И вот пришел ты (И появился ты) - Клейпас Лиза - Страница 48
- Предыдущая
- 48/104
- Следующая
Лили в уме перебирала пожилых мужчин, с которыми нередко садилась за ломберный столик, флиртовала и поддерживала дружеские отношения. Лорд Харрингтон, например, веселый краснолицый пузан. Или Артур Лонгман, всеми уважаемый адвокат. Внешне он довольно непривлекателен — крупный нос, безвольный подбородок, впалые щеки, — но у него добрые глаза, и он очень достойный человек. Оба они довольно прозрачно намекали на свои теплые чувства к ней. Она может взять одного из них в покровители. Нет сомнения в том, что ее будут лелеять и щедро вознаградят. Однако ее жизнь круто изменится. Иные двери, которые все еще открыты для нее, закроются навсегда. Она станет дорогой шлюхой — да и то только в том случае, если повезет. Судя по ее опыту с Джузеппе, она может оказаться непривлекательной в постели, и никто не захочет ее содержать.
Лили подошла к лошади и прижалась лбом к ее теплой шее.
— Я так устала, — прошептала она.
Устала и истосковалась. У нее почти не осталось надежды на возвращение Николь. Ее жизнь превратилась в бесконечные поиски денег. Нельзя было так много времени тратить на этот вздор с Пенни, Заком и Алексом Рейфордом. Может случиться, что ей придется заплатить дочерью за промедление. Зато события последней недели отвлекли ее, иначе она сошла бы с ума.
Начался дождь, первые капли упали ей на волосы. Лили закрыла глаза и подняла голову. По ее лицу потекли холодные струйки воды. Внезапно она вспомнила, как купала Николь. Малышка с удовольствием шлепала по воде ручками.
«Смотри, что ты наделала! — смеялась Лили. — Как ты посмела обрызгать маму, ты, маленькая хитрая уточка…»
Лили упрямо стерла с лица воду и слезы и расправила плечи.
— Это всего лишь деньги, — проговорила она. — Я их не раз добывала. Добуду и сейчас.
Часы пробили девять. Алекс смотрел на них уже целый час. Это была бронзовая скульптура, изображавшая скромную пастушку, искоса поглядывающую на благородного господина, который протягивал ей букет цветов. В спальне Лили властвовала атмосфера женственности: светлые стены цвета морской волны украшала изящная лепнина, на окнах красовались розовые шелковые шторы, мебель была обита бархатом. Увиденного — пусть и мельком — вполне хватило Алексу для того, чтобы заключить, что дом Лили очень отличается от его мрачного, величественного, обставленного в истинно мужском духе жилища. Создавалось впечатление, что, оборудуя спальню, Лили дала волю своей женственности, которую не проявляла в другой обстановке.
Когда стих последний удар, дверь спальни распахнулась. Появился дворецкий. Кажется, его звали Бертон.
— Доброе утро, сэр, — невозмутимо сказал Бертон. — Полагаю, вы хорошо провели ночь?
Алекс бросил на него уничтожающий взгляд.
После ухода Лили он на долгие часы остался один, в полной тишине. Прежде все свободное время он посвящал делам, дабы отвлечься. Работал, ездил верхом, посещал светские приемы, пил, спал с женщинами — он пользовался всевозможными способами, чтобы убежать от своих мыслей. Лили же вынудила его встретиться лицом к лицу с тем, чего он больше всего боялся. Осмелев под покровом мрака, на него, как хищники, набросились воспоминания и принялись терзать его сердце.
Сначала у него в душе поднялась страшная сумятица чувств — гнев, страсть, сожаление, тоска. Никто никогда не узнает, что он пережил за эти часы уединения. И никому не нужно знать об этом. Важно то, что вскоре все чувства упорядочились и в голове прояснилось. Он никогда не встретит Каролину в образе другой женщины. Она навсегда осталась в прошлом. Довольно скорби, довольно призраков. Что же до Лили… Он много размышлял о том, как поступит с ней. Ближе к утру он погрузился в тяжелый, как темный бархат, сон.
Дворецкий подошел к кровати. В руке у него был ножичек.
— Вы позволите, сэр? — осведомился он, указав на веревки.
Алекс не верил своим глазам.
— О, конечно, — с иронией ответил он.
Дворецкий ловко перерезал тонкую витую веревку.
Первой была освобождена правая рука. Поморщившись от боли в онемевших мышцах, Алекс положил ее на грудь и принялся наблюдать за тем, как Бертон режет веревку на левой руке.
Алекс вынужден был признать, что Бертон очень колоритная личность. У него была весьма благообразная внешность: красивая, тщательно расчесанная борода, величавость в осанке, умный взгляд. И ко всему этому следует добавить безукоризненную почтительность.
Требовалась огромная выдержка, чтобы не превратить ситуацию в пошлый фарс, и Бертон освобождал пленника так же стоически, как если бы разливал чай или чистил шляпу.
Когда Бертон увидел покрытые ссадинами запястья Алекса, его брови дрогнули — наверное, это должно было выражать тревогу.
— Милорд, я принесу мазь для ваших рук.
— Нет! — рявкнул Алекс. — Вы сделали достаточно.
— Да, сэр.
Алекс со стоном сел и подвигал затекшими ногами.
— Где она?
— Если вы спрашиваете о мисс Лоусон, сэр, я не имею представления о ее местопребывании. Мне приказано напомнить вам, что мистер Генри находится в заведении мистера Крейвена.
— Если с ним что-то случилось, вы будете отвечать в той же степени, что и мисс Лоусон.
Выражение лица Бертона не изменилось.
— Да, сэр.
Алекс удивленно покачал головой:
— Если бы она попросила, вы бы помогли ей убить кого-нибудь, верно?
— Она никогда не просила об этом, сэр.
— И все же, — настаивал Алекс, — если бы попросила?
— Как моя хозяйка, мисс Лоусон имеет полное право рассчитывать на мою преданность. — Бертон почтительно посмотрел на Алекса. — Вам принести газету, милорд? Кофе? Чаю? На завтрак мы можем подать…
— Для начала прекратите вести себя так, будто это обычное дело… или это действительно не первый раз? Неужели в вашем доме вошло в обычай предлагать завтрак гостям, которые всю ночь провели привязанными за руки и за ноги к кровати?
Бертон задумался.
— Вы первый, лорд Рейфорд, — наконец, не скрывая своего нежелания рассказывать о частной жизни Лили, признался он.
— Проклятие, какая честь для меня! — Алекс осторожно потер то место на макушке, куда пришелся удар бутылкой, и обнаружил внушительную шишку. — Я приму порошки от головной боли. Начнем с того, что она задолжала их мне.
- Предыдущая
- 48/104
- Следующая
