Чоки-чок, или Рыцарь Прозрачного Кота - Крапивин Владислав Петрович - Страница 19

• Предыдущая
• 19/54
• Следующая

Леше стало немножко жаль ее.

– Ты сама виновата, – буркнул он. – Попросила бы по-хорошему, и тебе бы обязательно помогли.

– Ну, пожалуйста! Ну, прошу по-хорошему…

Ыхало стояло рядом и недоверчиво качало головой: мол, знаем мы эти фокусы. Но Леша сказал букве:

– Хочешь ко мне на майку?

Майка была белая, недавно выстиранная и поглаженная. Черная «а» выглядела бы на ней очень эффектно.

Однако буква спросила подозрительно:

– А что это будет означать?

– Как что? У меня же имя Алексей! А ты в этом имени – первая буква.

– Какая же я первая! – Она опять пискляво захныкала. – Тут нужна заглавная, а я – строчная. И сколько ни расти, в заглавную никак не превращусь, потому что у нее другая форма. В этом главное мое несчастье.

– Ишь ты! В заглавные ей хочется, – сказал Бочкин то ли с осуждением, то ли с уважением.

– Ладно, мне годится и такая, я не гордый, – решил Леша. – Ну? Согласна?

– Ладно уж… – пискнула буква «а».

Леша пришлепнул ее к груди. И буква сразу как бы впиталась в материю.

– В самом деле, очень славно получилось, – оценила Даша.

– Дядя Бочкин, помните, вы обещали покатать нас на вашем пароходе? – сказал Леша.

– Как же, как же! Обязательно! Если хотите, сейчас и отправимся!

Пароход «Отважный Орест» был очень маленький, но совершенно настоящий. В нем даже каюты были – уютные, размером с кабину грузовика. Но никто в каютах сидеть не захотел, все расположились на палубе.

Кстати, оказалось, что за короткое время Ыхало успело подружиться с Лилипутом. Может быть, потому, что оба они были косматые. А еще и потому, конечно, что Ыхало понимало собачий язык. Теперь они устроились на корме, прижались друг к другу и о чем-то неразборчиво беседовали. А на носовой палубе разместились тень Лилипута и неизвестно откуда взявшийся тень-Филарет.

Даша села на скамеечку у правого борта. А Леша встал рядом с Бочкиным под парусиновым навесом открытой рулевой рубки. У штурвального колеса. Бочкин обещал дать Леше поуправлять пароходом, когда выйдут на широкую воду.

«Отважный Орест» зашипел, запыхтел, выпустил из желтой трубы два синих кольца дыма и боком отодвинулся от причала.

– Средний ход, – сказал Бочкин в медную трубку и важно поправил фуражку. Она была теперь не красная, а белая с черным околышем и якорем.

Пароход зашлепал гребными колесами и не спеша двинулся на середину реки.

Сначала река была совсем неширокая. Иногда березовые кусты задевали кожухи колес. Но вскоре берега раздвинулись. А когда «Отважный Орест» обогнул бугристый мыс, украшенный белой башенкой маяка, перед путешественниками открылся синий разлив, похожий на большое озеро. В нем отражались маленькие белые облака. Там и тут подымались над водой покрытые курчавой зеленью островки. Низко носились чайки. Запахло свежестью, полетел навстречу прохладный ветерок.

– Можно теперь? – Леша потянулся к штурвальным рукоятям.

– Ну, попробуй…

Леша попробовал. Пароходик оказался послушным. Через пять минут Леша уже чувствовал себя капитаном. Иногда ради интереса он делал на воде лихие развороты.

– Смотри не посади нас на мель, – сказала со своей скамеечки Даша.

– Если будешь делать замечания рулевому, тебя высадят на необитаемый остров. Женщины на корабле – это всегда неприятности.

– Подумаешь, мужчина…

– Держи между вон теми двумя островами, – подсказал Бочкин. И разъяснил: – Сейчас это безопасный проход. А раньше на левом острове водились пираты. Обстреливали суда из всяких мортир и карронад. Остров до сих пор называется Пуп Однорукого Билли.

– А пиратов там теперь точно нет? – с некоторой опаской спросил Леша.

– Повывелись, – вздохнул Бочкин.

– А они были настоящие?

– Ну, по правде говоря, не совсем. Палили пареным горохом или вареными тыквами. И никого всерьез не грабили, только хулиганили. Даже интересно было… А настоящих злодеев мальчик Орест не захотел, когда придумывал эту страну.

– Значит, она придуманная? – удивился Леша. – Это ее тот самый художник Редькин сочинил, в чьем доме мы живем?

– Ну разумеется! Придумал, когда был маленький. Так она появилась. Здесь ведь сказочный этаж пространства. Ну, не совсем чтобы Астралия, но Приастралье – это уж точно…

– Но как же так? – даже расстроился Леша. – Значит, если бы мальчику Оресту эта страна не пришла в голову, ничего бы и не было?

– Трудно сказать… Все это не просто. Сказочные законы – они ведь сложные. Все равно Астралию рано или поздно кто-нибудь бы выдумал. Не Орест, так другой… Плохо не это…

– А что плохо? – встревожился Леша. И все насторожились. И Даша, и Ыхало с Лилипутом, и даже тени кота и собаки.

– Я ведь говорил в прошлый раз, – печально отозвался Бочкин. – Позакрывались дороги, в середину страны не попасть. И чудеса исчезают помаленьку… Вот, посмотрите, на острове слева зубчатая башня торчит. Это замок рыцаря Бумбура Голодного. Только сейчас он опустел, рыцарь, говорят, давно еще подался в столицу. А раньше, когда он жил на острове, столько было веселья! Он зазывал всех проплывавших мимо острова и угощал царскими обедами. Рыцарь он, по правде говоря, был не из самых храбрых, но кулинар отменный…

Леша не прочь был осмотреть рыцарский замок. Пускай даже опустевший и без обеда. Но сказать об этом он постеснялся, и «Отважный Орест» прошел мимо островка с башней полным ходом.

– А вон на том острове, – продолжал Бочкин, – деревня Мудрые Зайцы. Там и сейчас жители есть. Проша, кстати, оттуда родом… Как-нибудь заедем туда, только не сегодня, потому что маленькие зайцы пугаются Лилипута, хотя он их сроду не обижал… В деревне этой морковные огороды – на всю округу знаменитые… А вон остров Похитителя Колдунов.

– Как это? – удивился Леша.

– Похититель этот – великан. Его главное занятие – красть всяких магов и волшебников из их жилищ и утаскивать к себе на остров.

– А что потом? Он их ест? – с испугом спросила Даша.

– Нет, конечно! Какой же волшебник даст себя съесть! Они там собираются вместе и устраивают научные конгрессы по всяким колдовским вопросам. А потом разъезжаются по домам… Великан Гаврила – он ведь добродушный дядька. Я же говорю, маленький Орест злодеев тут не селил. По слухам, имеется только людоед, но он появился уже позже, в недавние времена. Наверно, потому, что стало у нас тут все разлаживаться… – Голос у Бочкина опять стал грустным.

– Может быть, волшебство в Астралии стареет, как в пробке Бун-Дун-Чуна? – задумчиво спросил Леша. Сам себя.

– В какой пробке? – не понял Бочкин.

Леша рассказал про коллекционера и про китайскую лечащую пробку. И про то, как помог ей набрать новую силу своим «Чоки-чоком».

– Это же чудесно! – обрадовался Бочкин. – Значит, и здесь ты можешь помочь!

– Как? – вздохнул Леша. – Там был маленький синяк, а здесь целая страна. Непонятно, с какого бока подступиться.

Бочкин тоже завздыхал. Шумно и гулко. Сдвинул на лоб капитанскую фуражку, заскреб в затылке. Совсем как Ыхало. В это время остров Похитителя Колдунов оказался рядом, по левому борту. Бочкин сделал глубокий вдох и закричал таким голосом, что внутри у него отозвалось эхо:

– Эй, Гаврила! Где ты там?

Из ольховой чащи выбрался на узкий пляж косматый дядька в одежде из шкур. Ну, не совсем великан, однако очень здоровый. Раза в два выше обыкновенного человека. С могучими плечами и большущей косматой головой. Он опирался на дубину.

– Здорово, Бочкин! – донесся густой бас. Даже чайки шарахнулись в воздухе.

– Здравствуй, Гаврила! Как живешь?

– Паршиво живу, Бочкин! Скучища! Волшебники повывелись или в спячку залегли. Некого украсть, не с кем поговорить… Хотел было дона Куркурузо утащить из его пещеры в Желтых Скалах, да неудобно, он важным делом занят. «Не до тебя, – говорит, – Гаврила, я способ вырабатываю, чтобы столицу разблокировать, чтобы, значит, все в наших краях как раньше сделалось…»

– Хорошо, если бы нашел способ-то, – сказал Бочкин.

• Предыдущая
• 19/54
• Следующая