Королевство треснувших зеркал - Луганцева Татьяна Игоревна - Страница 49

• Предыдущая
• 49/56
• Следующая

– Подарок? Это я люблю.

– Да, какую-то картину, – ответила сотрудница.

– Фи! – недовольно скривилась Элеонора. – Чтобы я продала ее у себя в салоне? Ты же знаешь, что я у незнакомых людей ничего не беру без предварительного просмотра.

– Нет, нет, Элеонора Эдуардовна, она четко сказала, что это подарок. Еще она просила… – девушка наморщила лоб, вспоминая, – чтобы вы повесили ее в своем кабинете на правую стенку. Да, именно так она и сказала!

– Какая наглость! Что за маразм? Буду я вешать неизвестно что, да еще в своем кабинете! – возмутилась Элеонора и потянула Алису за руку. – Идем ко мне в кабинет, платье там.

– Платье? – переспросила Алиса.

– Алиса, очнись! Ты забыла, зачем мы сюда приехали? Тоже мне – невеста! Ты хоть помнишь, за кого замуж выходишь?

Платье умершей незадолго до свадьбы невесты произвело на Алису неизгладимое впечатление. Она поняла, что пойдет под венец только в нем. Правда, платье оказалось огненно-красным.

– Оно красное? – сначала удивилась Алиса.

– Красивый цвет, яркий, сочный. Кто сказал, что невеста должна быть обязательно в белом? Между прочим, в старину на Руси невесту отдавали замуж в красном сарафане.

Лиф платья оказался весь расшит красным бисером, а подол и рукава были из кружева ручной работы.

– Действительно, музейный экспонат, – согласилась Алиса.

– Ну, а я тебе что говорила? Ты будешь в таком платье единственной и неповторимой невестой. Зачем тебе белое платье? Не первый раз идешь замуж! – Элеонора ловким движением вытряхнула из пачки сигарету и сунула себе в рот, взгляд ее остановился на большом газетном свертке, перетянутом бечевкой и преспокойненько стоящем у нее в кабинете, у стенки.

– А это еще что такое? А, наверное, это и есть подарок от неизвестной женщины, – догадалась она, – давай посмотрим.

Элеонора разрезала бечевку ножом и развернула газету, явив миру картину, написанную маслом в абстракционистской манере.

– Фи! Что за мазня?! И эта особа хотела, чтобы я повесила эту безвкусицу у себя в кабинете! Ну и самомнение у нее! Действительно подарок, так как никто и копейки не заплатит за такую работу, – сразу же оценила ее профессиональным взглядом Элеонора.

– Можно я возьму ее себе? – спросила Алиса.

– Забирай, пожалуйста. Только зачем она тебе? – удивилась Элеонора.

– Хороший холст! Нарисую что-нибудь сверху… – ответила Алиса, привыкшая экономить на всем.

– Бери, конечно, только я могу подарить тебе хорошие, неиспользованные холсты, – сказала хозяйка салона.

Так Алиса стала обладательницей чудесного платья и мазни неизвестного автора. Свою добычу она привезла в отремонтированную Валентином квартиру, где он и застал ее за странным занятием, когда заехал к ней вечером. Она сидела в старых джинсах и черной футболке, поджав ноги, и снимала краску с подаренной Элеоноре картины.

– Что ты делаешь? – поинтересовался он, присаживаясь рядом.

– Проверяю одну догадку. Такими мазками художники иногда пользуются, чтобы скрыть истинное полотно.

– Иными словами, маскируют ценную картину мазней, чтобы вывезти ее за границу? – спросил Валентин.

– Необязательно думать сразу о криминале. Но эта картина явно двойная. Странно, что Элеонора, такой отличный эксперт, этого не заметила. Видимо, она слишком была возмущена таким подарком, что не заметила подделки.

– А при чем здесь твоя Элеонора? – спросил Валентин.

– Эту картину подарили ей, она ей не понравилась, и я попросила ее у нее.

– А вдруг там под слоем краски ценное полотно? – поинтересовался Валентин.

– Допускаю такой вариант. Но неужели ты думаешь, что я присвою себе чужое? Не знаю, какие дела проворачивает уважаемая Элеонора, но ценное полотно я ей верну в целости и сохранности.

– Я могу тебе помочь? – оживился Валентин.

– Бери вот этот раствор и губкой пропитывай краску.

– Я не поврежу нижнее произведение?

– Не бойся, оно покрыто защитным слоем, мы снимем только позднейшее изображение, не представляющее никакой ценности, – успокоила его Алиса.

Валентину оставалось только повиноваться.

– Я не знал, что творческая работа такая увлекательная, – откинул со лба волосы Валентин, – а уж после того, как я увидел твой дизайн, мне стало стыдно за свой ремонт у тебя в квартире.

– Ты сделал все от души, – засмеялась она.

Ей было очень смешно наблюдать за Валентином, высунувшим язык, губкой осторожно смазывающим картину специальным раствором. Он напоминал прилежного первоклассника, старательно выводящего буквы в прописи.

– Не бойся, нажимай сильнее, – подбодрила она его.

– Ты же сегодня должна была быть в свадебном салоне и выбирать себе платье? – напомнил Валентин, оторвавшись от интересного занятия.

– Будет у меня платье, успокойся. К свадьбе будет, если меня не постигнет судьба его первой хозяйки, – ответила Алиса.

– Какая судьба? О чем ты?

– А… так… мысли вслух, – отмахнулась она и погрузилась в творческий процесс.

Они вошли в раж и на протяжении нескольких часов работали над полотном. Алиса только один раз прервалась и принесла кофе. Под верхним рисунком стал просматриваться другой абстрактный рисунок.

– Знаешь что… – вытерла пот со лба Алиса, – я, конечно, не эксперт, но могу сказать, что вторая картина тоже не представляет никакой ценности. Одна мазня нанесена на другую. Можно больше не продолжать.

– Нет уж, давай отчистим полотно, – возразил Валентин, который привык все доводить до конца.

Они проработали еще какое-то время, и вот их глазам предстало полотно с зелено-малиновыми закорючками на коричневом фоне.

– Жуть, – заключила Алиса, – рисунок сверху получше был. Кто мог додуматься подарить этот кошмар такой изысканной ценительнице искусства, как Элеонора?

Валентин внимательно всматривался в произведение.

– Похоже на буквы.

– Какие буквы? Мазня пьяной обезьяны. Ты представляешь, требовали, чтобы картину повесили на правую сторону в кабинете Эли! Вот умора! Она сидела бы за своим столом и «наслаждалась» этим кошмаром!

– А почему именно на правую? – удивился Валентин, чем вверг Алису в задумчивость.

– Знаешь, а ведь этот горе-художник, по всей видимости, бывал в кабинете Элеоноры. Ведь левую сторону в ее кабинете занимает зеркало, и повесить картину можно только справа, – ответила Алиса.

– У тебя в прихожей большое зеркало, сейчас я его принесу.

– Что ты задумал? – спросила она удивленно.

– Сейчас проверим.

Валентин принес зеркало, установил напротив картины и направил на нее свет. Изображение отразилось в зеркале. Алиса, не мигая, смотрела и боялась поверить в увиденное, вернее, прочитанное.

«Мне это мерещится, мне это кажется, этого не может быть…» – думала она.

– Ты видишь? – в звенящей пустоте комнаты раздался голос Валентина.

– Значит, ты тоже видишь? – прошептала она в ответ.

– Вижу…

В зеркале на картине была отчетливо видна несколько размытая надпись: «Спасите! Роза».

– Я вспомнила женщину, – закричала она, – с которой мы столкнулись при входе в художественную галерею. Она показалась мне знакомой. Сотрудница галереи сказала, что женщина, которая принесла эту картину, только что вышла. Наверное, это была она, я видела ее в реабилитационном центре. Валентин, я не ошиблась! Роза у них! Теперь мы это знаем точно! И ей нужна наша помощь! Что делать?

• Предыдущая
• 49/56
• Следующая