Сердце Зоны - Левицкий Андрей Юрьевич - Страница 45
- Предыдущая
- 45/78
- Следующая
Он вернулся к овальному проходу, сквозь который попал сюда, выглянул: «Малыш» стоял на месте, в пещере ничего не изменилось.
Тогда Химик повесил автомат на плечо, решительно приблизился к цилиндру и стал взбираться по лестнице.
Чем выше он поднимался, тем громче становились журчание и попискивание. Стенка цилиндрической башни состояла из светлого, почти белого металла, гладкого, прохладного на ощупь. Химик не знал, что это за материал – не алюминий и не сталь, возможно, какой-то сплав.
Он достиг промежуточной площадки и остановился, рассматривая пульт с монитором, укрепленные на низкой треноге. И монитор, и панель управления, и кнопки на ней – все было овальным. На кнопках какие-то значки; сталкер наклонился, вглядываясь, вроде иероглифов, но он мог бы поклясться, что ни в одной письменной системе на Земле подобных знаков нет. Они напоминали одновременно бессмысленные закорючки, каракули – и в то же время детские рисунки. При взгляде на них казалось, что вот сейчас, еще немного – и ты поймешь, что здесь изображено, поймешь смысл этих кривых и ломаных линий… Но нет, догадаться было невозможно.
Андрей потрогал темный экран – шероховатый материал, ощущение такое, будто касаешься грубой джинсовой ткани, натянутой на твердую основу.
– Что за технологии такие? – вполголоса произнес он. Прислушался… кажется, на площадке журчание звучало немного громче. Сталкер заглянул за плоский монитор и увидел, что из середины его в стену цилиндра уходит прозрачная пластиковая трубка.
Журчание доносилось из нее. Внутри что-то струилось – не вода, но какая-то жидкость с едва заметным розоватым оттенком. Трубка была разделена невидимой снаружи перегородкой, образующей два канала: по одному жидкость шла к монитору, по другому – обратно. Или все же не жидкость? Он не мог понять. Под определенным углом это напоминало прозрачный песок, возможно, с силиконовыми крупинками – но настолько мелкими, что они скорее текли, чем сыпались. Взявшись за треногу, Андрей слегка повернул пульт, трубка провисла – и песок вновь стал похож на розоватую жидкую субстанцию.
– Энергетическая жидкость, – произнес он, вслушиваясь в звучание этих слов. – Может, какой-то другой способ передачи энергии…
Он потрогал кнопки, нажал одну, вторую – ничего не произошло. Устройство было подключено к источнику энергии, но не работало. Химик поднял голову, сделал несколько шагов по ступенькам, глядя вверх. До конца цилиндра оставалось всего ничего. Он увидел, что из потолка – из того места, над которым находился розовый шар, – в цилиндр идет широкий стержень… то есть кабель, по которому вниз струилась розовая энергия.
Последние ступени – и лестница закончилась прямоугольной площадкой, расположенной в полутора метрах от вершины. Андрей заглянул в цилиндр и чуть не отпрянул, увидев бездну, распростершуюся под ним. Далеко внизу плыли облака, в разрывах между ними виднелся незнакомый пейзаж.
– Гляди, тут уже все совсем другое. И таблички не такие начались, видишь? Она же, наверно, с двери какой-то упала. «Зона-2. Особый режим доступа».
Сжимая обрез, Никита присел возле выложенной кафелем стены коридора. Болотник стоял сзади, подняв лампу. Дальше коридор поворачивал под прямым углом, и Никита как раз собирался выглянуть, но тут заметил погнутый железный прямоугольник.
– Значит, до того была Зона-1? – уточнил Макс.
– Ну да, наверно. Внешний периметр охраны. А теперь более жесткий… Интересно, сколько их всего?
– Три.
Пригоршня вспомнил выцветшую схему возле двери.
– Может быть, и три.
Болотник пошел вперед – если за углом кто-то и притаился, он в любом случае уже услышал их разговор, – и Пригоршня, выпрямившись, шагнул за ним.
За поворотом открылась просторная пустая комната с окнами в противоположной стене. Тусклый свет лился сквозь квадратные проемы, на штукатурке между ними были разводы засохшей крови, складывающиеся в кривые буквы: ХРАМ № 9, а посередине помещения высилась конструкция, при виде которой Никита тихо присвистнул.
– Это что такое?
Центральным стержнем, основой конструкции был человеческий скелет; он стоял, слегка расставив ноги и раздвинув руки, а со всех сторон его подпирала гора всевозможных деталей: сломанных рычагов, коленчатых валов, системных блоков компьютеров, треснувших или вконец разбитых мониторов, колонок с продавленными динамиками, клавиатур, гнутых ножек от стульев, выпотрошенных диванных подушек и прочего никуда не годного барахла. Все это обматывал черный кабель, протянувшийся от розетки в стене. Получившуюся пирамиду венчал череп, в глазницах его тускло светились зеленые светодиоды. На полу у основания конуса лежали кости, образующие примитивный узор.
– Слушай, что-то это мне напоминает, – пробормотал Никита, в то время как Болотник достал из кармана какую-то штуку и стал бродить по помещению, держа ее перед собой. – Оно… ну да, понял! Это ж алтарь! Слышишь? Здесь жертвы приносили – вон кости разложены. Только вот кому приносили? Какому богу… или демону Зоны? Эй, что ты там делаешь?
Он подошел к спутнику и заглянул ему через плечо. В руках Макса был деревянный брусок со светящимся колпачком на конце.
– Что это у тебя… – начал Никита и вытаращил глаза. – Это ж золотая рыбка! Откуда… где взял пробойник? Да такой маленький!
– Не пробойник, – ответил Макс, пряча сенсор-лозу в карман.
– Как не… А, оно, наверно, только определяет, где мягкий участок, но пробить не может?
Болотник взглянул на него.
– Мягкий участок?
– Ну, место, где структура пространства размягченная. Так откуда ты это взял?
– Заказчики расплатились со мной сенсором за то, что я провел их к Лесному дому и погнал зверей на холм.
Пока Пригоршня хлопал глазами, переваривая эту информацию, Болотник подошел к оконному проему с разбитым стеклом и выглянул.
– А за то, чтобы ты нас убил, чем пообещали расплатиться?
Макс не ответил: он внимательно смотрел наружу.
– Слушай, а ведь золотая рыбка на этом твоем сенсоре светилась, – сообразил вдруг Пригоршня. – Что это значит? Где-то тут пузырь рядом…
– Она все время светилась, как мы в канале встретились. Я проверял уже несколько раз: везде один и тот же ровный свет.
– Как так? Не может быть! Это что, выходит – тут повсюду мягкое пространство? Здоровенный такой размягченный участок…
– Сюда погляди, – перебил Болотник, показывая в окно.
Голос у сталкера был, как обычно, резкий и будто наждачный, неприятный, но теперь в нем появились новые интонации. Обойдя алтарь, Никита встал возле соседнего окна, выглянул и вцепился в края проема: мир качнулся, на мгновение ему показалось, что он падает в бездну…
Комната, где они находились, прилипла к внутренней стенке бетонной трубы, уходящей вниз, во тьму, где горело лишь несколько тусклых огней. Над головой маячил огромный винт, который должен был гнать по трубе воздух, но, скорее всего, давно сломался – Никита разглядел ржавчину на трех широких лопастях.
Колодец не был сплошным – невозможно создать цельную бетонную конструкцию такого размера, – но состоял из лежащих одно на другом колец. В местах стыков зияли крошащиеся проломы, перекрытые решетками, вниз тянулись кабели, металлические лесенки – большинство были сломаны и обрывались над бездной. Придя в себя, Никита выставил голову в окно, посмотрел влево, вправо… От кирпичной коробки с окнами – того самого помещения, где они находились, – вдоль стенки трубы шел горизонтальный карниз, который заканчивался стрелой подъемного крана. Со стрелы на двух толстых металлических тросах свисал подъемник – огороженный квадрат ребристого железа с двигателем и пультом на середине.
А на противоположной стене колодца виднелась человеческая фигура. Струящийся снизу свет едва озарял ее, но все же Пригоршня разглядел, что это сталкер вроде тех, с кем он столкнулся в коллекторе, – изнеможенный оборванец. К тому же – мертвый оборванец. Его подвесили на торчащей из бетона гнутой арматуре с заточенными концами, пробив запястья и лодыжки; конец самого длинного прута торчал из-под ребер.
- Предыдущая
- 45/78
- Следующая
