Фрегат «Звенящий» - Крапивин Владислав Петрович - Страница 54

• Предыдущая
• 54/67
• Следующая

– А зачем же оно приблизительное, то есть приближенное? – спросил Слава. – Ведь в мореходной астрономии нужна точность.

– Да, но случается всякое. Представь себе штормовую ночь. Надо обязательно определить, где твое судно, чтобы не снесло на скалы. Ты выходишь на палубу с секстаном, но все небо в облаках – темных, летящих. И только в одном разрыве сверкнула звезда. Ты ее "зацепил" секстаном, но к а к а я именно это звезда, точно не знаешь. А знать звезду необходимо, чтобы выяснить по таблицам свои координаты. Вот тут-то и приходит на помощь звездный глобус…

– Дед, – обиженно сказала Ксеня, – А почему ты раньше мне всего этого не показывал? Все прятал в шкафу…

– Видишь ли…По правде говоря, мне казалось, что ты еще маленькая, и это будут для тебя просто игрушки. А сейчас вижу, что пора…

– Звездный глобус мне очень нравится, – сказала Ксеня. – Давайте возьмем его с собой, когда пойдем в поход на яхте. Ночью посреди озера, будем определять, какие над нами звезды.

Яков Платонович сказал, что это можно.

– А сейчас еще один инструмент. Не менее важный, чем секстан. ХРОНОМЕТР.

И Яков Платонович очень осторожно взял с полки ящик из светлого "орехового" дерева.

– Ну, это я знаю! – обрадовалась Ксеня. Эти часы ты заводишь каждое утро.

– Да. Пружина морского хронометра рассчитана на пятьдесят шесть часов работы, но заводить его полагается каждые сутки в одно и то же время, это повышает точность хода.

Яков Платонович открыл верхнюю крышку, под ней оказалась другая, стеклянная. Все сдвинули над ней головы. "Тик-так", "тик-так", – доносилось из-под крышки. Сквозь стекло были видны часы, похожие на круглый будильник. Только находились они в странном положении – вверх циферблатом. И были подвешены в кардановом кольце, словно компас в нактоузе.

– Это чтобы качка на них не влияла! – догадался Вася.

– Правильно. Хронометр должен всегда оставаться в горизонтальном положении. Так устроен механизм.

Главная часть механизма – регулятор, маятник. Он состоит из тонкой пружинки и г о р и з о н т а л ь н о г о б а л а н с и р а. Балансир – это два полукольца на одной оси. Каждое сделано из двух металлов. Знаете, для чего из двух?

Никто, конечно, не знал.

– Дело в том, что металлы при повышении или понижении температуры имеют привычку расширяться или сжиматься. А балансиру менять свою форму, даже незаметно для глаза, не полагается, это влияет на ход хронометра, снижает точность. Различные металлы откликаются на смену тепла и холода неодинаково, поэтому две полоски из которых состоит каждое полукольцо, мешают друг другу сжиматься и разжиматься. Этого и требовалось добиться.

Пружинка-волосок тоже весьма чутко откликается на тепло и холод. Ну, прямо как капризная девица… Ксеня, я вовсе не тебя имею ввиду, не поджимай губы…

В восемнадцатом веке, когда моряки поняли, что без точных хронометров дальше им уже никак нельзя, многие ученые занялись конструированием этих часов. Главным препятствием как раз и было то, что очень уж нервно откликались на разность температур пружинки и балансиры.

Как избавить регулятор хронометра от больших капризов, придумал англичанин Джон Гаррисон. В 1759 году он сделал хронометр, который в контрольном плавании на корабле за шесть недель отстал всего на пять секунд.

С той поры моряки вздохнули с облегчением. А то ведь была постоянная мука: никак не определишь свое место в море точно. Находить географическую широту они научились давно, с помощью приборов, которые были предками секстана. А чтобы найти долготу, требовалось знать точнейшее время. И вот наконец-то…

С восемнадцатого века морские хронометры почти не изменялись – ни внешне, ни в своем устройстве.

Хронометр – очень точный, но и очень чуткий инструмент, он любит бережное обращение. Смотрите, на футляре написано по-немецки (это прибор германской фирмы): "Инструмент повышенной точности. Осторожно при перевозке! Не делать грубых движений! Резко не поворачивать!"

Мне подарили этот хронометр друзья-моряки, когда он был уже списан и не годился для корабельной службы. Вообще не тикал. Я долго перебирал механизм, чинил и регулировал. Сейчас хронометр опять работает исправно. С морской точностью…

На судах хронометры хранятся в специальных каютах, в ящиках штурманских столов и без большой нужды оттуда не достаются. Выдвинул ящик – и смотри время…

Конечно, в наши дни, когда есть точнейшие электронные и кварцевые часы и когда штурману помогают специальные навигационные спутники, роль пружинных хронометров перестала быть такой важной, как прежде. Но все-таки они, как и раньше, несут на судах свою службу. Во-первых, они, как и в былые времена, добросовестно отсчитывают очень точное время. А во-вторых… мало ли что!

– "Закон патефона"! – воскликнула Ксеня.

– Можно сказать и так.

– Дедушка, а можно я буду теперь каждое утро заводить хронометр? Не бойся, я не просплю!

Весной у наших друзей было много плаваний на "Звенящем". И приключений. Правда, воображаемых, но все равно интересных. И все же всем хотелось лета.

Лето – это такое время, которое ждешь, ждешь, а оно все не наступает… Но наконец все-таки приходит! Ура!

Последние дни мая были уже совсем летние. Вася, Антошка, Ксеня и Слава даже успели загореть.

Тридцатого мая школьников распустили на каникулы. И, увы, в этот радостный день Васе Лису крупно не повезло.

Он с Антошкой Штукиным (отныне уже второклассником) шагал из школы и высматривал Василису – не идет ли тот его встречать? Но Василиса то ли дрыхнул, то ли заигрался с Синькой.

А навстречу попался балбес-шестиклассник Вовка Садовников по прозвищу "Мафа" – сокращенно от "Мафиози". Никакой он был не мафиози, а мелкий хулиган. То и дело приставал к тем, кто меньше.

Антон Штукин сказал:

– Вася, он у меня вчера хотел деньги вытрясти…

Васе что делать? У него ослабли коленки, потому что Мафа был выше и толще. И нахальнее. Но Антошка-то смотрел на Васю как на защитника и борца за справедливость.

Эх, только что все было хорошо – лето, каникулы, солнышко, и тут нате вам…

Чтобы все поскорее закончить, Вася сделал решительное лицо (так ему казалось) и суровым (хотя и тонким) голосом потребовал:

– А ну, стой, ахтеркницу тебе в поясницу! Ты зачем к маленьким пристаешь?

Мафа даже не удивился. Просто махнул рукой, и в левом глазу у Васи Лиса взорвалась электрическая лампочка. В ответ Вася наугад двинул кулаком, попал куда-то и остановился, держась за глаз.

– Ну-ка покажи, – деловито велел Антон. – Ух ты-ы… Ну, ничего. Ты ему по носу вделал, он пошел и за нос держится. И хнычет… Ты молодец.

– Скажи это моей маме, – буркнул Вася. – Здоровый фингал?

– Ага! – восхитился Антон. – И почему-то зеленый. Не по правилам. На левом борту должен быть красный огонь…

Он еще и острил!

– Дома мне будет "красный огонь"…

– Но ты же дрался за справедливость!

– Скажи это моей маме, – опять буркнул Вася.

Когда он пришел домой, мама охнула. Потом заявила, что такая "борьба за справедливость" обойдется ее сыну дорого: он до завтрашнего утра будет сидеть дома. Носа на улицу не высунет!

– Но мне же нужно к Матвею Петровичу, яхту ремонтировать!

– С таким-то украшением!.. Кончится тем, что не будет тебе никакой яхты, а поедешь в летний лагерь. На три смены!

– Где ты денег-то возьмешь на путевку, – снисходительно напомнил Вася.

– Тогда… просто запру тебя дома! Чтобы знал, как себя вести.

Вася понял, что спорить – себе дороже.

Под окном раздался Антошкин голос:

– Вася-а! Пошли! Работать пора!

Вася высунулся.

– Не пускают! Из-за синяка… – "И из-за тебя, бестолкового" – добавил он мысленно.

– Ну, сделай что-нибудь!

– Что?

– Я в таких случаях реву, – сказал простодушный Антошка.

• Предыдущая
• 54/67
• Следующая