по сенсорам.

– Хорошо считает, – с некоторым удивлением сказал Стась. – Ого, глюкоза как упала… твой друг очень занят сейчас… Понимаешь, Тиккирей, человеческий мозг любит работать. Любит думать. И при работе в потоке отдает все свои ресурсы на обработку данных, но беда в том, что никаких решений при этом не принимает, и те области, что отвечают за процесс целеполагания, оказываются излишними. И начинают отмирать как ненужные, перестраиваться… Дьявол!

Он замолчал, глядя на цифры.

– Что случилось? – жалобно спросил я.

– Тиккирей, это не просто поток, это водопад какой-то…

– Ему плохо?

– С ним совсем беда. – Стась взял меня за руку. – Он работает на три порядка интенсивнее, чем в потоке… ну да, ему ведь не нужно обмениваться информацией с внешним миром… Тиккирей, через несколько часов твой друг будет беспомощен, словно человек после двух-трех лет в потоке.

– Капитан Стась…

– Сорок лет, как Стась. Тиккирей, я не знаю, что делать.

– Его можно остановить? Усыпить?

– Он и так спит, Тиккирей. Чтобы прервать работу мозга, его придется убить.

– Анабиоз! – закричал я. – У вас есть камера?

– Есть. Но к анабиозу готовят около суток. Его нельзя замораживать.

Я и сам понял, что сказал глупость. Чтобы человек выжил в анабиозе, чтобы не лежал «с льдинками на глазах», надо связать всю воду в организме, соединить ее со специальными добавками. К анабиозу готовятся часов десять, не меньше.

– Так что же, он станет дебилом? – спросил я.

– Он станет таким, как это нужно Инею. – Стась выпрямился, развел руками. – Это что-то другое. Изменение сознания близкое к потоковому, но другое.

Я погладил Лиона по руке. Посмотрел на Стася. И сказал:

– Включайте его в поток. И нагружайте расчетами. Какими угодно.

– Что? – Стась нахмурился.

– Может быть, одна задача вытеснит другую?

Стась прищурился. Посмотрел на Лиона – с легким сомнением.

– А если это его убьет? Ты готов решить за своего друга?

– Готов, – сказал я, и это было самое трудное слово, которое я когда-нибудь произносил.

– Тиккирей, я ведь никогда не пользовался расчетными модулями… – Стась махнул рукой. – Сумеешь его закрепить?

– Наверное. Я сам так лежал.

Через несколько минут за Лионом закрылся прозрачный колпак. Стась уселся за пульт, небрежно подключил собственный кабель. Корабль будто вздрогнул – разом заработали все устройства, дремавшие до того момента. Глаза у Стася будто заволокло пеленой – сейчас он был кораблем, чувствовал каждый его блок, каждый кабель и процессор.

– Садись, пристегнись, подключи кабель… – медленно, с натугой произнес Стась. – Мы готовимся к старту, Тиккирей.

Я плюхнулся в кресло, немедленно начавшее подстраиваться под мое тело. Опустил страховочные ремни, тут же уплотнившиеся и спеленавшие меня. О том, как надо вести себя в настоящем пилотском кресле, я знал только из фильмов, но пока все получалось.

– Входи в сеть… – так же тяжело сказал Стась. – Я дам тебе внешний обзор, попробуй привыкнуть.

Поправив волосы, я подключил разъем. И шумно выдохнул, потому что передо мной распахнулся совсем новый мир.

Рубка корабля померкла, стерлась. Теперь я будто смотрел сразу во все стороны, поднявшись метров на десять над землей. Видел и город вдали, и людей, медленно буксирующих к огромному пассажирскому лайнеру носилки. И другие корабли – мертвые, безжизненные.

А еще рядом было чье-то присутствие. Кто-то большой, дружелюбный и очень занятый… словно сгусток синего огня, пылающий на периферии зрения – на периферии, хотя я и мог теперь видеть во все стороны.

– Капитан Стась? – прошептал я. И понял, что говорю это не вслух.

– Да, Тиккирей. – Пламя стало чуть заметнее. – Я очень занят, просто осматривайся, хорошо?

Я осматривался. Я упивался происходящим. Это ничуть не походило на подключение к школьному компьютеру с его жалким десятком старых видеокамер. Там мир делался похожим на лоскутное одеяло. А тут – обрел цельность.

• Предыдущая
• 19/87
• Следующая