Город одиноких (сборник) - Левандовский Борис - Страница 3
- Предыдущая
- 3/26
- Следующая
– Смотри и помни, – сказал один из рабочих в заляпанной шпаклевкой робе (его имени Влад еще не знал), которому поручили провести с ним инструктаж. От этого «смотри и помни» Влад чуть не прыснул. Но мужчина как раз нагнулся к ведру с водой, где в пене шампуня плавали две замусоленные поролоновые губки.
– Всегда надо начинать с крыши, – губка шлепнулась над тем местом, где сидит водитель, обдав Влада брызгами мыльной воды. – Ясно?
Влад кивнул.
– Потом пляшешь вниз. Когда дойдешь до фальшборта, открой двери, чтобы обмыть пороги, колеса трогай в самом конце. Потом из шланга. Дерзай…
Инструктаж занял ровно пятнадцать секунд.
Мытье – больше часа. К концу работы у Влада жутко разнылись плечи и спина, особенно спина, а сам он ниже пояса вымок до нитки. Проходивший мимо его закутка в углу цеха мастер смены бросил, что если Влад будет так медленно валандаться с каждой тачкой, то мелкие клиенты ждать не станут, потому что мойка здесь – всего лишь необязательный довесок к основному сервису. Мотай на ус, парень.
Но на его счастье (хотя с какой стороны поглядеть) «форд-эскорт» оказался единственной машиной, которая нуждалась в душе. Как следовало из пояснений мастера смены, обычно за день у них бывает до десяти, иногда до пятнадцати и даже до двадцати, а сегодня просто не задалось.
«И… в следующий раз принеси резиновые сапоги», – добавил он, посмотрев на ноги Влада.
Его еще дважды посылали за водкой – в небольшой магазинчик, расположенный стратегически выгодно прямо через дорогу от ворот автосервиса, а затем, наконец, отпустили домой, на полтора часа раньше.
Так прошел его первый день на работе.
Эта неделя была особенно трудной, но постепенно Влад стал втягиваться. В каком-то смысле мойка машин даже начала ему нравиться.
Начальной точкой отсчета в крахе его карьеры на СТО послужил момент, когда один из клиентов, чью машину он только что вымыл, предложил чаевые (как правило, клиенты платили в кассу, в том числе за дополнительное обслуживание). Владу и в голову не пришло отказываться (гордо задрав подбородок): он каждый день наблюдал, как автослесари пользовались любой возможностью опустить купюру-другую себе в карман, следуя неизменному принципу сферы услуг. Так к чему корчить из себя клоуна?
Но первый шаг к своему позорному изгнанию он сделал сам. Через день или два его посетила мысль, что заглянуть в бардачок или под сидение – это совсем не большой грех. То есть вообще не грех: просто посмотреть, что кладут туда люди, которые могут выложить за устранение маленькой царапины на дверце или крыле больше месячной пенсии его родителей, кому от этого станет плохо? Ну и… поскольку чаевые явно не торопились превращаться в правило, стильные солнцезащитные очки с узкими дымчатыми стеклами ему уж никак не могли показаться лишними к следующему лету.
Потом был маленький калькулятор «Сони».
Иногда попадались деньги – в основном мелочь. Но однажды у него прямо дух захватило при виде пятисот долларов, выглядывавших как роскошная закладка из дорожного атласа, который лежал за дверцей бардачка. Это случилось за день до того, как он попался на горячем. Одну из сотенных купюр Влад аккуратно извлек двумя пальцами; иногородние номера «джипа-чероки» возымели магически ободряющее действие.
Глупый прокол. И случился-то по его собственной вине. Впрочем, где-то на подсознательном уровне Влад давно понял, что идиллия не может длиться вечно. И перед ним два пути: либо остановиться самому, либо рано или поздно его кто-нибудь уличит (и благо еще, если это будет кто-то из своих).
Он решил добросовестнее исследовать пространство между передними сидениями, потому что ему показалось, будто… ладно, с некоторых пор он просто не оставлял ни одного укромного местечка, если туда было можно сунуть нос, вот и все. А то, что он при этом умудрился каким-то непостижимым образом зацепить локтем клаксон, было просто чертовским невезением. И просто привлек внимание крутившегося неподалеку директора всей этой славной шараги, да еще застрял в салоне с выставленной наружу задницей, паникуя и обливаясь литрами пота. А тот просто поманил его пальцем, приглашая следовать за ним в конторку.
– И много успел? – Не дожидаясь, пока Влад ответит, директор занялся какими-то бумагами у себя на столе. – Пошел вон.
Просто лоханулся.
Что ж, он и не помышлял убиваться из-за таких пустяков (особенно, если не возвращаться к унизительному эпизоду в конторке), совсем другое дело – как сообщить об этом родителям. Опустив кое-какие детали, разумеется. Сотня из «джипа-чероки», конечно, настраивала на более оптимистический лад, давая оттянуть на некоторое время неприятный момент… и вообще, почему бы не подыскать за этот срок другую работу, так? И все шито-крыто.
Вот только идея новой работы Влада не слишком зачаровывала, по крайней мере, сейчас. Нужен был тайм-аут.
С такими мыслями он возвращался домой в тот день. Где-то уже на подходе к дому Влад спохватился, что ничего не придумал с пакетом в руке, где лежала его сменная одежда и пара резиновых сапог. Обычно он оставлял это в шкафчике на работе. Но работы больше не было. Пройдя шагов двадцать, Влад нашел выход, на его взгляд вполне уместный в сложившихся обстоятельствах – отправил содержимое пакета в ближайший мусорный контейнер. Теперь он может по-прежнему не брать с собой ничего по утрам, кроме обеда, когда будет… хе-хе, уходить на работу.
Потом он вспомнил, что вернется домой значительно раньше обычного. Это было нехорошо, потому что могло вызвать ненужные вопросы. Свернув пакет и засунув в карман куртки, Влад зашагал в противоположную от дома сторону.
Он вновь ощутил то слегка уже подзабытое чувство, которое всегда испытывал, если решал прогулять занятия в школе. Оно было совершенно особенным и приятно перебирало нервы холодными пальцами, как гитарные струны; и лишь становилось сильнее оттого, что никто не знал, чем он занимается. Чувство двойной жизни.
Влад никогда особо не интересовался игрой на автоматах: во-первых, у него крайне редко водились карманные деньги, а во-вторых, он находил данный способ их просаживания слишком глупым (гораздо приятнее было их потратить на что-то более… ощутимое, что ли; например, на банку пива, если был уверен, что запах успеет выветриться до прихода домой, или на сигареты, но с тем же условием). Но в этот раз в своих бесцельных блужданиях по Львову, заметив павильон зала игровых автоматов, решил зайти. Излишек времени все еще составлял более часа, а вновь обретенный статус двойной жизни содействовал некоторому плюрализму взглядов.
И что являлось, может быть, самым важным – у него были деньги.
Он дал себе слово, что ни при каких обстоятельствах не станет играть, и переступил порог, не подозревая, что меньше чем через сорок минут произойдет его полное обращение в новую веру.
Помещение наполняли перезвон и щелканье многочисленных игровых устройств, расставленных по периметру вдоль стен: рулеток, покера, одноруких бандитов и прочих придумок для выуживания денег из карманов тех, кто пришел с намерением их пополнить – за счет тех, кому везло меньше; странно вписываясь в гул голосов, звучала попсовая музыка; в сизо-табачном воздухе витал дух пива и азарта. И только люди казались менее реальными, как персонажи некоего действа, происходящего во сне. Для Влада это было подобно вступлению в терра инкогнита.
Какое-то время (он очень скоро открыл для себя, что здесь время неслось в совершенно ином темпе, чем во внешнем мире) Влад наблюдал за игрой посетителей, переходя из одного места в другое. Пока, наконец, его внимание не привлекли автоматы типа «покер», которые казались Владу наиболее интересными и создавали почти нерушимую иллюзию влияния игрока на конечный результат. В итоге он подумал, что ничего страшного не случится, если немного поиграет сам.
Следующий этап можно было бы назвать пробуждением. Такое случается, когда человек внезапно приходит в себя и обнаруживает, что не может толком определить, сколько минуло времени и четко вспомнить свои действия. В таком же положении, наверное, не раз оказывался Бостонский Душитель. «Какого черта я еще здесь делаю?» – подумал Влад, глянув на часы и выяснив, что должен был явиться домой два часа назад. При этом он не сумел бы точно сказать, сколько раз уже успел смотаться в обменный пункт, чтобы поменять очередную дозу долларов. Он с ужасом подсчитал, что сотня баксов не просто значительно потеряла в весе – она таяла прямо на глазах: к этому моменту у Влада оставалось сорок пять долларов… всего сорок пять! Разве столько раз он говорил себе: «Ну, еще разок и все», прежде чем снова сбегать к обменнику? Этого просто не могло быть. Это невозможно. Но это было именно так. Память нехотя, кусками начала возвращаться к нему, как к страдающему амнезией. Боже, что он наделал!
- Предыдущая
- 3/26
- Следующая
