Солнце цвета ночи - Казаков Дмитрий Львович - Страница 66

– Уберите оружие, – Кецалькоатль устало поморщился. – Я не люблю войны, схваток, крови, за что меня и изгнали в свое время…

– Тебя? Бога? – удивился Ивар.

– Людям понятнее кровавые жертвоприношения, тупая и злобная мощь, воплощенная в оружии, палящем солнечном свете или удушающей тьме, – Кецалькоатль говорил нараспев, голос его звучал с присвистом, точно ветер над горными вершинами. – Моя же сила в знании, в красоте и мудрости, в том, что суждено понять не каждому…

– Так что же ты хочешь от нас? – осведомился Ивар, понимая, что пернатый бог явился не для того, чтобы покрасоваться.

– Вы не друзья тому, кто является моим главным врагом – Тескатлипоке, – бог взглянул конунгу прямо в глаза, зрачки у него были вертикальные, а радужка ярко-желтая, как у птицы. – Ночью я видел, как вы сражались с тварями из его зверинца… Я хотел бы нанять вас на службу.

– На какую именно?

– Вряд ли вы годитесь, чтобы ткать или выкладывать мозаики из драгоценных камней, – Кецалькоатль клекочуще расхохотался. – Мне пригодились бы ваши мечи. Я дал бы вам силу и мощь, а вы смогли бы повергнуть Тескатлипоку везде, где ему поклоняются, уничтожить человеческие жертвоприношения, остановить пролитие крови…

– И ради этого пролить ее еще больше? – Ивар улыбнулся. – Нет, нас ждет путь домой. Мы и так задержались в ваших землях.

– Подумай, – голос Пернатого Змея сделался вкрадчивым. – Существование человека тяжело, вас мучают болезни, голод и жажда, ожидают старость и смерть… Я дам вам шанс избежать всего этого, стать бессмертными и могущественными, стать богами!

– Нет уж спасибо, – проговорил Ивар. – Мы родились людьми и ими же останемся. Лучше быть хорошим человеком, чем плохим богом.

– Ладно, – Кецалькоатль будто сгорбился, стал ниже ростом, глаза побагровели, а перья встопорщились. – Но придет час, и вы пожалеете о том, что отказались…

Он взмахнул руками, похожими на крылья, поднялся в воздух. Громыхнуло, и бог исчез.

– Надо было его камнями побить, – сказал Нерейд, а, увидев недоумение на лицах соратников, поспешно добавил: – Я слышал, так в одном племени принято обходиться с пророками, чтобы не болтали лишнего.

– Поздно уже, – заметил Арнвид. – Да и непочтительно как-то в бога камнями швыряться.

– Ладно вам болтать, пойдем, – Ивар поправил пояс с мечом и зашагал вверх по склону.

Дующий с юга, с горных вершин ветер нес мелкую пыль. Она оседала на коже, лезла в ноздри, вызывая нестерпимый зуд. Викинги шли, скребясь на ходу, точно стадо пораженных блохами котов.

Горы высились темной зубчатой стеной, дорогу приходилось выбирать между обрывистыми скалами и каменными осыпями. Иногда встречались полосы леса, там идти было легче, а раскидистые кроны прикрывали от палящего, как кузнечный горн, солнца.

Миновали водопад, стену серебристой воды, с шумом падающей с высоты в несколько сотен шагов, выбрались на плато, усеянное валунами разных форм и размеров.

– Когда привал, конунг? – спросил Нерейд.

– Вот как таверну найдем – тут же остановимся, – пообещал Ивар.

Рыжий викинг хотел сказать что-то, но прислушался, замер. Ветер принес отдаленный гул – то ли часть горы обвалилась, то ли проревел огромный зверь.

– Это охотничий рог, или я ничего не понимаю, – сказал Даг настороженно.

– Хотелось бы знать, кто охотится и на кого, – заметил Арнвид. – А то бродят тут всякие… боги…

На гребне скалы впереди появился громадный зверь, спрыгнул и понеся вниз по склону.

– Олень! – воскликнул Нерейд. – Да какой здоровый!

Зверь мчался, вскинув голову с ветвистыми рогами, копыта гремели по камням, с морды встречным ветром срывало пену.

Гудение раздалось ближе, и на том месте, где недавно появился олень, возникла могучая, покрытая шерстью фигура, напоминающая одновременно человека и зверя.

– Догонит, – сказал Арнвид. – Это местный бог охоты…

Зверобог замер, налитые кровью глаза с удивлением уставились на викингов, из зубастой пасти вырвался хриплый рык:

– Лллюююди…

– Как бы не съел, – заметил эриль негромко, и во всю глотку проорал: – привет тебе, хозяин гор и лесов, покровитель охотящихся!

Мохнатая фигура съежилась, и через мгновение вниз по склону зашагал человек в одежде из звериных шкур и с луком в руках.

– Чего-то хочет, – заметил Ивар. – Тоже на службу звать будет?

Бог подошел ближе, стало видно поросшее шерстью лицо, внимательные глаза, причудливый шлем, украшенный сотнями разноцветных перьев и кусочков меха, черного, белого и бурого.

– Многие десятилетия не видал я людей в своих владениях, – рычаще проговорил бог. – Зачем вы пришли и о чем хотите просить?

– Да ни о чем, – Ивар пожал плечами. – Мы просто мимо идем. Нам за горы надо.

– Занятно, – бог нахмурился, перья закачались, стало видно, что шлем на самом деле вырастает из головы, зашевелились широкие вывернутые ноздри. – Что-то чудное есть в вас… Вы проливали кровь, это я чую, охотились на зверей и людей…

Он отшатнулся, глаза выпучились, загорелись, став как два пылающих карбункула.

– Мы не хотели разгневать тебя… – начал Ивар.

– Идите своей дорогой! – пророкотал бог, возвращая звериный облик, прыгнул в сторону и исчез за скалой.

– Чего это он? Испугался? – Нерейд поскреб затылок.

– Хороший охотник всегда чует, когда сам становится дичью, – мудрено высказался Арнвид. – Ну что, пойдем, или так и будем тут торчать?

Плато тянулось, как скучная попойка, изредка встречались заросли сухого кустарника, мелкие ручейки, еле слышно журчащие среди камней. Вершины впереди приближались, но без особой спешки.

– Хватит, – сказал Ивар, когда они вышли к очередному потоку. – До захода немного, так что встанем тут, около воды.

– А жрать чего будем? – Ингьяльд заглянул в мешок из рубашки, вытряхнул три кукурузных початка.

– Похудеешь маленько, – заметил Арнвид, отбирая еду у ученика. – А то вон какое брюхо нажрал. Как у кабана!

Ингьяльд обидчиво засопел, но возражать не стал.

Погрызли остатки кукурузы, запили водой из ручья. Солнце ушло за горизонт, в объятия фиолетовых теней, на небосклон выползли звезды, а за ними луна, бледная и перекошенная.

– Плохо без костра, – заметил Нерейд.

– Что, задницу отморозил? – осведомился Ингьяльд. – Вроде еще не холодно.

– Темно, не видно ничего, – рыжий викинг злобно глянул в небо. – Толку от этого кругляша никакого!

– Хватит трепаться, спать пора… – сонно пробормотал Арнвид. – А не то зачарую всех, в жаб превращу…

Из вышины донесся хлопающий звук, будто там ударили десятки крыльев. Ивару показалось, что звезды в страхе задрожали, поползли в стороны. Эриль резко сел, точно его подбросили.

– О нет… – сказал Ингьяльд. – Опять этот безголовый? Как его там? Тескатлипока…

– Оружие приготовить, – Ивар поднялся на ноги, вытащил меч.

Издалека донесся треск, будто рухнуло сухое дерево, затем прозвучал еще раз, повторился ближе.

Из мрака неторопливо выступила могучая, тускло светящаяся фигура, макушкой достала бы до крон деревьев, расти они тут, а на широкой груди разлегся бы ягуар.

Голова у бога на этот раз оказалась на месте, злобно блестели глаза, похожие на две лужицы темной воды, а в руке Тескатлипока держал что-то круглое, похожее на щит.

Бог остановился, не дойдя до викингов десятка шагов, Ивар ощутил на себе внимательный, прощупывающий взгляд, что копался во внутренностях, скользил по коже, пытался проникнуть в голову…

– А ну не балуй, – негромко, но очень грозно сказал Арнвид, – хоть и бог, а в карман не заглядывай…

Вспыхнула желтым огнем нарисованная в воздухе руна, блики забегали по черной коже ночного гостя, стали видны пучки перьев на его голове, птичьи когти на пальцах ног, огромное зеркало в руке, поднимающийся от него дым.

– Молчи, сын грязи… – голос Тескатлипоки разнесся далеко, неведомым образом породил шепчущее эхо. – Если я захочу, то покопаюсь в твоих кишках, сгрызу печенку и вырву сердце!