Мордашка класса люкс - Луганцева Татьяна Игоревна - Страница 45
- Предыдущая
- 45/64
- Следующая
– Я не лезу, просто мы друзья по несчастью.
– Как же вы можете ночевать в доме другого мужчины, если замужем? – продолжала удивляться мать Венсана.
– А мой муж сейчас в реанимации все из-за того же разбойного нападения, – отмахнулась Фрида, – надо, кстати, навестить его завтра…
– Какой ужас! Какие нравы! – охнула она. – Оказывается, все хуже, чем я думала.
– Честное слово, все не так, как вы думаете, просто я попала к вам в дом в черный период моей жизни. Ой, мне бы сейчас выпить чего покрепче… Я только что пережила большое нервное потрясение. Я оказала помощь правоохранительным органам, не смотрите на меня так! Я поймала маньяка, мне еще и медаль дадут! Ух! Дайте мне выпить, а то я пойду к Венсану делиться своими впечатлениями от приключения прямо сейчас.
– Шантажировать меня вы научились, – сухо ответила Мари, поджав губы, – спиртные напитки в кабинете сына на первом этаже… Всегда говорили, что люди богемы – пьяницы и неврастеники. Да и выглядите вы, как курица ощипанная…
Мама Венсана гордо удалилась, шлепая тапками по лестнице. Фрида же направилась в рабочий кабинет Венсана. Найдя небольшой зеркальный бар, она оглядела ассортимент и остановилась на коньяке двадцатилетней выдержки. Плеснув его в низкий, тяжелый бокал, она уселась в мягкое удобное кресло и постаралась унять дрожь. Уже в ее затуманенном сознании возникла мысль принять теплую ванну с пеной, но это решение так и не воплотилось в жизнь, так как она погрузилась в глубокий сон измученного и физически, и морально человека.
Глава 20
Фрида стояла на сцене окаменевшая и чувствовала ужас, сковавший ее тело. Она забыла полностью весь текст, мало того, она не понимала, какой спектакль идет. Вадим Солодов и Миша Проханов в костюмах из разных постановок, стоящие вместе с ней по обе руки на краю сцены, дико вращали глазами и шипели сквозь зубы:
– Твой текст! Говори! Пауза затягивается! Мы провалим спектакль из-за тебя! Говори хоть что-то!
Легко сказать «говори», когда вместо мозгов в голове вязкая каша, а во рту словно ком из липкой жвачки. Фрида предчувствовала полный крах, провал, катастрофу, она ощущала каждой клеткой своей кожи, что с нее стекает грим, как воск с оплавившейся свечи. Софиты, которые жгли ее горячим светом, внезапно переместились в зрительный зал, оставив ее, наконец-то, в темноте и покое. В освещенном теперь зрительном зале она увидела Семена Ивановича с наручниками, которыми он пристегнул к себе ее преследователя, рядом расположился Венсан, который почему-то кричал «Браво!» единственный в зале и бросал на сцену по одному лепестку, отрывая их от бутона розы. Луч прожектора выхватил из темноты полностью заполненного зрительного зала бледное лицо еще одного мужчины. Оно показалось Фриде смутно знакомым.
«Где я его видела? Откуда я его знаю? – стала она мучиться, вместо того чтобы вспоминать забытый текст. – Боже! Это же Михаил Пашутин! Хирург клиники Венсана, из-за которого все и началось. Он же мертвый! Что он тут делает?»
Михаил между тем встал, и его голос звенящим металлом прозвучал в тишине зала:
– Фрида! Вспомни! Скажи им, это же важно! Ты последняя, кто видел меня живым! Вспомни, прошу тебя! Помоги мне!
– Вспомни! Говори! – одновременно толкали локтями ее собратья-актеры.
Фрида вздрогнула, судорожно глотнула воздуха и открыла глаза. На нее смотрело голубоглазое лицо мужчины с вьющимися русыми волосами и правильными чертами. Лицо это было чрезвычайно бледным, почти прозрачным, но очень приятным.
– Вы – ангел? – спросила Фрида, потягиваясь.
– Не надейся, в рай ты точно не попадешь, – улыбнулся Венсан.
– Фи… какой противный ангел… я видела такой странный сон, наверное, я схожу с ума.
– И я вместе с тобой тоже! Мне уже доложили о твоей ночной вылазке. Как ты могла, ничего не сказав мне, уйти одна куда-то ночью? Мне от возмущения даже нечего сказать, – ругал ее Венсан, – твоей жизни ведь грозит опасность!
– Уже нет, – хвастливо ответила Фрида и рассказала ему, какую плодотворную операцию они с Семеном Ивановичем провернули ночью.
– Ты не заболела? – потрогал ей лоб Венсан. – Это не плод твоей буйной фантазии?
Он отнял руку от ее лба и с удивлением посмотрел на коричневые пятна у себя на ладони.
– Что это?
– Это грим. Ты что, не узнал без светлого парика Софью Карелину? На нее-то на родную и клюнул наш клиент.
– Значит, ты не шутишь, ты действительно пошла на это безрассудство? – удивленно спросил Венсан.
– Чему ты злишься? Преступник пойман, и нам больше ничего не угрожает! Все в шоколаде!
– А могло бы быть все в крови! – прокомментировал Венсан.
– Типун тебе на язык! Все же обошлось!
– Не вздумай снова ловить маньяков на себя, как на наживку! – предупредил Венсан.
– Только один разочек, и все! – взяла под козырек Фрида. – Я же не могу подвести Семена Ивановича! Он так помог мне! Жизнь мою спас! Что мне стоит помочь ему в поимке его маньяка? Тем более, сейчас я уверена, что его средства связи действуют, как ни странно, и он успеет меня спасти.
– Ты хоть понимаешь, что говоришь? «Поймаю еще одного маньяка, и все!» Бред! Как будто рассказываешь о походе в магазин или о вреде курения! Выкурю еще одну сигаретку, и все! – Бледное лицо Венсана приобрело розоватый оттенок.
– Не беспокойся за меня, все будет хорошо, – взяла его за руку Фрида, – везет мне на мужчин, все начинают тревожиться за меня!
– Потому что ты ведешь себя, как ребенок.
– Я постараюсь исправиться, вот только сделаю последний безрассудный поступок… Молчу!
Фрида сделала красноречивый жест, словно закрыла себе рот на «молнию», и выразительно посмотрела на него.
– Я тебя не отпущу, – упрямо повторил он, – позвони своему следователю, узнай, не сказал ли чего нового этот преступник? Что им было нужно от Миши Пашутина? Все-таки он работал у меня, и, если это как-то связано с его профессиональной деятельностью, такой факт не может не тревожить.
– Обязательно позвоню. Который сейчас час?
– Уже десять часов.
– Что значит «уже»? Еще так рано! – воскликнула Фрида.
– Нормальные люди давно все на работе, и следователи в том числе.
– Ладно, давай телефон, ой, я тебе гримом весь твой шикарный диван испачкала.
– Ничего страшного.
Фрида подошла к столу, на который она ночью бросила свою сумку, и, порывшись в ней, достала телефон. Она по памяти набрала номер телефона следователя.
– Семен Иванович? Это Фрида Сницерова. Да? Чувствую себя, спасибо, хорошо. Да? И вам того же… Я хотела узнать: вы не выяснили, кто заказал за мной следить и какая информация была в документах и фотографиях, которые якобы мне передали?
Фрида замолчала, Венсан тоже превратился весь в слух, не перебивая ее. Монолог следователя продолжался достаточно долго, после чего она распрощалась и отключила связь.
– Нет, ничего нового он не сказал. Кто его нанял, он не знает, общался через какое-то третье лицо по Интернету закодированными словами. Что в документах, он тоже не знает, но что-то жизненно важное для тех лиц, кто его нанял… Тьфу! Замкнутый круг, мы ничего не знаем. Но ты не переживай, Венсан, следствие идет, и, возможно, мы сами что-то выясним.
– Это еще что за мысли? Ты собираешься еще что-то сама выяснять? – Венсан поднял бровь.
– Нет, конечно! Я пошутила, – быстро ответила Фрида, – а знаешь, что? Я сейчас приму душ, если ты не возражаешь, и испеку вам свой фирменный торт. Может быть, я через желудок и свои кулинарные способности найду дорогу к сердцу твоей матери? – предложила она и развила в доме Венсана бурную деятельность.
Выглядела она очень комично после душа без грима и косметики, со стянутыми в хвост волосами, в рубашке Венсана и в его же спортивных брюках, подвернутых до колен. Она притащила сопротивляющуюся всеми силами Мари Летиш на кухню и продиктовала список продуктов, которые ей необходимы для изготовления торта.
- Предыдущая
- 45/64
- Следующая
