Страховочный вариант - Кивинов Андрей Владимирович - Страница 7

• Предыдущая
• 7/15
• Следующая

Как говорит одна мудрая пословица: «Что знают двое, знает и свинья». Именно эту философскую истину я пытался развить, сидя в своём кабинетике, накрывшись тулупом и пуская в пространство белый пар дыхания. Кто-то каким-то образом узнал, что мистер Максимов залёг в психушку, несмотря на то, что знали об этом только я и его мать. Вот как раз и те двое, о которых упоминалось в пословице, а значит, есть ещё и свинья.

Я окончательно запутался. У Максимова было ружьё, но пропало. В вечер убийства Комарова он влетел в больницу, перед этим отсутствуя дома. По всему получалось, что именно он стрелял в Мишу, не исключено, что на пару с владельцем «Опеля». Но его убийство рубило все концы. Кстати, забыл сообщить, что по моему возвращению в палату Максимов был уже мёртв, несмотря на оказанную мной квалифицированную первую помощь. И ещё этот перстенёк с таинственными инициалами.

В больнице я, поговорив с медсестрой, узнал, что спустя минуты две после моего визита в двери позвонили два молодых человека, лиц которых она не запомнила, и, предъявив удостоверения сотрудников милиции, спросили, где лежит Максимов.

Так как я тоже спрашивал его, она без всяких сомнений указала на третью палату. Товарищи находились там минуты три, после чего, поблагодарив медсестру, вышли. Естественно, она не запомнила ни фамилий, ни должностей. Хорошо хоть запомнила, что один был одет в малиновый пуховик. Учитывая, что полгорода ходило в таких пуховиках, примета прекрасная.

Собственно, а что я дёргаюсь и переживаю? После убийства Максимова к работе подключился убойный отдел Главка, меня допросили, а я всё честно рассказал, «забыв» упомянуть, однако, о двух чистых листах с подписями покойных, золотой гайке с вензелем и об «Опеле» в придачу. А посему меня теперь не волнует, раскроют там эти убийства или нет, хотя формально обязанности по убийству Комарова лежали на мне, но только формально, поэтому можно садиться и писать бумаги, а ищут пускай другие. В конце концов, мне до пятницы со всеми долгами рассчитаться надо. Не разорваться же мне. Так что сейчас открою сейф и начну строчить, ни в какие заморочки больше не влезая. Хватит. Главный принцип нашего общества – не высовывайся, что бы ни случилось. Сиди и смотри «Поле чудес», Марианну там какую-нибудь или бумаги пиши. Грабят пускай, убивают, мы ничего не видим и не хотим знать. Вам надо – вы и копайтесь.

Я откинулся в кресле. Что-то гложет. Неосновной инстинкт. Инстинкт опера. Ты-то – не все. Как в одной восточной сказке – мир держится на людях, которые не живут, как все. Которые ломают глупые законы, смеются над маразма-тическими устоями и не боятся поступать так, как считают нужным. Что толку от бумажки, которая сто лет пролежит в сейфе и истлеет в конце концов. А все сидят и пишут эти бумажки. Все. Потому что это очень удобно. Не надо бегать, нервничать, рисковать. Сиди себе и пиши. Зачем же мы тогда нужны? Научи писать первоклассника, посади за стол и пусть пишет – разницы никакой.

Я вылез из-за стола, достал сигарету и закурил, надеясь чуть согреться. Инстинкт. Который тянет из кабинета, заставляет забывать всё, кроме одного – найти. Узнать. Достать. Я ненавижу этот инстинкт. Но это ни на что не влияет. Он либо есть, либо его нет. У меня он есть.

Что же делать? Убийцы гуляют, милиция бумажки пишет, граждане телевизор смотрят, а ты сидишь и голову ломаешь. Ну, придумай что-нибудь. Безвыходных положений не бывает, просто надо получше поискать.

На другой день, сделав фотографию перстня, я рванул в центр. Выйдя на Невский, я направился на так называемую Галеру у Гостиного Двора, надеясь встретить кого-нибудь из старых знакомых, ориентирующихся в преступной среде.

Обычная суета, давка. Центр. Никакой системы. Но это на первый взгляд. На самом деле, всё идёт по написанному сценарию, подчиняясь невидимому режиссёру. Железные законы. Не хочу утомлять вас словесной игрой, возьмите газету и прочитайте про это всё сами. Моя задача – найти знакомое лицо, с которым можно пошептаться. Поэтому я шёл по Га-лёре, пристально всматриваясь в прохожих.

О, кажется, есть. Замечательная личность. Имею честь быть знакомым с ней лично, ввиду проживания сё на моей территории. Вернее, его. Марк Сергеевич Шварц. Солидный мужчина пятидесяти лет, неизвестно какой национальности, имеющий за спиной десять лет усиленного режима по самой творческой статье – мошенничество. Всего – ходки три на зону.

Мошенники, кстати, весьма творческие люди. Иногда такие фокусы выкидывают – Кио позавидует. Помню, был у нас один на территории. Снимет в старом доме ручки внутри лифта на первых двух этажах и идёт клиента искать. Изображает покупателя аппаратуры или ещё кого. Видит лоха, предлагает сходить к себе домой за деньгами. Вместе в подъезд входят. Жулик дверь в лифт открывает, коробку с аппаратурой берёт, якобы помочь, а лоха вперёд пропускает. Затем двери захлопывает и бежать. Человек дверь открыть хочет, да не может. Он на второй этаж жмёт, а там тоже ручки нет. Пока до третьего доберётся и вниз по ступенькам сбежит, мошенника и след простыл.

Но мне больше нравятся разыгрываемые комбинации, где состав преступления и доказать-то практически невозможно. Но это отдельная тема, я опять отвлёкся.

Марк Сергеевич деловито вышагивал в потёртой дублёнке, держа в руках полиэтиленовый пакет и изображая безобидного рассеянного пенсионера, решившего купить подарок внучке.

Я незаметно подобрался к Шварцу и, подтолкнув, сделал изумлённое лицо.

– Ба, Марк Сергеевич! Какими судьбами?

– Кирилл Андреич? Очень рад видеть. Что вы тут делаете? Это же не ваш участок.

– Какая осведомлённость, я прямо тронут. Кстати, Марк Сергеевич, вас тут в «600 секунд» показывали, не видели?

– Не может быть, я всё время смотрю эту замечательную программу, но ни разу себя не заметил.

– Ну как же? Помните, сюжет с блоками «Мальборо»? Ну, когда кто-то открыл купленный блок сигарет, а там – мятая бумага. Невзоров, конечно, кооператоров обвинил, но мы-то знаем, в чём дело, а?

– Право, Кирилл Андреевич, я вас не понимаю. При чём тут я и какие-то сигареты?

Я взял его под руку и медленно пошёл по Галере.

– Да, можно сказать ни при чём. Ну какие к вам могут быть вопросы, ведь вы же просто рассеянный человек? Подходите к ларьку, даёте продавщице деньги и просите запечатанный блок сигарет. Она, естественно, даёт, вы бросаете его в свой пакет, а потом стучите себя по лбу, мол, старый склеротик, купил ведь уже один. И возвращаете блок назад, требуя вернуть деньги. Продавец без вопросов возвращает их, забирая у вас сигареты. Вот, собственно, и всё. За исключением сущей мелочи: в возвращённом блоке вместо сигарет – бумага, а вы с сигаретами уже отвалили. Всё гениальное просто.

Марк Сергеевич натужно улыбнулся.

– Хорошая история. Только поверьте, Кирилл Андреевич, она про кого-то другого.

– А в вашем пакетике сейчас, конечно, настоящие сигареты?

– Не знаю, я только что купил.

– Так давайте покурим за компанию.

– Я вообще-то в подарок приобрёл.

– Понимаю. Подарки – дело нужное. Только, Марк Сергеевич, мы ведь старые знакомые, и я бы не стал рассказывать вам всю эту историю, если б хотел, к примеру, вас посадить. Слово даже какое-то неприятное. А может, хватит притворяться джентльменами, поговорим попроще? Матюги не забили, сэр?

Мы остановились.

– А можно спросить, откуда вам про эти сигареты известно? – поинтересовался Шварц.

– Я вообще много чего знаю. Если б не знал, то на этом месте долго бы не задержался. Я имею в виду, в ментуре.

– Понимаю. Настучали.

– Угу. Ну, как насчёт поговорить?

– Смотря о чём. Если кого вломить, то это не по адресу – я одиночка. Да и по характеру не стукач.

– Это только так кажется. Припрёт – кого угодно сдашь, и брата, и свата. Но я не об этом. Мне нужна всего лишь консультация. Мне помнится, Марк Сергеевич, вторую свою ходку вы получили за аферу с ювелирными изделиями? Сколько влепили?

• Предыдущая
• 7/15
• Следующая