Мальчик со шпагой - Крапивин Владислав Петрович - Страница 46

• Предыдущая
• 46/75
• Следующая

Папаша сидел у стола с дневником в руке.

Все трое обернулись к Серёже. У Стасика распахнулись глаза. У матери приоткрылся рот. Старший Грачёв недовольно сказал:

– Стучать надо.

– Не всегда, – сказал Серёжа.

– Что?

– Не всегда надо стучать, – повторил Серёжа, глядя в бледные глаза Грачёва. – Иногда входят без стука. Я вот что хочу сказать: если еще раз… хоть пальцем… тронете Стаську… – от волнения и злости он стал сбиваться.

– То что будет? – со спокойной насмешкой спросил Грачёв.

Серёжа не знал, что будет. Но он сжал пальцы и отчетливо произнес:

– На хорошую жизнь тогда больше не надейтесь.

Грачёв развернулся в сторону Серёжи вместе со стулом и медленно проговорил:

– Молодой человек, притвори-ка дверь. С той стороны. Люблю героев, но только за порогом своей квартиры.

– Раньше это была моя квартира! – громко, почти с криком, ответил Серёжа. – Если бы я знал, кто здесь будет жить… я бы… отравой все стены пропитал. Стаську только жалко.

Грачёв поднялся и подошел к Серёже. Тот следил без страха, даже с любопытством: что он может сделать?

Грачёв сделал очень простую вещь: ухватил Серёжу за плечи и выставил в коридор. Пальцы у него были крепкие, как железо.

Шепотом, в спину Серёже, Грачёв сказал:

– Гуляй, сосунок. Если еще раз сунешься… – И он добавил такую мерзость, что Серёжа машинально развернулся, но дверь уже захлопнулась.

Несколько секунд Серёжа смотрел на нее, борясь с могучим желанием врезать ботинком. Он кипел от бешенства. Но колотить ногами в дверь глупо. Это от бессилья только. А где сила?

"А что, нет на тебя силы? Подожди, ты еще узнаешь!" – подумал Серёжа. Хлопнул наружной дверью и выскочил на улицу.

Только бы застать на работе Георгия Матвеевича! Он-то скажет, что делать! Должна же быть управа на этого типа!

До отделения милиции Серёжа не дошел. В квартале от него он столкнулся с лейтенантом Серёжей Ковалевским. Вернее, врезался в него.

– Ну и скорость у вас, дорогой капитан, – сказал лейтенант, держась за ушибленный живот. – В какую новую битву стремитесь?

– К вам стремлюсь.

– А что случилось? – тут же насторожился Ковалевский.

– Да случилось… У Стаськи.

И он рассказал. Сбивчиво и сердито, но, в общем-то, понятно. По-крайней мере Ковалевский сказал:

– Понятненько.

– Ну, что делать?

– Есть два варианта, – как бы размышляя вслух, ответил Ковалевский. – Первый вариант – пойти посоветоваться с начальством. Второй – для начала посмотреть хотя бы, что это за фигура Грачёв. Первый – разумнее, второй – оперативнее.

– А разве вы сами не начальство? – спросил Серёжа

– Ну, в какой-то степени… Ладно, идем.

Когда они поднялись по лестнице, увидели Наташу. Она топталась перед закрытой дверью.

– Стучу, стучу, никто не открывает. Грачёв спросил, услышал что я, и замолк… Ты куда исчез?

– По делам службы, – ответил за Серёжу Ковалевский

Наташа взглянула на него со сдержанным любопытством

Серёжа торопливо отпер дверь.

В коридоре Ковалевский спросил:

– Где его комната? Эта? – И он постучал согнутым пальцем.

– В чем дело? – донесся голос Грачёва.

Лейтенант осторожно открыл дверь и встал на пороге.

– Гражданин Грачёв?

Из-за спины Ковалевского Серёже видно было, как Грачёв изменился в лице. Но ответил с вызовом:

– У меня дома все в порядке. Почему вы ко мне вторгаетесь?

Лейтенант сделал шаг назад.

– А вы, гражданин Грачёв, пройдите в коридор, чтобы не было речи о вторжении, здесь и побеседуем.

Стаськин отец нехотя вышел. Бросил нелюбезный взгляд на Серёжу и Наташу.

Ковалевский очень сдержанно сказал:

– Есть сведения, что вы плохо относитесь к сыну. Вы понимаете, о чем я говорю, не так ли? Настолько плохо, что это серьезно вредит ему. Возможно, из-за этого он чуть-чуть не помог преступнику.

– Вы что, воспитывать меня пришли? – спросил Грачёв. Он, видимо, успокоился.

– Нет, не воспитывать, – сказал Ковалевский. – Я совершенно уверен, что это бесполезно. Я пришёл предупредить. Сейчас я исполняю обязанности участкового уполномоченного. Если мне поступит письменное заявление, что сын опять пострадал от вас, а кроме того, найдутся люди, которые подтвердят, что такие случаи бывали и раньше (а они, видимо, найдутся), я напишу рапорт о возбуждении уголовного дела. Надеюсь, вы меня поняли. До свиданья.

Серёжа и Наташа проводили Ковалевского до угла. Было уже совсем темно, и стало еще холоднее, чем днем. Серёжа дышал на руки.

– Сейчас Грачёв поутихнет, – уверенно сказала Наташа. – Он перепугался. Он ведь трус.

Ковалевский покачал головой.

– Эх, ребятки… Если бы все так просто было… Едва ли одним разговором здесь исправишь дело. Нам с такими Грачёвыми еще возиться и возиться. И воевать.

И Серёжа понимал, что лейтенант прав.

Ну что ж, теперь он опять был готов к бою. Всадники въехали на поляну и остановились полукругом. Они смотрели на Серёжу чуть насмешливо, но по-доброму.

Когда Серёжа вернулся домой, ему казалось, что все теперь позади: вся эта история с дракой в переулке, с ножом, со Стасиком. Словно перевернули страницу.

Но едва он вошел к себе в комнату, как зазвонил телефон.

– Серёжа! Тебя! – позвала тетя, Галя. И обеспокоенно добавила: – Какой-то мужчина. Неужели из милиции?

Голос был взрослый, глуховатый. Неизвестно чей, но очень знакомый.

– Сергей? Ну здравствуй. Не узнаешь?

– Нет, – сказал он. – Извините. По телефону трудно…

– Помнишь станцию Роса?

– Алексей Борисович!! – заорал Серёжа так, что в кухне у тети Гали что-то загремело, а в комнате басовито залаял Нок.

– Это я, – раздалось в трубке. – А там у вас кто лает? Неужели Нок?

– Ага!

– Значит, живой, бродяга!

– Конечно!

– Да-а… Ну, как живешь, всадник?

– Ох, живу, – отозвался Серёжа. – А вы?

– И я… А знаешь, почему я позвонил? Впрочем, конечно, не знаешь. Выдам одну тайну. Я сижу сейчас в редакции, у дежурного, и смотрю оттиски завтрашнего номера. У меня там репортаж с судоремонтного завода. И вдруг рядом с репортажем читаю… Ты слушаешь?

– Слушаю, – напряженно сказал Серёжа.

– Заголовок такой: "Есть мушкетеры!" А дальше вот что:

"Двадцатилетний Василий Гаврилов не любил трудиться. Школу он не закончил, ни на одной работе не задерживался. А деньги были нужны: на мотоцикл, на магнитофон, на выпивку. И Гаврилов стал преступником. Несмотря на молодость, у него немалый уголовный стаж: две судимости за хулиганство и ограбление.

Освободившись из колонии летом этого года, Гаврилов продолжал бездельничать. Жил за счет своей матери и вынашивал планы "крупного дела". Первого ноября он ограбил промтоварный магазин "Речник" в районе пристани. Пока шел розыск, преступник отсиживался на квартире у приятеля.

Любовь к спиртному ускорила разоблачение грабителя. Выпив полбутылки, Гаврилов решил "освежиться" и вышел на улицу.

В это время по переулку шел шестиклассник Сергей Каховский, он провожал домой после школьного собрания двух ребят-второклассников. К ребятам пристали четверо подростков, потребовали деньги, затеяли драку. Серёжа не подчинился хулиганам.

Гаврилов подошел на шум и решил помочь "юным коллегам". Но мальчик не отступил и здесь. Ударом рейки, оторванной от палисадника, он сбил с ног вооруженного бандита. В это время подоспела милиция, которую вызвал один из второклассников.

Выйти победителем из схватки смелому пионеру помогла "мушкетерская наука", которую он освоил в фехтовальном клубе "Эспада".

– Вот такие дела, брат… – Сказал Алексей Борисович, закончив чтение. – Что молчишь? Все правильно написано?

– Кажется… – неловко сказал Серёжа. – Алексей Борисович! А вы больше не встречали ребят из конного отряда "Гренада"?

– Нет, Серёжа. Жаль, но пока не встречал. А что? Вспоминаются?

– Конечно.

– И мне тоже. Ну и хорошо. По крайней мере я теперь знаю, что не зря их тогда поднял по тревоге.

• Предыдущая
• 46/75
• Следующая