Сердце Зоны - Левицкий Андрей Юрьевич - Страница 2

• Предыдущая
• 2/78
• Следующая

Окунь хорошо изучил вкусы хозяина – взял со стеллажа плоскую зеленую бутылку карельской водки «Дастан» и налил в граненый стограммовый стаканчик. А закуску никакую доставать не стал. Курильщик кивнул, сжал стаканчик крепкими морщинистыми пальцами. Краля тем временем, что-то сказав Болотнику, двинулась назад. Подойдя к стойке, буркнула:

– Пива просит, светлого. Налей, я отнесу.

Бармен достал бутылку и стеклянную кружку.

– Ну? – спросил Курильщик.

Краля покосилась на него, скривив ярко накрашенные губы.

– Вроде нормальный, – неуверенно сказала она. – Такой… расслабленный. Не звенит, короче.

– Точно?

– Ну это… да, точно. Спокойный Болотник. Спросила, останется ли ночевать, он только головой так качнул… Мне показалось: останется, хотя его ж трудно разобрать. И перчатки у него на руках… Без пальцев такие, знаете? Желтые вроде…

– Он всегда в перчатках, – заметил Окунь.

– Не, чего это? Я раньше не замечала.

– Дура потому что.

– Сам дурак! Не перебивай! Я говорю – желтые перчатки. Вроде… вроде из человеческой кожи, – таинственным шепотом заключила она.

Бармен сказал:

– Глупости.

– Спокойный, значит? – уточнил Курильщик.

– Ага.

– Ладно, топай.

Пока она носила Болотнику заказанное пиво, Курильщик переглянулся с Окунем, вздохнул, вытащил изо рта сигару и выпил водку. Окунь аж залюбовался: очень ему нравилось, как шеф пьет. Раз – и пустой стакан, будто вода там была…

Курильщик пожевал губами, потом поднес сигару к носу, чуть не вставил в большую волосатую ноздрю – и резко втянул воздух.

– Ах-х… – выдохнул он через секунду.

Краля опять вернулась, и скупщик с барменом поглядели в угол. Болотник сидел в той же позе, перед ним стояла кружка с пивом, рядом на треть полная бутылка.

– Если он на ночлег хочет остаться, поужинать попросил бы, – заметил Окунь.

Они перевели взгляд на Кралю. У Курильщика после водки глаза стали влажными и покраснели веки – такая у него реакция на спиртное, веки краснеют.

– А он и попросил, – сказала девушка. – Вот сейчас, во второй раз когда я подошла. Сказал: рыбы дайте.

– Вот еще – рыбы, – хмыкнул Окунь. – Нет у нас сейчас.

– Я ему так и ответила. Ну то есть сказала – консервы есть, эти… бычки в томате.

– А он?

– Промолчал. Я так и не поняла, будет ужинать или нет.

Фигура в углу шевельнулась. Из темного плаща выпросталась рука, тонкие пальцы сжали кружку, подняли, наклонив, сунули краем в капюшон.

– Окунь, еще мне, – велел шеф.

Бармен налил вторую стопку. Курильщик выпил. Занюхал сигарой. Тихо ахнул, выдыхая воздух. Сказал: «Ну, ладно…» – И пошел к Болотнику.

Краля проводила его удивленным взглядом. Хозяин приблизился к столику, что-то произнес, потом сел.

– Чего это он? – спросила девица у бармена.

Тот посмотрел по сторонам – хотя и так понятно было, что никто их разговор не подслушивает, – наклонился над стойкой и сказал:

– А ты знаешь, кто к нам час назад заявился?

– Нет, – сказала она. – Я ж на кухне Вальке помогала.

– Трое. Сталкеров. Темных, – зловеще прошептал он.

– Чего? Темных?

– Да не шуми ты! Это я их так называю, а… Короче, шеф сказал: это монолитовцы, да не простые, а какая-то спецбригада.

Краля глупо пялилась на него.

– Кто?

– Ну ты дура! Про Монолит не слышала?

– Ну… слышала чего-то.

– «Чего-то»! Это одна из самых таинственных этих… тайн в Зоне. Непонятно до сих пор, есть Монолит или нет… Но – вроде есть.

– Ну и что?

– А монолитовцы – это такая, значит, группировка, вернее, секта, которая его охраняет. А тут вроде еще и не рядовые сектанты, а какие-то командиры, ну или бригадиры… офицеры, во! Спецбригада сектантских офицеров. Они вообще не люди уже, а призраки натуральные. Ну, в общем, не знаю я точно, кто они такие. Шеф знает, но не расскажет. Короче, пришли они, в зале не сели, сразу комнату потребовали. Ну, Долдон их отвел, потом шеф к ним сходил, возвращается… Монолитовцам, говорит, проводник нужен. Для того они и пришли – чтобы Курильщик им проводника нашел. Покруче, чтоб всю округу хорошо знал. Для чего – неясно, но шеф говорит, что-то очень странное они затеяли. Ну вот, и теперь, видишь – сам Болотник! Как на заказ… Вот Курильщик тебя и расспрашивал.

В маленьком мозгу Крали наконец-то «а» сложилось с «б».

– А, так он хочет Болотника к этим монолитовцам проводником сосватать? Все, поняла.

– Дура, – повторил Окунь. – Вот объясни мне, почему если красивая – так обязательно дура?

– Сам дурак! – окрысилась она. – Еще раз постучишься ночью ко мне – не открою, понял? Козел!

– Тихо, – шикнул он, показывая глазами на зал. Краля, слегка повернув голову, покосилась туда. Болотник допил пиво, встал, и они с Курильщиком направились к двери в глубине бара.

Издалека монолитовцы выглядели как обычные люди: две руки, две ноги, одна голова. Не зомби какие-нибудь и не мутанты. Но вблизи… лица у них были мертвые. Не в том смысле, что кожи нет и глаза вытекли, – просто лишены какого-либо выражения. Будто лицевые мускулы полностью атрофировались, и теперь сталкеры могут только губами шевелить да моргать. Все трое – здоровые мужики, под два метра ростом, руки как лопаты, ноги пятьдесят четвертого размера. И одеты одинаково: черные комбезы, кожанки, черные береты, высокие ботинки на шнурках.

Когда Курильщик, постучав, раскрыл дверь и вместе с Болотником вошел, один гость лежал на кровати и глядел в потолок, а двое сидели на стульях. Никто из них даже куртки не скинул, только один берет стащил и бросил на пол у ног. Голова его оказалась лысой, все волосы будто выпали после радиационного поражения. У Курильщика глаз был наметан, он сразу решил, что и на всем длинном мускулистом теле сталкера волос тоже нет. Наверное, вляпался когда-то… туда, куда не следует вляпываться.

Когда они вошли в комнату, лежащий на кровати не пошевелился, а двое других повернули головы.

– Вот, – сказал скупщик, – привел вам.

И замер, сжав сигару зубами.

Что-то странное происходило в помещении. Болотник, даже когда спокойный, – будто электрогенератор. Курильщику подумалось вдруг: похожее ощущение бывает, если возле одного из столбов станешь, по которым высоковольтная линия проложена. Очень высоковольтная. Вроде и не слышишь ничего и все вокруг как обычно – но чудится, будто электричество прямо в воздухе, напряжение какое-то. И гудит – тяжело так, глухо, до костей пробирает.

То же самое он чувствовал в присутствии Болотника и монолитовцев. От сектантов шло что-то темное, гнетущее; будто на самом деле ты не бодрствуешь, а спишь и видишь кошмар: навалилась на тебя псевдоплоть, давит, не дает вдохнуть… А от низкорослого сталкера другое шло – даже более странное и непонятное. Болотом от него несло, топями, в которых мертвецы лежат, заповедными тропами, глухими чащами в самых дремучих лесах Зоны. «Там на неведомых дорожках следы невиданных зверей» – всплыло вдруг в голове Курильщика. Откуда это? Стихи, что ли, какие-то? Он не помнил.

Лысый монолитовец произнес:

– Кто это?

Голос был под стать лицу – глухой, мертвый. А еще Курильщику показалось, будто это не сам сектант говорит, а кто-то другой – или другое – транслирует через него свое послание, используя монолитовца как живой передатчик.

– Проводник вам, как и хотели. – Скупщик попятился.

– Он знает свое дело? – спросил Лысый, словно сталкера не было в комнате.

– Знает. Из самых лучших… Вернее, самый лучший, – поправился Курильщик, быстро глянув на Болотника. – Максом звать, так и обращайтесь.

– Ты гарантируешь, Михаил?

Хозяин «Берлоги» сморщился, сигара закачалась во рту – вверх-вниз, вверх-вниз. Ну откуда, спрашивается, они его имя знают? Когда сектанты только появились в заведении и Курильщик к ним подошел, Лысый сразу обратился к нему по имени. Ведь никто, никто здесь не слышал никогда…

• Предыдущая
• 2/78
• Следующая