Рыжее знамя упрямства - Крапивин Владислав Петрович - Страница 41

• Предыдущая
• 41/80
• Следующая

Пришлось Игорю в своей истории вернуться назад, чтобы объяснить, откуда взялся пес…

Как известно, Ковчег откопали у опушки парка, на Большом Волдыре. Там он и оставался. А куда его было девать? Ребята не хотели, чтобы его видели посторонние. И оставлять его без присмотра было нельзя: кто-нибудь обнаружит и заявит, что именно он отыскал этот межпланетный корабль. Доказывай потом…

Решили, что станут караулить его по очереди. Ну, днем-то дело не хитрое, Шкалики жили неподалеку, приглядывали. Да и другие здесь, как говорится, "паслись". А вот ночью…

Кро-Кро перед первой "караульной" ночью храбро заявили, что будут охранять Ковчег до утра. Дядюшка Брю волноваться за них не станет, он подумает, что Крошка и Кролик ночуют в хижине, которую построили среди парковых зарослей, дело обычное…

Однако, обычное, когда ты в знакомом шалаше. А когда вдали от дома, и когда на лугах неприятно вопит ночная птица Кастрюкомба, а звезды мигают как-то незнакомо… ну, сами понимаете.

Шкалики развели огонек. Сели у него, закутались в одеяло…

– Ты ведь не боишься, Шка? – шепотом сказал Кролик.

– Нисколько, Лик… – и она прижалась потеснее.

– И не бойся. Я ведь с тобой… и ты моя любимая сестренка.

– А ты мой любимый братишка, – быстро сказала Крошка. Это у них было вроде… ну, традиции, что ли, выражаясь по-взрослому. Такие слова они шепотом говорили, когда надо было успокоить или утешить друг дружку. Это, конечно, если не слышал никто посторонний и можно было не стесняться.

И теперь им стало не так страшно, и костерчик начал постреливать веселее, но… вдруг раздался какой-то жалобный и протяжный звук. То ли тихий вой, то ли плач. И доносился он прямо из ковчега (крышка люка была откинута).

Ну, что тут может придти в голову? Конечно же, что в Ковчеге проснулись привидения! Призраки тех путешественников, которые летали в нем тысячи лет назад! И конечно, Шкалики притиснулись боками так, что… ну, прямо чуть не впаялись друг в дружку. А тут еще в темноте раздались чьи-то шаги…

Но страх от шагов был недолгий. У костра появился Нотка!..

Нотка не был очень храбрым. По правде говоря, даже наоборот. И ночных страхов он опасался не меньше, чем восьмилетние Кро-Кро. Однако… поздно вечером, когда Нотка улегся в постель, его стало грызть беспокойство. Он представил, как Шкалики одни съежились там, у Волдыря, среди ночи, и стал думать: "Они, малыши, одни там , а я, который гораздо старше, здесь ". И понял, что не уснет… Если бы у него в душе было все попроще, то… ну поворочался бы и как-нибудь успокоил себя. Но был Нотка вроде бы не один. Дело в том, что не так давно он расстался с хорошим другом. Друг улетел с родителями куда-то за пределы планетных орбит Примуса, те решили искать новую звездную систему. Здешние звездолеты не отличались большой скоростью (не Ковчег же!), и было ясно: если Друг и вернется, то не раньше, чем через полсотни лет… И теперь оставалось только вспоминать. И Нотка вспоминал, и в сложные моменты ему казалось, что Друг смотрит на него сквозь пространство. И сейчас он тоже смотрел …

("Господи, откуда он знает это , – подумал Словко. – Может, он умеет читать мысли? Или… неужели с ним было такое же ?.. А почему бы и нет? Может быть это было со многими…)

Нотка тихонько оделся и выскользнул из дома…

Кро-Кро, конечно, обрадовались увидев Нотку. Он в их глазах был старший – большой и храбрый. Но по правде-то какой он большой и храбрый? И он внутри себя перетрусил не меньше Шкаликов, когда услыхал таинственный скулеж… Но подавать виду было нельзя. Хоть умри, а нельзя! И Нотка запрятал глубоко в себе все страхи и сказал:

– Наверно какой-то бродячий пес угодил в открытый люк, а выбраться не может. Сейчас посмотрю… – И сделал шаг. И Шкалики метнулись за ним. Оставаться было страшнее, чем идти. И за Нотку страшно…

Он поспорил сперва, но они не отставали. Так и полезли в темный люк вместе: Нотка первый, Шкалики за ним (с небывалым замиранием в душе, навстречу несмолкаемому жалобному вою). Впрочем, едва Нотка прыгнул со ступеньки на пол, зажегся свет. И в этом свете сразу увидели кудлатого небольшого пса желто-серой расцветки. Он взвыл с новой силой, подпрыгнул, облизал Нотке нос и щеки, потом то же сделал с Кроликом и Крошкой.

И не стало никаких страхов! Только радость!

Пса подтолкнули, помогли выбраться по скобам наверх, сели с ним у костра. Он все прижимался то к одному, то к другому, опять норовил облизать. Шкалики дали ему хлеб, который прихватили из дома, чтобы пожевать ночью. Пес все сглотал в один миг и замолотил хвостом по траве…

…Потом все долго обсуждали вопрос: или это обычный бесприютный пес, который бродил тут и по неосторожности свалился в люк, или это собака древних астронавтов, которая тысячелетия провела в анабиозе (то есть в долгом беспробудном сне) и проснулась от того, что кто-то новый появился в Ковчеге? К общему решению так и не пришли. Вообще-то пес был самый обыкновенный: беспородный, клочкастый, с полустоячими ушами и лохматым изогнутым хвостом, которым он махал по всякому поводу. Веселый, готовый дружить со всеми. Только иногда он вдруг без причины делался задумчивым, садился и смотрел куда-то мимо всех. Словно вспомнились ему другие люди и другие времена… Впрочем, это были только ребячьи догадки. А по правде… мало ли почему взгрустнулось песику?

Однако все эти рассуждения случались потом. А в ту ночь найденыша просто ласкали и жалели. Рано утром Нотка остался дежурить до прихода смены, а Кро-Кро повели пса устраивать на жительство. К молодому помощнику дядюшки Брю, которого звали Искор.

Это был тощий длинный парень с клочкастыми волосами, ярко-голубыми глазами и длинными умелыми руками-граблями. Жизнерадостный и неутомимый. Приятель ребят. Он обрадовался псу и сразу стал сколачивать для него конуру. При этом рассуждал:

– Мы с ним будем друзья не-разлей-вода. Я его научу таким фокусом, что все охнут и ахнут. Я ведь когда-то был клоуном и дрессировщиком в цирке… Не слыхали про это? Ну, еще расскажу… Надо ему только имя придумать подходящее…Эй, а что ты там шаришь? – Это он псу, который что-то откопал в куче паркового мусора и пытался вытащить. Пес тут же оставил находку и подскочил к Искору. Замотал хвостом.

– Его зовут Шарик! – вмиг догадался Лик.

– Да, он откликнулся на слово "шаришь"! – подскочила сестренка. – "Шаришь" – "Шарик!"

Пес радостно запрыгал вокруг близнецов…

Шарик стал жить в конуре, у сторожки Искора. Но Кро-Кро обязательно прихватывали его с собой, когда вместе с друзьями отправлялись в путешествия на ковчеге. Искор не обижался, что ребятишки уводят пса. Ведь, в конце концов, Шарик был не его пес, а общий… Сам Искор следом за близнецами и Шариком не ходил и про Ковчег не знал. Так, по крайней мере думали ребята…

На Дракуэли всем нравилось больше, чем на других планетах. Здесь не было опасности наткнуться на слишком любопытных взрослых и влипнуть в какие-нибудь переделки…

Впрочем, однажды оказалось, что можно и здесь!

Как-то раз они приземлили Ковчег на привычном месте, у края поля-стадиона, и увидели… такое безобразие они увидели, что сразу и не найти подходящих слов!

По трем сторонам поля выстроились три армии. С трех обитаемых планет. Реяли над копьями мочальные хвосты и разноцветные флаги. Яркой росписью пестрели круглые щиты. Грозно сверкали глухие шлемы… Если приглядеться, можно было заметить, что кое у кого щиты – это размалеванные крышки от бочек для квашеной капусты, шлемы – оцинкованные ведра с наспех прорезанными щелями, а чешуя панцирей склепана из консервных жестянок (видать, мобилизация проводилась торопливо). Но в общем-то, все равно картина была впечатляющая.

Особенно по-боевому выглядела рать великого кесаря Дымокура Девятого с планеты Дым-Шиш (это где вулкан). Воины были в острых касках с рогами и в безрукавках из вывернутой наружу овчины, Впрочем, потом стало известно, что у этой армии намерения не самые агрессивные. Многомудрый и осторожный кесарь объявил себя иностранным наблюдателем и рассчитывал, что две армии изрядно поколотят друг друга, а он потом сразу и без труда возьмет верх на обеими.

• Предыдущая
• 41/80
• Следующая