Я с тобой - Берристер Инга - Страница 30
- Предыдущая
- 30/31
- Следующая
— Стивен. — начала было Валери, но остановилась, закрыв глаза.
Она хотела сказать… она должна была сказать… что они должны остановиться, что… находиться здесь вместе, сейчас, когда… Но вместо этого положила руки на его бедра и ощутила их твердость, ощутила тепло его плоти — и желание, переполнявшее ее, достигло высшей точки. Ей стало ясно, что она никогда не произнесет слов, уже готовых было сорваться с ее губ.
Валери посмотрела любимому прямо в глаза, потом перевела взгляд вниз и раскрыла навстречу ему объятия!
Нет, они не занимались любовью на лестнице, от чего предостерегал ее Стивен, но разница была не так велика. Когда они наконец добрались до кровати, оба были совершенно нагими.
Уложив Валери, он склонился и поцеловал ее губы, потом грудь, потом еще раз губы, потом другую грудь. Его руки поглаживали ее бедра и легко раздвигали их. Валери поняла, что больше она не в состоянии ждать. Пособие по флирту не давало никаких дальнейших указаний на этот счет, но Валери и не нуждалась в них. Реакция Стивена на ее прикосновения, ее собственные возгласы удовольствия и одобрения его действий, ее возрастающее желание — все свидетельствовало о том, что она, видимо, все делала правильно и без всяких советов.
Ее телу уже было знакомо наслаждение, — которое могло дать его тело, но ощущение его внутри себя с такой силой захлестнуло все ее существо, что она испытывала дрожь удовольствия с самого первого движения Стивена и после интенсивного и быстрого апогея продолжала дрожать в его руках.
Она ощущала его до такой степени, что, почувствовав толчки от его разрешения внутри себя, ответила на них более мягкими проявлениями собственного оргазма. Быстрые встречные движения ее тела выглядели так, словно она пыталась втянуть его в себя еще глубже и впитать до капли последнее, дающее жизнь движение.
— Роберт… — пробормотала сквозь навалившийся сон Валери.
Она лежала, свернувшись калачиком, в объятиях Стивена. Ее тело и чувства были совершенно истощены после событий сегодняшнего вечера, но она еще хотела объяснить Стивену, что Роберт ничего не значит для нее. Однако это последнее усилие было уже слишком для Валери. Глаза ее закрылись, дыхание замедлилось и стало ровным — сон окончательно одолел ее.
У Стивена, напротив, сна как не бывало.
Роберт! Она назвала его Робертом! Лежа в темноте рядом с женщиной, безмятежно и доверчиво уснувшей в его объятиях, он знал теперь, что нет горше горя, чем услышать из уст женщины, только что любившей его, имя другого мужчины. Мужчины, которого она любила и желала на самом деле.
Пробуждение Валери было внезапным, и непривычная обстановка вокруг поначалу поразила ее. Но она быстро все вспомнила. Задрожав, Валери попыталась сдержать подступившие слезы. Стивен опять, как когда-то, оставил ее одну в кровати. Правда, теперь это была его кровать. Откинув одеяло, она встала и двинулась к приоткрытой двери. Внизу горел свет. Спустившись в холл, она услышала звуки, доносившиеся из кабинета Стивена, и это напугало ее. Кто-то печатал на машинке…
Решительно толкнув дверь в кабинет, она вошла внутрь. Стивен сидел за письменным столом, одетый в рубашку и джинсы.
— Стивен, что ты здесь делаешь? — с дрожью в голосе спросила она.
— Работаю!
— Работаешь?!
Ей пришлось напрячь все свои силы, чтобы сдержать эмоции, бушевавшие внутри.
— Что со мной? Что со мной не так? — Разгневанная, она кричала, не заботясь о впечатлении, которое производит на Стивена. — Что во мне такого, что не позволяет мужчинам любить меня? Сначала Роберт, потом ты… О, мне нет дела до Роберта! Я понимаю теперь, что никогда не любила его по-настоящему, я даже рада теперь, что он не любит меня, но ты?
Слезы брызнули из ее глаз, и она в негодовании смахнула их.
— Я люблю тебя, Стивен, и знаю, что ты меня — нет! Ты даже пытался подкупить меня, чтобы я… чтобы никто не узнал, что мы были близки… Но ты мог бы и не делать этого… я и так никому не скажу… А ты думал, что только из-за того, что… что мы были любовниками… я буду претендовать… Но я не так наивна, Стивен! Я понимаю некоторые вещи. И сейчас ты здесь, внизу, сидишь и работаешь только для того, чтобы я не подумала… чтобы я не подумала, что… — Она попыталась выразить свою мысль точнее, но запнулась.
Стивен выскочил из-за стола, лицо его побелело, а выражение глаз… Он бросился к ней. Валери нервно глотала воздух, делая слабые попытки высвободиться из его объятий.
— Стивен!
— Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что любишь меня? — требовательно и строго спросил он.
— Что же тут непонятного? — с дрожью в голосе ответила Валери. — Я понимаю — ты не хочешь этой правды, но я не собираюсь… Я люблю тебя, Стивен, и… прости меня…
— Ты просишь у меня прощения? О Боже! — еле слышно выдохнул Стивен. Он остановился и сделал глубокий вдох, кожа на его скулах натянулась. — Пойдем! — резко потребовал он.
Валери безропотно подчинилась. Стивен шел так быстро, что она еле поспевала за ним. Он остановился посреди лестницы, поджидая ее, и, приблизившись, она услышала его сокрушенные возгласы:
— О Вэл… Вэл… Вэл…
А затем Валери оказалась в его объятиях, и он стал целовать ее так страстно, словно они не целовались годы, десятилетия, века, целую жизнь. В промежутках между поцелуями он говорил, что любит ее, что любил ее всегда, что никогда не разлюбит ее и будет любить только ее и никого больше…
Где-то в середине его излияний Валери почувствовала, что утрачивает ощущение реальности. Но какое это имело значение, когда Стивен целовал ее, когда она ощущала его руки, его тело.
— О, ты можешь любить меня прямо здесь, на лестнице, ты был прав, — смогла выдохнуть она, чувствуя неодолимое желание опять почувствовать плоть Стивена внутри себя.
— На ступеньках, на столе, в кухне, на полу — везде… везде, где тебе понравится, везде, где ты захочешь, — чувственно шептал Стивен, увлекая ее за собой к апофеозу, к неистовому взрыву страсти — ответу его мужской силы на призыв ее женственности.
— Но я думала, что ты не… что ты… — хотела сказать Валери, но не смогла — он закрыл ее рот поцелуем.
— Я полюбил тебя сразу же, с того дня, когда смог осознать, что существуют чувства мужчины к женщине, — лежа рядом с ней на кровати, проговорил Стивен. — Ты была еще слишком юной, чтобы даже догадываться о таком явлении. Я любил тебя и ненавидел себя за то, а иногда был даже близок к тому, чтобы возненавидеть и тебя.
Валери приподнялась на постели.
— Ты любил меня все это время — и ни разу не сказал… не дал мне понять! — Ее глаза возмущенно засверкали. — Тебе не было дела до моих чувств, ты не хотел меня, ты даже заставил почувствовать меня, что готов заплатить, предложив тот контракт, только бы я была подальше от твоей жизни, чтобы не было проблем!
Когда она остановилась, чтобы перевести дух, Стивен прервал ее мягко, но непреклонно:
— Остановись, Валери, давай разберемся во всем по порядку. Когда я впервые понял, что люблю тебя, ты была еще слишком, слишком молода, чтобы я мог сказать тебе об этом. Да, физически ты уже могла вступить с мужчиной в сексуальные отношения, но духовно и эмоционально еще не была готова к этому. Я даже и помыслить не мог о том, чтобы ты отдалась мне тогда — это было бы преступлением и перед тобой, и перед моей любовью к тебе. Я не скажу больше ничего, Вэл, просто потому, что люблю тебя… люблю так сильно, что… Для чего все эти разговоры? — Он посмотрел на нее с нежностью и увидел слезы в ее глазах.
— О, Стивен, я была так не права все эти годы, все это время… Ты казался таким враждебным по отношению ко мне, что я…
Она прикусила губу и остановилась, и Стивен строго спросил:
— Что ты? Продолжай! Что ты хотела сказать? Я могу предположить что. Что ты вела себя так, словно тебе ненавистен один мой вид?
— И поэтому ты решил… решил помочь мне почувствовать себя женщиной?
— Нет, — не раздумывая ответил он. — Все не так… И, раз уж мы заговорили об этом, я не помогал тебе почувствовать себя женщиной. Потому что ты уже была женщиной… была слишком женщиной… женщиной, которую я любил. И если другие мужчины… другой мужчина был недостаточно зрелым или слишком тупым, чтобы понять это, будь я проклят, если бы посмел открыть ему это. Нет!
- Предыдущая
- 30/31
- Следующая
