Соприкосновение - Ливадный Андрей Львович - Страница 43

• Предыдущая
• 43/103
• Следующая

Забвения не наступало. В голове плавал дурман, мысли становились обрывочными, воспоминания рыхлыми, но не менее болезненными.

Потом появлялась немотивированная злоба.

Часто вспоминался один разговор, случайно услышанный еще в академии астронавтики, но почему-то запомнившийся, засевший в памяти, или вытащенный на поверхность сознания сообразно обстоятельствам.

Беседовали два кадета, после просмотра очередного фильма:

– Не понимаю, что случилось, – говорил один из них. – Фильмы пошли какие-то дурацкие, герои – комплексующие, рефлексирующие сопляки. Как будто интересно смотреть, как они мучаются.

– Да, – соглашался второй, – уж куда лучше старые фильмы, там хоть герой – железный парень, знающий, что ему нужно в жизни. И без всяких комплексов и стрессов…

Андрей понимал: он ведь был тем самым "железным парнем", а что случилось сейчас? Куда он падает, где дно пропасти и чем завершаться его моральные муки?

Нечего сидеть на станции и смотреть на "братьев по разуму", пытаясь их понять. Нужно искать Землю.

Опять внутри начала копиться иррациональная злоба, хотя вряд ли кто-то находящийся сейчас в этом зале имел прямое или косвенное отношение к его проблемам.

Однако Андрей в некоторые моменты просто не контролировал себя. Он потерялся. Осознание своего полнейшего одиночества било, как контузия.

За три дня, проведенных на борту станции "Н-болг", он достаточно полно ознакомился с нравами пестрого конгломерата обитателей космического поселения.

Информации полученной от метаморфов, вполне хватало, чтобы воссоздать недостающие звенья реальности и, как выразился один из них: "хорошо подумать о своем одиночестве в нашем мире…"

Межзвездная торговля, основанная на еще функционирующих звеньях древней транспортной сети, полностью контролировалась Ц'Остами, но метаморфы не стремились превратить контроль в тотальное господство. Если выражаться понятным человеку языком они "жили одним днем", ища сиюминутную выгоду и не особо задумываясь над ближайшими перспективами.

Иные расы, вернее их остатки, пережившие яростный удар загадочных механоформ, по сути, утратили всякую волю к экспансии в дальний космос. Не имея собственной технологической базы, они пользовались наследием Армохонтов, не пытаясь вникнуть в принципы действия механизмов или постичь тайны эксплуатируемых технологических решений. Небольшой "запас прочности" обеспечивался обилием автономных ремонтных механизмов, обслуживающих космические корабли и поддерживающих небольшие линии производств запасных частей на станциях типа "Н-болг".

За последние сутки, проведенные в тяжелых раздумьях, Андрей все чаще спрашивал себя: "Где же вы – настоящие братья по разуму? Куда исчезла величайшая из цивилизаций космоса?"

Ответа не знал никто. Армохонты действительно исчезли, а все, что происходило в действительности, напоминало древний мир Земли с обилием рас, существовавших в рамках планетной цивилизации: примитивные отношения между различными планетами сводились к торговле, локальным военным конфликтам, – каждый преследовал собственные цели, не стремясь даже задуматься о глобальном.

Андрей не исключал, что на обломках не до конца понятой им системы взаимоотношений "старших" и "младших" рас современного космоса, в ближайшем будущем возникнет нечто вроде империи, которая на краткий промежуток времени объединит разрозненные народы, но что дальше? Несомненно, планетные поселения, не до конца уничтоженные нашествием таинственных механоформ, возродятся, и тогда контроль над транспортной межзвездной системой Армохонтов даст одной из космических рас явное, неоспоримое преимущество над другими.

Ц'Осты не казались Логинову той силой, что способна удержать станции "Н-болг" под своим контролем.

Полученные от метаморфов сведения ясно указывали – в космосе царят силы Эшрангов. Но их цивилизация раздроблена на враждующие кланы, ведущие постоянную борьбу, как друг с другом, так и с независимыми планетными цивилизациями Умров, Хонди и Звенгов.

В этой связи один лишь факт существования установки мобильного гипердрайва, способного освободить корабли торговцев и военные флоты от жесткой привязки к древним внепространственным тоннелям, спровоцирует всплеск событий, разрушив сонное течение жизни на станциях.

Логинов мог поступить двояко: извлечь личную выгоду из обладания рабочими образцами гиперпривода, по которым, даже при существующем уровне знаний еще можно полностью восстановить технологию, использованную при проектировании "Витязей", либо придерживаться избранной линии поведения, всеми силами скрывая факт существования уникальной разработки, памятуя о том, что он по-прежнему офицер военно-космических сил, пусть уже не России, но Земли.

Земли, путь к которой потерян.

От мрачных размышлений Андрея отвлекло появление Хонди.

– Хомо, есть деловое предложение.

Логинов поднял взгляд. Рядом с его столиком стоял, опираясь трехпалой кистью на столешницу торговец-Хонди, чуть поодаль маячил метаморф.

– Я не интересуюсь никакими предложениями.

Андрей мало того, что находился в наисквернейшем расположении духа, но и успел заметно перебрать "напитка забвения", от которого вопреки заверениям метаморфов, он испытывал лишь легкую одурь да повышенную раздражительность.

Логинов понимал, что агрессия по отношению к обитателям станции "Н-болг" не лучший способ завязать нормальные отношения, но ничего не мог поделать с собой. Существа иных рас вызывали у него резкую неприязнь, граничащую с бесконтрольной и в конкретном случае – безосновательной ненавистью.

Чем провинился Хондийский торговец? Тем, что подошел к нему?

Глупо. Но Андрей почти не контролировал себя. Сколько бы их не готовили к встрече и общению с "братьями по разуму" все усилия преподавателей и психологов, похоже, пропали всуе.

Они были и останутся для него чужими , а собственное одиночество с каждым днем, часом, минутой будет разрастаться, грозя безумием.

Андрей попытался отмолчаться – не вышло.

Хонди хоть и казался миролюбивым, но был настроен решительно. По крайней мере отойти от столика у него не хватило сообразительности.

• Предыдущая
• 43/103
• Следующая