Тарзан Торжествующий - Берроуз Эдгар Райс - Страница 39

• Предыдущая
• 39/47
• Следующая

Стабух отпил из бутылки и вытер губы ладонью.

– Ну, – сказал он, – рассказывай.

– Мы разыграем ее! – воскликнул итальянец, тасуя карты. – Тот, кто выигрывает, получит ее.

– Давай выпьем за это, – сказал Стабух. – Пять заходов. Тот, кто выиграет три первых раза, берет ее.

– Выпьем за укрепление уговора! – воскликнул итальянец. – За три из пяти!

Стабух выиграл первую. Иезабель сидела и смотрела на них, не ведая цели и смысла бросания кусочков бумаги. Она только подсознательно чувствовала, что решается ее судьба. Она надеялась, что выиграет молодой мужчина, но только потому, что он сказал о том, что он ее друг.

Возможно, она сможет убедить его отпустить ее к Денни. Ей было интересно, какую воду они пили из бутылки, так как она заметила, что жидкость вызвала изменение в них. Они стали разговаривать громче и стали выкрикивать странные слова, когда бросали маленькие карточки на коврик, потом один сердился, а другой всегда беззаботно смеялся. Они также покачивались необычным способом, чего она не заметила до того, как они выпили почти все из бутылки.

Капиетро выиграл вторую и третью партии. Стабух сначала рассвирепел, потом притих. Он совершенно обессилел от игры, и, казалось, почти протрезвел, когда раздавались карты для четвертой игры.

– Она все равно моя! – закричал Капиетро.

– Она никогда не будет твоей! – прорычал русский.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я выиграю следующие две игры. Итальянец громко рассмеялся.

– Хорошо! – воскликнул он. – Выпьем за это. Он поднес бутылку к губам, а потом передал ее Стабуху.

– Я не хочу пить, – сказал русский сердитым тоном. Он оттолкнул бутылку.

– Ха-ха-ха! Мой друг нервничает. Он боится, что проиграет и поэтому не пьет. А мне все равно. Я выпью бренди и получу девушку, вот так!

– Играем! – резко сказал Стабух.

– Ты спешишь проиграть? – съязвил Капиетро.

– Выиграть, – поправил его Стабух и выиграл. Пришла очередь итальянца проклинать и сердиться на удачу, и снова карты были розданы, и игроки начали игру.

– Это последняя игра, – предупредил Стабух.

– Каждый из нас выиграл две, – сказал Капиетро. – Давай-ка выпьем за победителя, хотя я не люблю поднимать тост за себя.

Он снова засмеялся, но на этот раз в его смехе не было самоуверенной ноты.

Теперь они начали игру в молчании.

Одна за другой падали карты на коврик. Девушка молча наблюдала за ними.

Ситуация была напряженной, и девушка чувствовала это, даже не понимая слов.

Бедная маленькая Иезабель, она так мало понимала.

Вдруг с криком победителя Капиетро вскочил на ноги.

– Я выиграл! – закричал он. – Давай, друг, выпьем за мою удачу.

Русский угрюмо выпил большой глоток. Зловещий огонек появился в его глазах, когда он протянул бутылку Капиетро.

Леон Стабух не умел проигрывать спокойно. Итальянец опустошил бутылку и опрокинул ее на землю. Потом повернулся к Иезабель и поднял ее на ноги.

– Пойдем, моя дорогая, – сказал он. Его грубый голос охрип от выпитого.

– Поцелуй меня.

Иезабель отпрянула назад, но итальянец рванул ее к себе и попытался дотянуться до ее губ.

– Оставь девушку в покое! – прорычал Стабух. – Разве ты не видишь, что она боится тебя?

– Для чего я тогда выиграл ее? – спросил Капиетро. – Чтобы не трогать? Не суйся не в свои дела!

– Я сделаю так, что это будет моим делом, – сказал Стабух. – Убери от нее руки.

Он подошел к Иезабель и взял ее за руку.

– Она моя по праву.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ты нечестно играл. Я поймал тебя в последней игре.

– Ты лжешь! – закричал Капиетро и одновременно ударил Стабуха.

Русский увернулся от удара. Оба были пьяны и нетвердо стояли на ногах. Им требовались огромные усилия, чтобы не упасть. Но так как они боролись внутри хижины, то нанесли друг другу лишь несколько ударов, но этого было достаточно, чтобы разжечь ярость и частично отрезвить их. Драка шла не на жизнь, а на смерть: каждый пытался схватить за горло другого.

Иезабель с широко раскрытыми глазами и страшно напуганная с трудом увертывалась, так как они дрались внутри хижины. Они были так заняты этим, что девушка могла бы убежать, если бы она не боялась черных людей снаружи больше, чем белых внутри.

Несколько раз Стабух освобождал свою правую руку и искал что-то под пиджаком и наконец нашел тонкий кинжал. Капиетро не видел этого. Сейчас они стояли в центре хижины, вцепившись друг в друга руками и борясь так, как будто это была потасовка двух друзей. Они тяжело дышали от усталости, и никто, казалось, не выигрывал в этой драке, не получал преимущества.

Рука русского медленно поползла по спине противника. Иезабель все видела, но только глаза отражали ее страх. Хотя она видела много раз, как убивают людей, все же она трепетала от ужаса. Она видела, как русский отыскивает точку на спине противника концом большого пальца.

Потом она увидела, как он повернул руку и всадил кинжал в то место, где был его большой палец.

На лице Стабуха появилась улыбка, когда острие ножа вошло в тело врага. Капиетро оцепенел, вскрикнул и умер. Когда тело упало на пол, убийца встал над телом жертвы, улыбаясь, а глаза его были устремлены на девушку.

Но неожиданно улыбка исчезла, так как новая мысль пришла на ум хитрого убийцы, и его глаза уже смотрели не на лицо девушки, а на дверной проем, на котором висело грязное одеяло, заменявшее дверь.

Он забыл об орде головорезов, которые называли эту вещь, лежавшую на полу, своим главарем. Но сейчас он вспомнил о них, и его душа переполнилась ужасом.

Ему не нужно было задавать себе вопроса, какая участь ждет его, если они обнаружат преступление.

– Ты убил его! – выкрикнула девушка с ноткой страха в голосе.

– Тихо! – прошипел Стабух. – Ты хочешь умереть? Они убьют нас, когда узнают.

– Я не делала этого, – запротестовала она.

– Они все равно убьют тебя после. Они звери. Вдруг он наклонился, схватил труп за лодыжки и, оттащив его в самый дальний угол хижины, закрыл его коврами и тряпьем.

– Сиди тихо, пока я не вернусь, – сказал он Иезабель. – Если ты поднимешь шум, я убью тебя сам до того, как у них будет возможность это сделать.

Он поискал что-то в темном углу хижины и принес револьвер с кобурой и поясом, который он застегнул на бедрах, а ружье прислонил около двери.

– Когда я вернусь, будь готова идти со мной, – прошептал он.

Подняв одеяло, закрывавшее дверной проем, он вышел на улицу.

Он быстро прошел туда, где стояли кони. Около них копошилось несколько черных.

– Где вождь? – спросил он.

Но никто из них не понимал по-английски.

Он попытался объяснить им при помощи знаков, что ему нужно оседлать две лошади, но они только качали головами. Если бы даже они и поняли его, что было сомнительно, то все равно отказались бы выполнять его приказания.

В это время из ближайшей хижины появился вождь. Он немного понимал ломаный англо-китайский жаргон, и Стабух без труда объяснил ему, что он хочет, чтобы оседлали двух лошадей. Но вождь хотел знать больше.

– А главарь хочет этого?

– Да, хочет, – ответил Стабух. – Он послал меня за этим. Ему плохо. Его мутит, перепил.

Стабух рассмеялся и вождь, казалось, все понял.

– Кто поедет с вами? – спросил вождь. Стабух заколебался. Может быть нужно сказать ему правду, ведь все равно увидят, что он поедет с девушкой.

– Девушка, – сказал он. Глаза вождя сузились.

– Так сказал главарь? – спросил он.

– Да, девушка думает, что белый не умер. Он послал меня посмотреть.

– Берете ли вы людей?

– Нет. Мы привезем человека сюда, если он жив.

Вождь приказал оседлать двух лошадей.

– Скорее всего он мертв, – высказал он свое предположение.

Стабух пожал плечами.

– Посмотрим.

Он повел двух лошадей к хижине, где его ждала Иезабель. Вождь сопровождал его, и Стабух был в ужасе. Что если он настоит на своем и войдет в хижину посмотреть на главаря? Стабух вынул револьвер из кобуры. Самое страшное было сейчас в том, что выстрел может привлечь внимание к хижине.

• Предыдущая
• 39/47
• Следующая