Жизненное пространство - Колентьев Алексей Сергеевич - Страница 61

• Предыдущая
• 61/65
• Следующая

— Есть к тебе предложение Юрис.

Парень сразу же согласился. Я попросил подтянуть ещё одного человека. По той же специальности из тех, кому латыш полностью доверял. Он ответил, что есть один человек. Только без опыта нашей службы, но разрядник-биатлонист. От денег на дорогу Юрис категорически отказался. Я дал ему координаты фильтрационного пункта, за которым и находился Кордон. Договорились встретиться уже через двое суток.

В Абакане, проживал Иван Григорьев, эвенк по национальности. Мы его звали Ваня Крот, он не обижался. Маленький, но удивительно сильный эвенк был Взрывотехником, именно так: с большой буквы. Парень мог соорудить взрывчатку из чего угодно, поместить её на спину блохе, и отправить в Белый дом, и тот рухнет, потому что Ваня Крот этого очень сильно захотел. Уволился Иван по гораздо более приятным причинам: он разбогател. Какой-то международный фонд купил у его бабки древний, шитый бисером нагрудник, оказавшийся жутко дорогим, не выдержав свалившегося на её старую голову счастья, старуха померла. Завещав Ване, без малого сто тысяч долларов. И после десяти лет службы прапорщик Григорьев, стал владельцем пиротехнической фабрики. Делал петарды и фейерверки. Но тоска по настоящему делу давала о себе знать: маленький эвенк часто звонил мне. Звал к себе в гости и, судя по всему, стал выпивать.

Он тоже согласился без вопросов и голос его очень бы не понравился сектантам. Потому что точно так же он говорил при мне про один хитрый фугас, конструкция которого, пришла ему в голову «вот только-только», с помощью которого он отправил к Аллаху, почти сотню духов вместе с караваном оружия и четвертью тонны наркоты в тюках. Работал Иван так ювелирно, что его возили по всему СКВО (северо-кавказский военный округ), с целью обмена опытом. ГРУ делало эвенку заманчивые предложения (дадим офицера, в Москву учиться пошлём), но Крот во-первых: не хотел уходить из моей банды головорезов. А во-вторых: как-то кстати подвернулось наследство и вопрос с военной карьерой закрылся сам собой.

Прибытие моих друзей ожидалось через двое суток. Пропуска были заказаны для них Хиггсом, который сам должен был провести моих друзей и обещанные винтовки через карантин.

Я снова снял номер у Сидоровича, положил всё лишнее в шкаф и отправился на импровизированное стрельбище, чтобы пристрелять новый ствол. Мудрить я особо не стал, поставил точно такой же коллиматор, как и на «сточетвёртый». Мой верный АК я хотел отдать Юрису, как приедет. Такой же я хотел дать и второму стрелку, которого латыш должен привезти с собой. Крот всегда любил чего попроще. Поэтому ему я решил дать «трёшку» (АК-103) с коллиматором и подствольником. Раньше, такое сочетание было недопустимо: оптику срывало отдачей выстрела из ГП, но теперь всё стало более чем приемлемо, и можно было не жертвовать точностью ради безопасности.

Автомат вёл себя безупречно: кучность огня по ростовой мишени на сто метровке была просто фантастическая: пять из пяти выстрелов в очереди укладывались в круг не более пяти-семи сантиметров, вырывая центр мишени. Импульс отдачи практически не ощущался. При стрельбе из разных положений точность чуть снизилась. Но после двух часов работы, всё пришло в норму — скорость выполнения упражнений даже возросла раза в полтора! Я снова не прогадал: ствол был отменно хорош. Конструктор был достойным приемником генерала Калашникова, и мнение о современных оружейниках у меня улучшилось. После знакомства с АН-94, я был просто в шоке: сложный, капризный и тяжёлый «Абакан», вообще никак мне не показался. Но теперь я видел, что бывают и просветы среди туч.

Довольный и чуть усталый, я вернулся в гостиницу и приступил к разборке и чистке «ковруши» (так я ласково прозвал новое приобретение, это несомненно была любовь с первого выстрела). И тут меня приятно удивили: сложностей с уходом не было никаких. Чуть муторнее чем с АК, но опять же всё решили несколько часов занятий. Скорость разборки-сборки чуть отставала от нормативов, но по прошествии времени, всё стало на свои места.

Уже стемнело, когда на ПДА пришёл вызов от Хиггса. Тот сообщал, что человек, страхующий операцию с их стороны прибыл на Кордон и ждёт меня в «Тошниловке». Он также сообщал, что их агент сам подойдёт ко мне.

Но перед этим следовало поговорить ещё с одним участником будущего шоу. И видеть его никому не желательно. Я вышел за околицу и просто стоял, вслушиваясь в далёкие звуки Зоны: вой псевдособов, визг дерущихся кабанов, выстрелы, шум дождя и шорох ветра играющего палой листвой. Охотник как всегда появился из воздуха. Я подошёл, обогнув «воронку» и мы обменялись рукопожатием. Затем присели на корточки под старым раскидистым клёном. Я изложил свою просьбу. Вопреки ожиданиям, Охотник долго не думал, лишь согласно наклонив голову. Затем мы снова поднялись и он сказал на прощание:

— Тридцать девятый должен знать: охота — дело семьи. Согласился — братья. Не делим охоту. Только семья. Тридцать девятый — семья. Брат.

— Охотник — семья. Кровный брат.

Я утвердительно кивнул и прижал раскрытую ладонь к левой стороне груди. Чуть помедлив, Охотник повторил мой жест и растворился в сумерках…

Автомат на встречу я брать не стал, ограничившись АПБ. «Сердюк» я пока оставил в номере, результаты стрельб меня не удовлетворили. Это было скорее полицейское оружие, мне нужно было что-то менее капризное. Кроме того, АПБ мог вести полностью автоматический огонь, что было неоценимо, когда идёшь на деловой ужин с мало прогнозируемыми результатами.

В столовой было всё так, будто бы я вышел не более чем на пять минут, только народу было ещё больше. Разговоры про обиралово на блокпосту уже потеряли былую актуальность. Я кивнул хозяину. Показал знаком на дальний столик в углу и заказал картошку с мясом и салат из овощей, да кружку светлого пива. Война войной, а еда по расписанию. Сам никогда не пропускал, даже когда в глотку не лезло, и бойцов заставлял есть даже когда вокруг было полно трупов или постреливали. Сытый человек — спокойный человек. Компания за соседними сдвинутыми в линию столами громко праздновала чей-то День рождения. Звучали здравицы, на русском, немецком, английском и даже по-китайски.

Когда принесли еду, я стал медленно и сосредоточенно жевать. Мясо было отменное, да и в пиве ощущалась приятная горчинка, пробуждающая аппетит.

— Не помешаю? — Вот этого голоса, не ожидал услышать! Пани Бондаренко, собственной персоной в ладно подогнанном комбезе «свободных», с собранными в тугой узел на затылке волосами, в руках она держала армейский, натовский РД «семисуток», а на плече висел МП5 с нераскладным пластиковым прикладом. Дождавшись моего кивка, она уселась напротив меня. — Не скажу, что рад нашей встрече, Марина. Вижу, что особисты «Долга», тебя не задержали. Каким ветром сюда?

— Я думала, что Юджин предупредил о встрече. Или ты не в курсе, что я теперь работаю на Эдвардса. Я получу очень хорошую должность в Ванкувере, если всё пройдёт как надо.

— Подожди минутку. — Я отложил вилку и вынув ПДА отстучал Хиггсу запрос на подтверждение полномочий Марины. Ответ пришёл незамедлительно. Она была именно тем сотрудником о котором он мне сообщал полчаса назад. — Ну что же, добро пожаловать в команду мадмуазель. Правила ты, надеюсь, помнишь.

— Это когда «заткнись и делай что прикажу в тот же момент»?

— Точно так. Но на этот раз, я не обещаю тебе приятной прогулки под землёй, мы идём на встречу с очень серьёзными ребятами. От тебя потребуется только две вещи: быстро выполнять команды и сидеть в укрытии, пока я не скажу, что можно выходить или пока после последнего выстрела не пройдёт часов пять, не меньше. Сними номер в гостинице, а лучше езжай за «колючку». За сутки перед выходом я тебя вызову. Не волнуйся, без тебя не уйдём. Это всё. Доброй ночи, Марина.

Девушка была в ярости, но сдержалась, помня, что я не из тех кто приветствует дебаты. Затем бормоча, что сообщит Хиггсу, ушла. Это был ещё один камень мне на шею и пятно на совесть. Возможно, что эмиссара Эдвардса придётся устранить… Марину убивать не хотелось. Остаётся уповать на то, что в этой мере не возникнет нужда. К тому же, женщина в группе это всегда фактор риска, что чуть подмывало наши шансы на чистую победу. С такими мыслями я отправился спать. Предстояло очень много работы.

• Предыдущая
• 61/65
• Следующая