Тарзан и золотой лев - Берроуз Эдгар Райс - Страница 21
- Предыдущая
- 21/44
- Следующая
Во второй половине дня Флора и четверо белых, окруженные довольными, смеющимися неграми, возвращались с охоты, нагруженные трофеями.
– Теперь, когда ты руководишь экспедицией, Флора, – говорил Краски, – фортуна вновь улыбается нам. С плотно набитыми животами они пойдут вперед гораздо веселее.
– Да и у меня настроение улучшилось, – улыбнулся Блюбер.
– Так и будет, черт побери, – буркнул Торн. – Умная вы женщина, Флора, скажу я вам.
– Что за дьявольщина! – вдруг воскликнул Пеблз, – Что случилось с нашими черномазыми?
И он указал рукой в сторону лагеря, который уже виднелся впереди и из которого бежали возбужденные аскари, что-то отчаянно крича.
– Здесь был Тарзан из племени обезьян! – кричали аскари. – Он приходил со всеми своими вазири – целой тысячей свирепых воинов. Мы сражались, но они одолели и ушли, забрав все золото! Тарзан из племени обезьян сказал мне перед уходом страшные слова. Он сказал, что убил одного из ваших, который осмеливался называть себя Тарзаном. Мы ничего не понимаем. Он угрожал убить и нас и вас, если мы не уберемся из этой страны.
– Так я и знал! – всхлипнул Блюбер. – Золото исчезло. Ой, ой!
Затем все заговорили хором, пока Флора не приказала им замолчать.
– Идем! – сказала она старшему из аскари. – Вернемся в лагерь, и там ты спокойно и подробно расскажешь обо всем, что произошло.
Она внимательно выслушала рассказ, а затем осторожно расспросила о некоторых подробностях. Наконец она отпустила аскари, и вернулась к своим сообщникам.
– Мне все ясно, – сказала она. – Тарзан оправился от действия наркотического зелья, последовал за нами со своими вазири, поймал Эстебана, убил, отыскал наш лагерь, забрал золото и ушел. Думаю, нам здорово повезет, если мы сумеем унести отсюда ноги.
– Ой, ой! – причитал Блюбер. – Грязный обманщик. Он похитил все наше золото, плюс две тысячи фунтов убытка. Ой, ой!
– Заткнись, грязный еврей, – рявкнул Торн. – Если бы не твоя скупость, с нами бы ничего не случилось. Да еще этот беспомощный испанец, черт его побери! Поделом ему! Жаль только, что Тарзан не прикончил и тебя вместе с ним. Но я могу исправить эту ошибку!
– Перестань болтать, – вмешался Пеблз. – Насколько я понимаю, ничьей вины тут нет. Вместо разговоров надо догнать этого Тарзана и отобрать у него золото.
Флора рассмеялась.
– У нас нет такой возможности. Насколько я знаю Тарзана, мы, может быть, смогли бы с ним справиться, будь он один. Но с ним отряд вазири, а это лучшие воины в Африке, и они будут драться за своего обожаемого хозяина до последней капли крови. Если мы двинемся вслед за Тарзаном, как ты, предлагаешь, у нас через час не останется ни одного аскари: само имя Тарзан наводит на них ужас. Нет, сэр, следует признать, что мы потерпели поражение.
Единственное, о чем сейчас надо думать, как побыстрее выбраться из этой страны. И будем благодарить бога, если выберемся живыми. Человек-обезьяна будет следить за каждым нашим шагом. Не удивлюсь, если и в эту минуту он следит за нами.
Все тревожно переглянулись.
– И он никогда не предоставит нам возможности вернуться в Опар еще за одной партией золота, даже если бы мы смогли убедить наших негров вернуться туда, – добавила Флора.
– Две тысячи, две тысячи! – стонал Блюбер. – И этот костюм за двадцать гиней… В Англии я никогда не смогу его носить, разве что надену на маскарад, но на маскарады я не хожу.
Краски молчал, опустив голову, затем вдруг сказал.
– Мы потеряли золото и, судя по всему, наши две тысячи. Другими словами, экспедиция потерпела полное фиаско. Может, кто-то из вас и готов смириться с убытками, но не я. В Африке имеется еще кое-что, кроме золота, что могло бы возместить потерянное время и утраченные деньги.
– Что ты имеешь в виду? – поинтересовался Пеблз.
– Я потратил немало времени, болтая с Оваза, – ответил Краски, – пытаясь изучить этот безумный язык. И я многое узнал о стране этого негодяя.
Он совершил немало преступлений, и, если его повесить за все убийства, которые он совершил, у него должно быть больше жизней, чем котят у кошки. Он хитрая бестия, но из его обезьяньей болтовни я кое-что узнал. Я могу с достаточной уверенностью заявить, что если мы будем держаться вместе, то сможем уехать из Африки с довольно солидным капиталом. Жаль, конечно, что мы потеряли золото, но в сокровищницах Опара его еще достаточно, и когда-нибудь, когда все забудется, я вернусь за ним.
– О золоте потом, – перебила Флора. – Что ты узнал от Овазы?
– Есть небольшая банда арабов. Они торгуют рабами и промышляют слоновьей костью. Оваза знает их местонахождение. Их мало, а их негры почти все рабы и готовы наброситься на них в любую минуту. Моя идея такова: у нас достаточно большой отряд, чтобы напасть на них и отнять слоновую кость. К тому же мы сможем перетянуть на свою сторону их рабов. Нам рабы не нужны, но мы пообещаем им свободу за помощь, ну и выделим Овазе и его шайке долю слоновой кости.
– Откуда ты знаешь, что Оваза поможет нам? – спросила Флора.
– Этот план предложил мне сам Оваза, – ответил Краски.
– Мне нравится это предложение, – сказал Пеблз, – не хочется возвращаться домой пустым.
И по очереди все заговорщики дали свое согласие на новую авантюру.
XI. КОГДА КУРИТСЯ ФИМИАМ
Когда Тарзан покинул деревню гомангани, неся на плече труп поверженного болгани, он направился в сторону загадочного сооружения, замеченного им раньше. Человеческое любопытство восторжествовало над природной осторожностью зверя. Он шел по ветру, и запахи, достигающие его чутких ноздрей, подсказывали, что он приближается к жилищам болгани. Он ощущал также запах готовящейся пищи, к которому примешивался тяжелый сладковатый привкус. Этот аромат напоминал Тарзану запах курящегося фимиама, но было невозможно представить, чтобы он исходил из жилищ болгани. Может быть, он доносился из строения, к которому двигался человек-обезьяна – здания, возведенного руками людей. А вдруг люди все еще обитают там? Но ни разу среди множества запахов, доходивших до его ноздрей, Тарзан не улавливал ни малейшего намека на присутствие белого человека.
Запах усиливался, и Тарзан понял, что приближается к болгани.
Человек-обезьяна взобрался со своей ношей на дерево, чтобы не обнаружить себя, и вскоре сквозь густую листву увидел высокую стену, а за ней странное загадочное сооружение непостижимой архитектуры. Из-за стены доходил запах болгани, смешанный с запахом фимиама, напоминавшего запах ладана. Кроме того, к своему удивлению, Тарзан явственно ощутил запах Нумы-льва. Деревья перед стеной были вырублены, и ни одна ветка не свисала над ней. Тарзан пробрался как можно ближе и с высоты сумел заглянуть через стену.
Сооружение было огромным, и состояло из нескольких построек, воздвигнутых, по-видимому, в разные эпохи. Судя по всему, архитекторы меньше всего заботились о соразмерности частей и общей гармонии: не было двух похожих домов, однако эта мешанина придавала всему сооружению некое очарование. Оно покоилось на искусственном постаменте футов десяти в высоту, и от входа вниз спускалась широкая лестница. Вокруг росли кусты и деревья, а одна из башен была целиком увита плющом. Наконец, все сооружение было богато украшено: на полированных блоках из гранита виднелась мозаика из золота и драгоценных камней, сверкавшая и переливавшаяся на солнце. Ближе к стене раскинулись сады и огороды, где работали такие же негры, каких он встретил в деревне, в которой оставил Лэ. Там были как мужчины, так и женщины. Между ними расхаживали гориллоподобные существа, похожие на того, чей труп Тарзан тащил сейчас на плече. Но они не выполняли никакой работы и, казалось, лишь присматривали за работой чернокожих. Они вели себя надменно и деспотически, даже жестоко. Эти гориллы были наряжены в богатые украшения, похожие на те, что были на убитом болгани.
Пока Тарзан с интересом наблюдал за сценой внизу, из дворца вышли двое болгани с головными повязками, поддерживающими высокие белые перья. Они встали по бокам главного входа и, приложив руки ко рту, несколько раз издали резкие крики, напоминающие звуки трубы. Негры сразу же прекратили работу и поспешили к подножию лестницы. Здесь они встали в ряд по обе стороны лестницы. Болгани поднялись повыше и заняли места на площадке перед входом во дворец. Вдруг изнутри раздались вновь звуки трубы, и через минуту Тарзан увидел процессию. Во главе шли болгани по четыре в ряд. Их головы были украшены перьями, а в руках они держали дубинки. За ними следовали два трубача, а следом, футах в двадцати, шагал огромный с черной гривой лев, которого вели четыре здоровенных негра, по двое с каждой стороны, держа в руках золотые цепи, тянувшиеся к сверкавшему алмазами ошейнику на шее зверя.
- Предыдущая
- 21/44
- Следующая
