Солнце цвета ночи - Казаков Дмитрий Львович - Страница 64

Только Гримгельмир стоял неподвижно, губы его презрительно кривились.

Стебли кукурузы затрепетали, хотя никакого ветра не было и в помине, и кровь, пролившаяся на землю, с чавкающим звуком исчезла. На мгновение Ивару показалось, что он видит очертания женской фигуры в зелени, но видение тут же пропало.

– Собирайте, – Арнвид протянул руку и сорвал початок, тот отломился легко, как сухая ветка.

Мешков не было, так что кукурузой набили связанную рубаху Ульва, Кари повесил ее через плечо.

– С голоду не помрем, – сказал Ивар.

– Не переживай, конунг, – Нерейд мерзко ухмыльнулся. – Сдается мне, что для смерти в этом мире найдутся предлоги посерьезнее, чем голод.

Кукурузное поле скрылось за горизонтом, потянулись холмы, усеянные цветами, алыми, как кровь, желтыми, точно масло, синими, оранжевыми или чисто-белыми.

Казалось, что шагаешь посреди осколков рухнувшей наземь радуги.

Ветер носил густые сладкие запахи, с тяжелым гудением летали шмели, крупные мохнатые пчелы, порхали огромные, в ладонь бабочки, а крошечные птички, быстрые, словно молния, переговаривались скрипучими голосами, при виде людей бросались прочь.

– Эх, красиво, – заметил Нерейд, срывая похожий на багровую миску цветок. – Так и хочется бросить оружие, упасть в траву и лежать, глядя в небо…

– Явно перегрелся, – заметил Арнвид озабоченно. – Пора в тенек, прилечь.

Мягкий женский смех прозвучал одновременно со всех сторон, море цветов заволновалось, птицы и бабочки взвились в воздух, повисли вокруг людей переливающимся облаком.

– Это еще кто? – Ивар нахмурился, без особой охоты потянулся к мечу.

– Повелительница цветов, несравненная Шочикецаль, – ответил Арнвид. – Это ее владения. Так что лучше ничего не трогать.

Нерейд выронил цветок, спрятал руки за спину, попытался изобразить на лице невинность:

– Я ничего не брал. Ничего-ничего!

С таким же успехом волк мог притворяться ягненком.

Но бабочки и птицы порскнули в стороны, смех утих, а цветы вновь застыли в дурманной неподвижности.

– Уф, как тут все сложно, клянусь всеми именами Отца Ратей, – заметил Ингьяльд, – это вам не наши простые асы, что похожи на людей…

– … а хитрые кровопийцы, – добавил Ивар негромко – вдруг богиня еще подслушивает?

Но земля не разверзлась, гром не ударил и викинги зашагали дальше, стараясь не топтать цветы и отмахиваясь от наглых бабочек, норовящих сесть на потное тело, пощекотать лапками и усиками.

Когда впереди показалась темная полоска леса, многие вздохнули с облегчением.

– Пора бы и о ночлеге подумать, – заметил Арнвид, поглядывая в небо, где исполинский орел, едва шевеля крыльями, медленно опускался в окутывающие западный горизонт сумерки.

Там, судя по шевелению зубастых пастей, его готовились встретить.

– На опушке встанем, – Ивар понюхал воздух, пытаясь определить, есть ли рядом вода. – Или попробуем найти источник…

Неширокий – курица перешагнет – ручей обнаружился быстро. Викинги натаскали дров, Нерейд развел костер. Тьма к этому моменту сгустилась так, что за кругом света ничего не было видно. Небосклон усыпали необычайно крупные, но какие-то бледные звезды, затем на востоке поднялась луна.

Она напоминала одновременно печальный перекошенный лик и приготовившегося к прыжку кролика, а звезды не висели на одном месте, двигались, ползали неторопливо, точно внутренности небесного свода заполняли сонмища непоседливых светлячков.

– Сторожить придется, – сказал Ивар, обгрызая початок кукурузы. – Если тут водятся божества дня, то наверняка есть и ночные, и от них можно ждать неприятностей.

Словно в ответ по верхушкам деревьев промчался порыв ветра, ветви и стволы заскрипели, издалека, из глубин леса донесся гулкий и мощный совиный крик.

– Что-то мне кажется, эта птичка размером с коня, – Рёгнвальд опасливо оглянулся.

– Вот посторожишь, потом расскажешь, какая она, – сказал Ивар. – С тобой Кари и Ингьяльд. После полуночи разбудите…

Назначив часовых, улегся у догорающего костра, закинул руки под голову. Успел ощутить, как ноют натруженные мышцы, услышать гудение надвигающихся из темноты комаров, после этого провалился в сон.

Пробуждение оказалось жутким – рядом орали, топали, едва не наступали на лицо. Что-то сверкало, доносились резкие скрежещущие звуки, будто кто-то скрябал железкой по кости.

Ивар вскочил, выдернул меч, увернулся от высунувшейся из тьмы мохнатой лапы. Когда ударил по ней, меч гневно зазвенел, по лезвию метнулись желтые сполохи.

Во мраке заревели, лапа отдернулась.

– Нападение, конунг! – завопил кто-то.

– Сам вижу, – пробурчал Ивар. – В круг! В круг!

Кто-то швырнул на угли вязанку хвороста, пламя поднялось, осветив стоянку.

На Ингьяльда наседали два составленные из костей и ошметков плоти существа, Ульв отбивался от чего-то непонятного, то и дело меняющего форму, пытающегося достать человека то лапой, то щупальцем, то иззубренным жалом длиной с копье.

Дальше во тьме угадывались очертания смутных фигур, поднимающихся до самых верхушек деревьев.

– Что за ерунда? – Нерейд вскочил одним движением, блеснул его клинок, рыжий викинг ударил по возникшей из мрака оскаленной пасти.

– Это не ерунда! – Арнвид выхватил из костра пылающую ветку, ткнул в метнувшееся к эрилю существо, похожее на мохнатого человека без головы. Оно мгновенно вспыхнуло, упало и покатилось прочь с утробным воем, в стороны шибануло запахом паленой шерсти. – Это местные ночные твари, питающиеся кровью живых…

– Вот как интересно, – Ивар внимательно следил за надвигающейся на него темной массой, пытался угадать, как и откуда она нанесет удар. – Ульв, не зарывайся! Отходи!

Шестирукий лишь расхохотался, быстрым ударом развалил одного из противников надвое, шагнул вперед, чтобы атаковать второго, но тут на него сверху упало нечто блестящее, извивающееся. Опутало с ног до головы, повалило на землю.

– Уды Хрофта! – Арнвид быстрым движением нарисовал руну.

Та вспыхнула алым огнем, метнулась туда, где упал викинг. Огромная змея, будто сотканная из тьмы и лунного света, подняла голову, зашипела так, что костер испуганно прижался к земле.

Руна влетела ей в глотку. Змею расперло, она лопнула с могучим треском, в стороны, быстро истаивая, полетели обрывки черной шкуры. Один шлепнулся наземь, растекся лужицей слизи.

– Ульв! – Ивар атаковал сам, быстрым выпадом заставил бесформенного противника отступить.

– Я тут, мой конунг, – Шестирукий поднялся.

Из носа и рта его текла кровь, на лбу красовалась ссадина, а левое плечо криво торчало.

– Отходи! Пережди у костра!

– Вот уж нет, – Ульв поднял меч. – Я буду сражаться, пока стою на ногах!

Метнувшаяся к нему тварь из костей и падали получила удар в шею. Голова в лохмотьях плоти слетела с плеч, покатилась точно чудовищный плод. Желтые глаза погасли, тело с шумом развалилось на части.

Меняющее форму чудовище надвинулось на викингов, огонь заиграл на сотнях высунувшихся из тьмы когтей.

– Что делать, наставник? – Ингьяльд ударил широко, из раны на боку зверя неохотно потекла белая пузырящаяся кровь. – Они неуязвимы!

– Огнем их, огнем! – Арнвид, не обращая внимания на жар, хватал ветки и кидал в стороны.

Явившиеся из мрака твари уворачивались, отскакивали, но искры настигали их. Ивар рубил, пытаясь хотя бы зацепить противника, но никак не мог попасть. Меч пролетал будто сквозь туман, а тонкие, как травинки щупальца норовили достать человека.

Одна прикоснулась к руке, и Ивар зашипел сквозь зубы – обожгло так, будто упал уголек.

– В круг! – рыкнул повторно. – Ульв, отходи!

– Нет… – раненый викинг расхохотался, выплюнул сгусток крови. – Я им еще покажу…

Кари зарычал, поймал бросившееся на него чудовище за лапу, вскинул и с гулом ударил на землю. Завизжало, заверещало, деревья вокруг стоянки отчаянно заскрипели.