Бермудский любовный треугольник - Луганцева Татьяна Игоревна - Страница 35

• Предыдущая
• 35/49
• Следующая

– Откуда вы знаете?

– А я все знаю, – искрилась Алла, вытирая руки о свою одежду. – Кстати, Зину уже спрашивали только что…

– Кто?

– Какая-то женщина в темной одежде. Первый раз ее видела. Да вы ее еще догоните, она к метро пошла, вот только что за угол свернула, – указала рукой Алла. – А это тоже ваша машина?! – крикнула она ему уже вдогонку.

– А как же! – ответил ей Артур на ходу.

Он бегом обогнул дом и, свернув за угол, сразу попал в небольшой сквер, где неспешно прогуливались мамаши с колясками да собачники.

Артур мгновенно вычислил пожилую женщину в черной одежде, сидящую на скамейке и потирающую ногу с узором синих узловатых вен. Вид у нее был какой-то безучастный, погруженный в себя. На покатых плечах женщины лежал черный платок. Артур сразу понял, что она в трауре. И этой женщине что-то было надо от Зинаиды, которая пропала. Артуру стало как-то неуютно на душе.

– Простите, мне сказали, что вам была нужна Зинаида Жалейко? Это так?

Женщина вздрогнула и испуганно посмотрела на Артура. Но он умел производить на людей благоприятное впечатление, и женщина в черном одеянии расслабилась.

– Да, молодой человек, мне была нужна Зинаида Жалейко, но ее нет, я не знаю, когда она придет домой, и не знаю, смогу ли я еще раз приехать сюда… Я живу на другом конце города и очень плохо хожу, тромбоз, диабет, гипертония, знаете ли… Да что я вам жалуюсь? Вы молодой, и эти проблемы вам не знакомы.

– Вы чем-то опечалены? – присел рядом на скамейку Артур.

– Опечалена, молодой человек, по-другому и не скажешь. – Глаза старой женщины снова затуманились.

– Меня зовут Артур.

– Очень приятно… А я Раиса Никитична. Совсем недавно я схоронила своего мужа Михаила Архиповича.

– Соболезную вам.

– Спасибо, Артур. Есть за что, видит бог. Душа в душу жили почти шестьдесят лет… Всяко бывало, но чтобы заикнуться о разводе, и речи не могло быть. Позор-то какой! Это сейчас современная молодежь женится – разводится… Ох, несерьезно они относятся к этому делу, ох, несерьезно. Порхают, словно насекомые, и оправдывают свое поведение тем, что ищут идеал! Утопия! Знаешь почему? Потому что нет в природе идеала! Поэтому живи с тем, с кем бог повенчал, и не дергайся!

Раиса Никитична отпустила свою больную ногу, одернула подол черной юбки и сложила руки на коленях.

– А как же любовь? – спросил Артур.

– Любовь? – вздрогнула она. – Похоть! На то человеку и голова дана, чтобы держать себя в узде, а то ведь бывает, шлея под хвост попадет и… – махнула она рукой, – и потом, кто вам мешает сейчас по любви жениться-то? Так вы и здесь лазейку нашли – брак этот гражданский, тьфу! Сожительство! Одно слово – разврат! Мы примеримся друг к другу, проверим подвески, поменяем колеса, а затем… увидим другой, более современный, новый и красивый автомобиль…

Артур рассмеялся.

– Вы говорите, как автомеханик.

– А я – инженер, и всю свою жизнь проработала на заводе по выпуску машин, которые все только хают… Но это меня больше не касается, я давно на пенсии и имею инвалидность. Вот вы, Артур, тоже небось порхаете по женщинам? – зорко посмотрела она на него, чтобы подтвердить свою теорию о развратности молодежи.

– У меня бывают женщины, – туманно ответил Артур.

– Женат? – допытывалась Раиса Никитична.

– Нет, – честно ответил он.

– Гражданские браки? – почти с угрозой в голосе спросила она.

– Скорее короткие встречи, – поправил он.

– Бабник?

– Издержки профессии.

– И что, не было желания жениться на какой-нибудь женщине, создать крепкую семью? – спросила Раиса Никитична.

– Вот боюсь, что в последнее время возникает…

– А ты не бойся, сынок! Как хорошо мы жили с моим мужем Мишенькой, земля ему пухом.

– Дети? – осторожно спросил Артур.

– Один сынок… – вздохнула женщина, – у нас с мужем несовместимость какая-то была по крови, и болезнь у меня женская есть, но об этом не будем. Это сейчас что только ни делают… и из пробирки, и суррогатные матери, а тогда-то… Пять лет по больницам провалялась, ничего не помогало. И вот уже когда совсем надеяться перестали, раз – и беременность, словно лучик солнца, наконец-то пробившийся сквозь тучи. Мы тогда и обрадовались, и испугались. Мне-то уж сорок пять годков стукнуло, и вот… на тебе! Муж мой медиком был, профессором, переживал страшно и за мое здоровье, и за здоровье ребеночка. Мне сказали, что не выношу я без каких-то очень дорогих лекарств. Я распростилась с мечтой иметь ребенка, но Миша меня не подвел. Все девять месяцев мне кололи все, что требовалось, и родился долгожданный и выстраданный Андрюша. Я тогда даже не спрашивала у мужа, где он деньги брал на лекарства. Выйдя из роддома, я всецело занялась сыном, став совершенно сумасшедшей мамашей. Я тогда не сразу заметила перемены, происшедшей в муже… Он стал более замкнутым, чужим, что ли… Я думала, что он ревнует меня к сыну, не понимала, почему он не рад сыночку, как я. Нет, я грех на душу брать не буду, Миша все делал для Андрюши, в лепешку разбивался, но сына на ноги поставил. Сейчас Андрюшеньке уже тридцать, он у меня тоже врач и живет в Германии. На похороны отца прилетал, уважил… меня все время зовет к себе, но я уж не поеду. Куда мне к этим немцам-то? Не люблю я все это… И невестку-немку видеть не жажду… внуков пока нет. Одно время, конечно, собиралась, но тут Мишаня заболел, ноги у него отказали, инсульт, речь пропала, не довезли бы мы его… Андрюша помогал как мог, и деньгами, этими евро и долларами, и лекарствами… А теперь уж я тоже не поеду, кто за могилой ухаживать-то будет? Сын вот обещал памятник к зиме поставить дорогой, хороший…

Артур внимательно слушал эту пожилую женщину и искренне ей сочувствовал. Тяжело терять человека, столько лет прожившего с тобой бок о бок, с которым было много пережито и плохого, и хорошего. Он не понимал только одного, какое отношение это все имеет к Зине. Этот вопрос он осторожно и задал Раисе Никитичне, вырывая ее из воспоминаний о своей жизни с горячо любимым мужем.

– Что? Зина? Ах да… я даже не знаю, как выглядит эта женщина, и в тоже время так зависима от нее… Сейчас я расскажу вам, только… а вы ей кто? Почему вас это интересует? – вдруг спросила женщина.

– Я ее хороший знакомый и, честное слово, хочу ей только добра. Я передам все, что вы хотели ей сказать, слово в слово, – ответил Артур, честно глядя на Раису Никитичну.

– Верю я тебе, Артур, верю. Даже предполагаю, что Зинаида Жалейко и есть та женщина, которая заставила вас приостановиться в ваших любовных похождениях. Что-то я коряво изъясняюсь…

– А по мне так заметно? – удивился Артур.

– Я долго живу на свете, – ответила женщина, лукаво улыбаясь, – даже могу предположить, что Зина – девушка строгая, порядочная и красивая. Такая могла бы вас зацепить.

Артур еще раз рассмеялся.

– Браво! Вам бы следователем быть, а не инженером.

– Э… поживешь с мое, – махнула рукой Раиса Никитична и обратилась к Артуру: – Молодой человек, то есть Артур, не могли бы вы мне помочь дойти до метро? А по дороге я продолжу свое нудное повествование, которое вам почему-то понравилось… Время идет, мне душно, да и инсулин скоро пора колоть…

– О чем речь?! – воскликнул Артур. – Я подвезу вас на своей машине, там не душно и нет толпы, а по дороге вы мне все расскажете.

– А это удобно? – спросила Раиса Никитична, у которой уже загорелись глаза в предвкушении легкого и комфортного обратного пути.

– В машине будет очень удобно, – заверил ее Артур.

– Я не об этом, удобно ли мне ехать с вами?

– А какие проблемы? Вы не доверяете мне?

– Уговорил! Вряд ли ты будешь покушаться на мою честь в моем возрасте! – махнула рукой Раиса Никитична и, тяжело опершись на руку Артура, развернулась и пошла, полностью доверившись молодому человеку. Артур провел ее к своей красной спортивной машине и открыл дверцу.

• Предыдущая
• 35/49
• Следующая