Тайный любовник - Гэфни Патриция - Страница 11

• Предыдущая
• 11/86
• Следующая

– Нет. Да и не в этом дело. Мне плевать, что она командует мной. – Он готов был даже допустить, судя по тому немногому, что успел увидеть, что она может быть хорошим управляющим.

– А в чем же тогда?

– Я не смогу сообщить в докладе ничего хорошего о ее руднике.

– А что на нем не так?

– То же, что и на всех остальных низкая оплата, плохой воздух, большая опасность для жизни, не предусмотрено никаких действенных мер на случай чрезвычайной ситуации. Сегодня я слышал, как Дженкс, штейгер, говорил о потере двух-трех человек в год как о «нормальном явлении».

– Так оно и есть, – уныло вздохнул Джек.

– Не могу терпеть такого отношения к людям. Это совершенно…

– О, Кон, – прервал его Джек, тяжело вставая, – не начинай все сначала, ладно? Хотя бы не сейчас, когда у меня в горле пересохло и требуется пропустить стаканчик. Пошли к «Святому Георгию», поужинаем там.

– К «Святому Георгию»? – удивился Кон. – Но Мора придет через двадцать минут и приготовит поесть. Зачем…

– Все так, только она страшна, как дикобраз. У меня кусок в горло не лезет, когда вижу ее.

– И совсем она не такая страшная, как ты говоришь, – фыркнул Коннор, – старый ты волокита. Единственное, что в ней тебе не по нраву, так это то, что она держит ноги вместе, не то что Роза. Так ведь?

– Единственное? И ты смеешь говорить мне такое? Ну, парень, ты совсем заработался. Идем-ка со мной, – настаивал Джек, с шутливой заботливостью беря его за руку. – Старина Джек покажет тебе, как нужно проводить время.

Но Коннор отдернул руку.

– Отстань, не собираюсь я идти с тобой.

– Почему же?

– Да потому, что устал, потому, что мы платим Море два шиллинга, чтобы она нам готовила, и потому, что мне нужно поработать.

– Для радамантов, что ли?

Коннор кивнул, и Джек перестал упорствовать.

– Кон, Кон, ты меня беспокоишь. Что тебе нужно, так это женщина, в самом банальном смысле. Если проведешь ночь, обнимая теплое женское тело, то прекратишь разрушать свое здоровье чтением книг да писаниной нудных трактатов для своих дружков – маньяков социалистов.

Коннор заставил себя рассмеяться, но, когда брат ушел, он невольно подумал, что пишет свои «нудные трактаты» ради таких людей, как Джек, рабочих и работниц, расплачивающихся молодостью и здоровьем только за право жить, а плодами их труда пользуются всякого рода проходимцы и биржевые дельцы, которые не знают разницы между медным рудником и угольной шахтой.

Тем не менее Джек попал в точку, он ничего не имел против того, чтобы всю ночь обнимать теплое женское тело. Кроме одного: это должно было быть тело мисс Софи Дин, только ее видел он в своих мечтах.

Какое-то время Коннор держался, но в конце концов ежедневные девять часов борьбы со скалистым грунтом в духоте глубокого штрека довели его до полного изнеможения. В пятницу, когда Джек повторил свое приглашение пойти в таверну, он не стал отказываться.

Предложение провести вечер в «Святом Георгии» привлекало возможностью не только отдохнуть от демонстративного неумения Моры готовить и, наконец, поесть нормально, но и снова увидеть Розу, пусть на сей раз и одетую. Она оказалась полногрудой черноволосой девицей лет двадцати, немного косящей на один глаз и обладающей громким низким голосом. Она обожала хлопнуть посетителя по спине и громогласно расхохотаться над его или своей шуткой. Но с Джеком она, как заметил Коннор, вела себя иначе и голос у нее становился мягче, и прикасалась она к нему с большой нежностью.

Несмотря на то что они не прожили в Уикерли и недели, Джек успел подружиться с большинством завсегдатаев таверны. Многие из них работали на «Калиновом» и «Салеме», остальные были фермерами, арендовавшими землю у лорда и леди Мортон, высокородных обитателей особняка Линтон-грейт-холл в Уикерли. В таверне к братьям Пендарвис относились с дружеской теплотой, и, хотя они недавно появились в деревне, где редко видели новые лица, и возбуждали всеобщее любопытство, никто не лез к ним в душу с расспросами, не держался с ними настороже из-за того, что они чужаки. По своему опыту Коннор знал, что тон отношению к новым людям в небольших провинциальных деревушках задают местные помещик и священник. В случае с Уикерли это были Себастьян Верлен, граф Мортон, и Кристиан Моррелл викарий церкви Всех Святых, человек, которого Коннор на прошлой неделе ошибочно принял за мужа Софи Дин. Коннор слышал, что завсегдатаи таверны часто называют имена викария и графа, причем с неизменным почтением и благожелательностью.

– О да, викарий прекрасный человек, – высказался Трэнтер Фокс и пустился в пространные воспоминания о том, как однажды его придавило обломком сломавшегося механизма на глубине в четыреста футов и все его бросили, потеряв надежду вытащить. Коннору, которому Трэнтер не раз рассказывал об этом, пришлось снова выслушивать историю о том, как преподобный Моррелл оказался единственным, у кого достало смелости пробраться к Трэнтеру, и как священник молился за него и пел вместе с ним гимны, пока свод штольни, где они оказались словно в ловушке, не обрушился им на головы. «Это было просто чудо, когда осевший свод надавил на угол станины, она приподнялась, и я освободился. Настоящее чудо, черт меня побери!» Мужчины, собравшиеся вокруг погасшего очага в длинном, с низким потолком, прокуренном зале таверны, согласно закивали головами, вяло поддакивая, из чего Коннор заключил, что они слышали эту историю еще чаще, чем он.

– А скажи, Трэнтер, почему ты не пошел сегодня на чтения? – ехидно спросил Чарльз Олден, работавший на «Калиновом» на паях. – Ты же знаешь сегодня вечером должны быть чтения.

Раздался всеобщий смех, Коннор был удивлен, когда коротышка-корнуоллец уткнулся носом в кружку с элем, скрывая смущение.

– Что за чтения? – поинтересовался Коннор.

– Да у викария, по пятницам, – живо откликнулся Олден. – Сам он это придумал, а может, его жена, не помню точно, только каждую неделю кто-нибудь читает вслух всем, кто захочет послушать.

– И что они читают?

– Да разное. Один раз миссис Моррелл читала о парне, который годами делал подкоп, чтобы сбежать из тюрьмы.

– «Граф Монте-Кристо», – помог ему Трэнтер. – Потрясающая книга, скажи?

– Совершенно потрясающая, – согласился Олден, делая знак Розе принести еще эля.

– А кто читает сегодня? – полюбопытствовал Джек.

– Не кто иной, как наша мисс Софи, – сообщил Муни Донн, ткнув Трэнтера локтем. Трэнтер отшатнулся и набросился на него с руганью, вызвав дружный хохот окружающих.

– Ладно, Трэнтер, не стесняйся. Все знают, что ты неравнодушен к мисс Дин.

– Ничего подобного. Ради всех святых, Чарльз, заткнись, олух ты царя небесного.

Олден довольно хохотнул.

– Сейчас, в эту самую минуту, она читает книжку своим нежным голоском так, что дрожь пробирает, правда? Что, не пробирает? Почему бы тебе не пойти послушать, Трэнтер?

– Потому, что мне неинтересно, – с достоинством ответил Трэнтер. – Эта книга не для меня, если хочешь знать. Там все о бабах; говорят, ее даже написала баба.

Это звучало разумно; мужчины, попыхивая трубками, важно закивали в знак одобрения.

Всю прошлую неделю Коннор видел Софи лишь мельком, рано утром или в конце рабочего дня, и неизменно издалека, без уверенности, что и она замечает его. Правда, однажды он поймал ее взгляд, и ей ничего не оставалось, как коротко кивнуть, здороваясь с ним. Воспоминание о том мгновении, когда на ее лице мелькнуло выражение интереса, секунду спустя исчезнувшее и сменившееся деланным безразличием, жгло его до сих пор.

Он поднялся.

– Что, уже уходишь, Джек? – удивился Джек. Чем больше он пил, тем розовее становились его впалые щеки и тем здоровее он выглядел.

– Ухожу. Не засиживайся долго, – небрежно бросил Коннор, тронув его за плечо. – Слишком здесь накурено, а это вредно твоим легким.

– Ты прав. Только допью последнюю кружку и тоже уйду, – пообещал Джек, но Коннор знал, что брат будет сидеть до тех пор, пока трактирщик не закроет свое заведение.

• Предыдущая
• 11/86
• Следующая