Стеклянные тайны Симки Зуйка - Крапивин Владислав Петрович - Страница 23

• Предыдущая
• 23/72
• Следующая

Радостно то, что он столько повидал за два дня. Грустно… то, что пришлось так быстро расставаться. Ну, в Москве-то он еще побывает когда-нибудь, но едва ли придется снова побывать в уютной квартирке Варвары Олеговны и Валентина Константиновича, увидеть их самих, тяжелую старую люстру, могучие шкафы (хотя книги там, по правде говоря, были неинтересные, какие-то научные).

Даже тетя Нора и ее подруга не были уверены, что увидятся. По крайней мере, когда прощались на перроне, Варвара Олеговна всплакнула:

– Нора, встретимся ли еще…

– Ну-ну, Варенька… Как говорил майор Соловушкин, на все воля случая: на пулю, на отпуск по ранению, на радость и печаль. Под случаем он, конечно же, понимал Провидение…

«Какое привидение?» – чуть не спросил Симка, но хватило ума промолчать.

Экскурсовод был похож на Чарли Чаплина – с черными усиками, худощавый, слегка косолапый. И симпатичный. На край каменной круглой площадки он поставил спичечный коробок.

– Смотрите, уважаемые товарищи. Сначала оконечность маятника в своем качании будет проходить в стороне от него. Затем она, уважаемые товарищи, приблизится и в конце концов собьет коробок с места. Но это не значит, товарищи, что маятник изменил направление своего качания. Это значит, как я уже говорил, что Земля за эти минуты успела слегка повернуться вокруг оси и подставила коробок под стержень маятника. А маятник, как мы помним, всегда сохраняет изначально заданную площадь качания в мировом пространстве. Она неизменна, как бы ни поворачивалась наша планета, Галактика и вся Вселенная…

Из-под полы перекошенного пиджака он вынул зажигалку, чиркнул, поднес язычок огня к ленте – она удерживала отведенный до края площадки тускло-медный шар с острием внизу. Лента задымилась и лопнула. Шар нехотя пошел к центру каменного круга, пересек его, достиг другого края, замер там на секунду и двинулся обратно. Потом так же замер на миг у края, где стоял Симка. Недалеко от коробка…

Шар был подвешен на тонком железном тросе. Верхний конец троса терялся на стометровой высоте под громадным куполом Исаакиевского собора. Было ясно, что такой великанский маятник, подчиняясь инерции, будет качаться очень долго, если его не остановить.

Шар с острием неторопливо пересекал круглую площадку с каменными делениями по краям. И все, кто пришел сюда с экскурсией – взрослые и ребята, молодые и пожилые, – следили за ним безмолвно и напряженно. И не только люди следили. Все необъятное пространство с его сдержанным блеском позолоченных скульптур, с ликами святых, с колоннами и сделанным из цветных камней бюстом строителя Монферрана – тоже замерло, ожидая конца опыта. Словно от него зависела судьба планеты! С каждым качанием торчащее из-под шара острие проходило все ближе от коробка (и он, казалось, тоже замер, съежился, как живой, в предчувствии финала)…

И вот минуты через три Земля наконец повернулась как надо, передвинув при этом все материки, город Ленинград, громаду Исаакиевского собора и крохотный коробок. Стержень смёл коробок с мраморного уступа. И сразу все оживились, весело заговорили, радуясь, что это случилось (будто могло не случиться!)…

Обрадовался и экскурсовод – словно тоже видел этот опыт впервые.

– Вот, уважаемые товарищи, вы явились свидетелями эксперимента, который убедительно доказывает незыблемость законов, одинаковых во всей Вселенной и не зависящих от движения отдельных небесных тел…

Симка, пожалуй, не понял бы суть эксперимента, если бы не вчерашний разговор с тетей Норой. Вечером она подробно рассказала про этот маятник, изобретенный больше ста лет назад французом Фуко. Вспомнила о нем, когда говорили о всемирных законах природы. И о Боге…

А начался разговор еще днем. Гуляли по городу и оказались у большого собора (не Исаакиевского, другого). Окружавшая собор решетка была украшена якорями. Симка загляделся на них, а тетя Нора вдруг сказала:

– Насколько я знаю, ты ни разу не был в церкви…

– Не-а… То есть да, не был… А что?

В Турени работали две церкви. Одна маленькая, на Ишимской улице (в нее часто ходила тетя Капа), а другая – большая и очень красивая, с высокими, похожими на громадные шахматные фигуры башнями и золотыми крестами. Она называлась Знаменская и стояла недалеко от родильного дома, в котором когда-то появился на свет Симка, на улице Володарского. Однажды Симка отпросился у мамы на реку со старшими ребятами. Путь к береговой лестнице лежал как раз мимо Знаменской церкви, и самый главный в компании, Мишка Корень, вдруг предложил:

– А давайте заглянем!

– Зачем? – опасливо сказал кто-то.

– Интересно же!

Было и правда интересно. Сквозь открытый вход виднелся полумрак со звездочками свечей. Там был иной, неведомый мир…

Ребята нерешительной стайкой двинулись к ступеням (Симка отнюдь не впереди).

Но крикливая решительная старушка не пустила их дальше крыльца.

– Это ишшо что такое? Куда? Ступайте отседова!

– С какой стати! – храбро заспорил Корень. – У нас свобода веры! Церкви, они для всех, без билетов!

– Для всех, да не для всяких, у кого баловство на уме! Ишь, явились! Поглядите на себя, нечесаные, с голыми пузами!..

Так и не побывал Симка в церкви.

– Ты не против, если зайдем ненадолго? Я не была здесь с детских лет…

Симка смущенно сказал, что не против.

Внутри было малолюдно, никто не оглянулся на Симку и Нору Аркадьевну. Несмотря на свет из узких окон, пространство казалось сумрачным. В нем там и тут, словно повиснув без опоры, мерцали гроздья свечных огоньков. Отовсюду смотрели на Симку строгие лица, окруженные золотистыми нимбами (Симка видел такие раньше на иконах тети Капы). Они тоже словно парили в пространстве. Пахло еловым лесом.

Тетя Нора сделала шаг вперед, Симка оказался чуть позади. Он увидел, как у тети Норы движется обтянутый темным шелком отведенный в сторону локоть, – она крестилась. Прямо перед ней была большая картина: женщина с печальными глазами и с мальчиком на руках. Симка догадался, что это Богородица и ее сын Иисус Христос.

От каменного пола тянуло ощутимым холодком. Симка хотел потереть коленки, но не решился нагнуться. Только наклонил голову и смотрел на свои сандалии. Он чувствовал себя виноватым. Словно все окружающее в чем-то укоряло десятилетнего Симку Стеклова.

Тетя Нора шепотом попросила Симку постоять на месте, ушла и скоро вернулась с двумя длинными свечками. Зажгла их от тех, что горели перед образом Богородицы, поставила рядом с другими. Перекрестилась еще раз и тихонько сказала:

– Ну, идем…

Когда вышли, Симка наконец потер коленки, хотя зябкости уже не было. Крепко грело июньское солнце, в густых липах пересвистывались птахи.

Тетя Нора и Симка пошли под липами. Тетя Нора вдруг спросила:

– Надеюсь, ты не осуждаешь меня за этот визит в церковь?

– Я? С чего вы взяли? – Это получилось грубовато, но не нарочно, а от неловкости.

– Ну… я слышала от твоей мамы, как ты недавно отказался креститься. Значит, ты неверующий. А многие неверующие на тех, кто верует в Бога, смотрят косо…

– Я не смотрю… косо… У нас соседка тетя Капа верит изо всех сил, а она очень хорошая. Добрая… – Он вдруг сбился, отчаянно застеснялся, споткнулся и выговорил: – И вы… тоже…

Она коротко засмеялась:

– Ну, спасибо… – и опустила на Симкино плечо ладонь. Это была большая, но легкая ладонь. Симка не стал изворачиваться. Набрался решимости и спросил шепотом:

– А вы… по правде верите, что Бог есть?

Ладонь на плече шевельнулась, будто крыло.

– Видишь ли… Он есть независимо от того, верят в Него или нет. Он есть независимо ни от чего . К этому выводу пришли многие гениальные ученые. Вернадский, Павлов, Эйнштейн… Ты, наверно, еще не слышал эти имена?

– Эйнштейн, это который скорость света открыл? А Павлов делал опыты с собаками…

Она опять посмеялась:

– Приблизительно так… Они считали, что лишь существование Бога объясняет ключевые закономерности Вселенной… Можно спорить о правильности разных религий и обычаев, но отрицать существование Высшего Разума, Высшей Силы, мне кажется, бессмысленно… Просто одни это понимают в самом начале жизни, душой, а другие уже в зрелом возрасте, после долгих размышлений…

• Предыдущая
• 23/72
• Следующая