Опоздавшие к старту - Ливадный Андрей Львович - Страница 32

• Предыдущая
• 32/66
• Следующая

– Аргус, ты… Сбереги его!.. И выбирайся сам!.. Слышишь!..

– Навигатор не работает. Иду по федералке. Ты же знаешь, Спрей, нас выбрасывали с вертушек, перед заданием давали только топографию объектов. С прилегающей местностью я не знаком. Ты ведь не хуже меня понимаешь, что группа была послана на смерть. Ведь понимаешь?!

– Аргус успокойся. Я не могу тебя позиционировать, система мониторинга накрылись. Через спутники кто-то пустил вирус. Ты должен выбраться сам, местоположение базы тебе известно.

– Осталось двенадцать минут, Спрей. Взрывы будут подземными, перекрытия, конечно должны выдержать их, но все же поручиться, что удар не вырвется наружу, нельзя. У меня на хвосте свора сервов, у них как минимум три боевые машины. И сканеры. Твои предложения?

– Передать инструкции по системам прототипа я не успею… Аргус ты движешься на север или на юг?

– На юг.

– Отлично. Теперь слушай внимательно. По правую сторону от федералки должна находиться свалка машин. Старых, еще с двигателями внутреннего сгорания. Они вторичное сырье для производств.

– Плевать, что они такое! Дело говори!

– Свернешь на свалку, найдешь укрытие, массы металла блокируют сканеры машин. Пережди взрывы, корпус «Ланцета» выдержит, он проектировался с десятикратным запасом прочности. А потом выбирайся, уверен, когда рванут производства, сервам станет не до тебя, если там вообще что-то уцелеет.

– Понял. До связи, Спрей.

Через пять минут он увидел свалку. Лес обступал огромную, напичканную металлом проплешину со всех сторон, он стоял глухой стеной, а впереди, у съезда на территорию, огороженную высоким бетонным забором, Аргуса ждала засада: две боевые машины перегораживали федеральную трассу, а за их бронированными корпусами прятались так разительно похожие на людей фигуры.

Только Аргус не строил иллюзий. Его не могла обмануть военная форма, надетая на механические подобия людей. Он узнавал их издалека, навскидку, молниеносно определяя, кто перед ним – человек или серв – по угловатости движений последних.

Таранить бронемашины бесполезно, проскочить через лес – нереально, слишком близко друг к другу растут деревья, да еще этот бетонный забор…

А таймер, встроенный в экипировку, неумолимо гонит к нулю показания оставшихся до серии взрывов минут.

Одной рукой схватив ИПК, Аргус резко вывернул руль, заставив прототип затормозить, разворачиваясь юзом, и тут же через щель опускающегося бронестекла водительской двери резанул двумя короткими прицельными очередями, отшвырнув на землю трех механических исчадий, один из которых изображал офицера временного блокпоста, а двое других – его подчиненных.

Открыв дверь, Аргус, не глуша двигатель Ланцета, выкатился на дорогу, – Инга видела это так, будто являлась сторонним наблюдателем, и тут же ее сознание словно вселилось в него: ни одной лишней мысли в голове, ни страха, ни злобы, мышцы, разум все работает «на автомате» – результат многолетних тренировок и стопроцентного самоконтроля в смертельных ситуациях. И все же она успела почувствовать где-то там, подле равномерно и неестественно-спокойно бьющегося сердца острую, как заноза, боль за погибших товарищей, и мутную горечь, не понятую ей: возомнили себя богами… а платить нашим детям… жестоко платить…

Эта фраза еще долго не будет давать ей покоя, ну а сейчас она вместе с Аргусом рванулась вперед, огибая раскаленные бронежалюзи в корме боевой машины, и сразу с колена короткими очередями резанула по сгорбившимися, прячущимися за броней фигурам.

Вместо крови и глухих ударов пуль, разрывающих плоть, Инга увидела снопы искр, услышала характерный звук пробиваемого металла, – солдатская униформа рвалась, обнажая металлопластик человекоподобных корпусов, и валились они как куклы – моментально застыв, словно окостенев в тех позах, как настигли их пули.

Аргус мельком взглянул на хронометр.

Пять минут. Успею.

Он быстро нырнул в пропахшее металлом нутро бронемашины, и резко сдал назад, убирая препятствие с дороги.

Все. Теперь назад в прототип…

Он вылез через люк, на секунду выпрямился, стоя на броне, и в этот миг два одиночных, ударивших издалека выстрела впились в спину бронебойными пулями, разворотившими металлокевлар…

Ни одна из них не прошла навылет, Аргус дернулся всем телом, но устоял на ногах, только дышать стало нестерпимо-больно, да на губах вместе с хрипом запузырилась кровавая пена.

Снайпер… В спину…

Пошатываясь, он сполз со ската брони, падая и вставая, добрел до Ланцета, рухнул на сиденье и повел машину вниз, по разблокированному спуску, мутным уже тускнеющим взглядом выискивая надежное место, где можно укрыть прототип.

Ребята найдут… Спрей знает, где искать… Ланцет им еще послужит…

Впереди возвышался капитальный навес: бетонные фундаментные плиты, поставленные друг на друга, и положенные сверху без раствора и сварки плиты перекрытия. В глуби виднелась досмотровая яма, над сооружением из бетонных плит высилась гора наваленных друг на друга машин.

Аргус загнал прототип под навес.

Сознание меркло. Он, превозмогая боль, обернулся.

Хотелось вылезти, вдохнуть в последний раз свежего воздуха, напоенного лесными ароматами, но не осталось сил, да и не судьба…

Далеко за свалкой земля вдруг вздрогнула, как при землетрясении, и начала подниматься вверх неестественно медленно: сначала шел черный вал, в котором словно спички поднимались вырванные с корнем вековые деревья, потом из-под земли полыхнул огонь, закручиваясь в ослепительные спирали, он рвался в небеса, опадал, выплескивался вновь, пока не заполыхал весь обозримый горизонт, от края до края…

Аргус уже не видел этого.

Его взор застила багряная пелена, потом пришла чернота, и исчезло все…

Инга вскрикнула во сне, но проснуться не смогла.

И снова возвращался кошмар, такой яркий, детальный, пронзительный, но уже связанный непосредственно с ней: она ощущала, как тянуться к ней холодные, неживые руки, тонкий визг сервомоторов рвал нервы, угрожающе приближались пальцы-манипуляторы, удерживая тонкую, похожую на непрозрачную липкую ленту полоску, вот она коснулась ее лба и плотно прильнула к коже, впиваясь в плоть миллионами микроскопических иголочек.

Она задыхалась от ужаса, не понимая, кто и что делает с ней, но кошмар вдруг начал истончаться только в районе лба ощущалось жжение, которое как-то незаметно трансформировалось в успокаивающее тепло.

Она проснулась как от толчка.

Первое ощущение – одежда была сухой. Затем сквозь муть проясняющегося сознания, отталкивая кошмар, проявилось детальное ощущение реальности, на секунду пришла облегченная мысль: слава Богу, это был всего лишь сон… но она оборвалась, как только в ногах стал явственно ощутим ток теплого воздуха, а боковое зрение уловило полупрозрачную переборку из дымчатого стекла, отделявшую ее от водительского сидения.

Двигатель машины работал беззвучно, но все же она ощущала легкую, едва приметную вибрацию, а за герметичной (судя по канту уплотнителя) перегородкой взгляд различил силуэт человека, который сидел, уронив голову на грудь…

Ледяной озноб медленно полз вдоль позвоночника, кожу на затылке стянуло мурашками, и тут же она ощутила что-то неестественное, принадлежащее не ей, – тонкую полоску на лбу под прядками волос…

Дико закричав, Инга попыталась сорвать ее, но тщетно – ногти впивались в кожу не в силах подцепить край тонкой полоски, тогда она лихорадочно стала искать систему отпирания дверей, нашла, ударила ладонью по сенсору, будто это могло помочь быстрее освободиться, и, уже не контролируя своего панического ужаса, выскочила наружу, в узкий зазор между приоткрывшейся дверью машины и влажными, холодными, шероховатыми бетонными блоками.

Ей казалось, что ужас заполнил рассудок без остатка, сердце в бешеном ритме ударов грозило лопнуть или выскочить из груди, она, обдирая руки, выскочила из узкого зазора бетонного навеса, споткнулась обо что-то, упала, вновь вскочила с одним желанием: бежать, куда угодно без оглядки, но…

• Предыдущая
• 32/66
• Следующая