Геном - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 9

• Предыдущая
• 9/79
• Следующая

– Ну да. Целых три недели. Мы были в этой… как ее… Америке.

– В Северной или Южной?

– А их две? – Водитель засмеялся, чистосердечно признавая свое невежество. – Там холодно было. В Северной, наверное? Мы еще летали охотиться на этих… пингвинов. Недалеко, через пролив махнешь на боте – и оттягивайся. Только не подумайте, все честно, по лицензии.

– Не люблю охоту.

– Вот и зря. Самая мужская забава. Война и охота… но война – это опасно.

Алекс с трудом сдержал улыбку. Очень героический и мужской подход.

– Кстати… а можно оплату вперед… – Водитель еще раз окинул его взглядом и, видимо, усомнился в кредитоспособности. Тоже забавно. Либо требуй денег сразу, либо терпи…

Достав кредитку, Алекс активировал ее. Глянул на мелькнувшие на счетчике цифры. Вполне разумная цена.

– Спасибо, – ничуть не смутился водитель. – А что в космопорте интересует?

– Я пилот.

– А… ну… – Водитель принужденно рассмеялся. – Разве натуралов берут в пилоты?

– Я спец. У нас практически нет внешних отличий.

– Меняют-то многое?

– Хватает. Вот если мы сейчас врежемся во встречный грузовик… – при этих словах Алекса водитель торопливо глянул на дорогу и даже коснулся руля, – то тебя размажет в лепешку. Слишком сильная перегрузка. А я скорее всего уцелею. И выберусь из машины на собственных ногах.

– Веселый ты парень… – Водитель все-таки оставил руки на руле. – Одежонка у тебя… не пилотская.

– Так случилось. Ничего, переоденусь.

– Да еще татуировка твоя… Вот, глянь, как мне в армии накололи!

Алекс задумчиво посмотрел на руку водителя. Каждый палец украшало изображение обнаженной девицы. На мизинце – кокетливая нимфетка, на безымянном – пышная негритянка, на среднем – длинноногая белокурая модель, на указательном – обвившаяся вокруг столба стриптизерка, на большом – присевшая в странной позе азиатка. На самой ладони возлежал бравый вояка в силовой броне и при этом почему-то в парадном берете. Даже спина вояки выражала пресыщенность и задумчивость.

– Хорошо накололи, – согласился Алекс.

– Придется выводить, – вздохнул водитель. – Память, конечно, но… Дочка растет… нехорошо. Глянет папке на руку – а у того там не пальцы, а целый гарем…

– Обычное армейское дело, – сказал Алекс. – Не пальцы, а целый гарем.

Водитель настороженно посмотрел на него, но лицо пилота оставалось непроницаемым.

– Шутишь? – уточнил он.

– Да нет, как можно. А ты сотри только девиц. Воина оставь. Вот и память будет.

Лицо водителя просветлело.

– Слушай… а ведь верно! Голова! Мне как-то и на ум не пришло…

– Это ничего. Бывает.

Машина уже проезжала где-то в районе госпиталя, мимо редких столбов монора. Движение оставалось на удивление редким.

– Для грузов тут подземная трасса, – угадал удивление Алекса водитель. – Ну… и пассажирские капсулы там гоняют. Охота кому-то под землю лезть…

Видимо, это было его больным местом – подземка, оттянувшая на себя часть выгодных пассажиров. Несколько минут водитель пересказывал Алексу историю строительства подземки. По его словам выходило так, что она не нужна никому, кроме коррумпированных чиновников из мэрии.

Алекс прикрыл глаза. Зря он все-таки завязал разговор. Надо было расплатиться и поспать. Полчаса сна – немало.

– У тебя тоже татуировочка милая, – сделал комплимент водитель. – Вроде ничего особенного, плюнуть и растереть… А лицо у чертика хорошо сделано! И усталость видно, и скуку, и… это… снисхождение, что ли. Будто плевать он на всех хотел.

– Это плохо, – пробормотал Алекс. – Я такую не заказывал…

– Брось, хорошо вышло! – Водитель уже полностью оправился от смущения. – А ты славный парень, хоть и спец. Не подумай… сам я совершенно нормально к вам отношусь. Но ведь есть у спецов такое… пренебрежение к натуралам, что ли. Да?

– Встречается.

– Я даже дочурке хотел сделать спецификацию, как узнал, что жена понесла. У нас в общем-то недорого. Правительство помогает, можно оплатить в кредит, на десять лет. И что ты думаешь?

– Что?

– Не сошлись мы с женой. Я как думал? Лучше всего дочке быть хорошим техником. Всегда есть потребность, заработки высокие, опять же – стоит недорого. У нас в армии, на базе, была вольнонаемная девица-спец, сантехник. Ты бы видел, как она пальцами приржавелые гайки отворачивала! Утечки на слух с двадцати метров брала! А как она фановые трубы продувала! При всем том – красавица. Ну, предложил своей… она чуть не в слезы. «Не хочу, чтобы у дочки вся жизнь по колодцам и подвалам прошла!» При чем тут жизнь? Одно дело – работа, другое – жизнь. Говорю ей, чего же ты хочешь? «Пусть моделью будет…» Нет, ну ты признай, бред?

– Бред.

– Такие спецификации государством не поддерживаются… они столько стоят… Да и что за работа – вилять задницей на подиуме? Опять же, сегодня в моде худые как щепки, завтра все за пышными гоняются. Как угадаешь?

Алекс молчал.

– Спишь что ли, спец?

Он не ответил, и водитель замолчал. Кажется, даже немного обидевшись. И затормозил на стоянке порта слишком резко, будто хотел, чтобы Алекса бросило лицом на стекло.

– Спасибо, – сказал Алекс, открывая глаза. Он действительно задремал, но тело отреагировало само, перераспределило нагрузку и намертво зафиксировалось в кресле, едва началось торможение. – Удачи тебе.

Чаевых сверх того, что было включено в счет, он не оставил.

Центральный гражданский космопорт Ртутного Донца свое название не оправдывал.

Когда-то он и впрямь был главной перевалочной точкой между планетой и орбитой. Но лет двадцать назад был построен новый гражданский космопорт, более удаленный от столицы, способный принимать большие современные корабли. Титула Центрального де-юре он не получил, но де-факто им стал.

Алекс курил, стоя у стеклянных раздвижных дверей. Конечно, людей было много, но это скорее проистекало из малых размеров корпусов. Лишь периодически из дверей выплескивались похожие, будто клонированные, толпы, отмечая приход очередного шаттла. Смены на орбитальных заводах и верфях длились по трое суток, но заводов вокруг Ртутного Донца вращалось очень, очень много.

Отбросив сигарету, Алекс вошел в здание. Он вдруг понял, что просто оттягивает, насколько возможно, последние шаги к кораблю.

Сновали работники портовых служб, толпились у регистрационных стоек работяги в униформе и гражданские пассажиры. Прохаживались секьюрити, все как один спецы, обманчиво невысокие и узкоплечие.

Алекс прошел к одной из дверей, ведущих в служебные ярусы порта. Отметил, что несколько секьюрити остановились поодаль, контролируя ситуацию. Произнес, глядя на пластину телекамеры:

– Александр Романов, спец, капитан и мастер-пилот корабля «Зеркало», компания «Небо», Земля.

Под ключицей едва ощутимо запульсировал идентификатор, вживленный под кожу два десятка лет назад. Проверка шла по полной программе, с экспресс-анализом генотипа.

Алекс терпеливо ждал, пока молекулярные детекторы отловят в капиллярной сети действительно молодой, только что попавший в кровь лимфоцит, расщепят его, сравнят с эталонным образцом. Идентификатор, работающий в режиме максимальной бдительности, обмануть невозможно. Даже если вырезать его из тела и поместить в пробирку со свежей кровью владельца – это ничего не даст. Проверка могла занять несколько минут, но безопасность стоила больше.

– Идентификация успешна, доступ разрешен, – отозвался терминал. Голос был человеческий, похоже, что его проверял оператор, а не программа. Перегораживающее проход поле сменило полярность, позволяя пройти. – Требуется помощь?

– Расположение стандартное? Паучатник на месте?

– На месте, – отозвался оператор. – Входите.

Ранг позволял Алексу воспользоваться транспортными платформами. Но идти было недалеко, и он предпочел отправиться в паучатник пешком. В этом было легкое труднообъяснимое наслаждение – идти широкими, полупустыми туннелями, тянущимися под зданиями космопорта, кивать встречным – здесь уже не было пассажиров, торговцев, мелких жуликов, всей той публики, что нарастает со временем на транспортных артериях неизбежно, как холестериновые бляшки в сосудах. Здесь оставались только свои. Пусть даже не спецы.

• Предыдущая
• 9/79
• Следующая