Ключ к счастью - Берристер Инга - Страница 27

• Предыдущая
• 27/32
• Следующая

— Не надо, не говори со мной, не подходи к мне, не трогай меня! —истерично вскрикнула она я ее впервые охватила настоящая паника.

Но Ральф направился прямо к ней. Нет, ей не вынести больше. Его прикосновение для нее подобно пытке! Элис чувствовала исходящие от него флюиды желания, видела, что он ждет хотя бы ответного взгляда, но упорно отворачивалась.

— Значит, ты хочешь сказать, что на этом все заканчивается?

—Да, все кончено…

Но ничего не было кончено — ни когда он ушел ни через час, ни по прошествии более длительного времени. Элис с остервенением бросилась наводить порядок в квартире, вычистив ее с пола и до потолка. Перестирала все, что нужно было перестирать, протерла мебель, сменила постельное белье. И только закончив все дела, которые только можно было выдумать, она вдруг неожиданно осознала, что Роджер собирается жениться не на ней, а именно это Ральфу она и не сказала.

Как будто сама судьба, целая цепь случайностей, толкала ее на действия, странным образом противоречившие ее настоящим желаниям. И вот любимый человек ушел в уверенности, что Элис легко изменила ему, воспользовавшись его отсутствием.

Впрочем, какое это имеет теперь значение, когда они оба так бездумно и безжалостно унизили и убили, уничтожили свою едва родившуюся любовь. Их любовь.., А может, и не было никакой любви? Уж с его-то стороны не было, это точно! Была лишь похоть, и ничего больше. Элис поежилась. Как могло такое случиться в ее жизни?

Позже Элис не раз будет оплакивать потерянную любовь, а сейчас ей хотелось забыть, стереть из памяти все, что произошло с нею за последние несколько часов.

Она проснулась моментально-визгливый, пронзительный сигнал будильника прервал неглубокий и совсем не исцеляющий сон, в который Элис провалилась, когда уже над землей забрезжил поздний зимний рассвет. Конечно, проворочавшись целую ночь, она не почувствовала себя отдохнувшей. И сейчас ее голова гудела и кружилась. Мысли как заведенные все время возвращались к одному и тому же.

Элис дотянулась до будильника, чтобы наконец заставить его замолчать. Ее мучила обида, досада-на себя, на Ральфа. Временами и того пуще-горе, боль, отчаяние кружили, кружили над ее головой и, наконец, утомили ее, на рассвете она все-таки забылась на короткое время. Засыпала Элис с мыслью, что хватит оплакивать то, что было ее недавним прошлым. Ей предстоит вплотную заняться своими собственными делами, которых так много в ее, теперь уже одинокой, жизни.

Болела голова, щипало в горле-верные признаки того, что она заболела, что простуда не прошла даром. Ко всему прочему добавила и боль во всем теле, да еще этот тяжкий сон сновидений!.. Она отвела глаза от стены, к которой ее прижимал Ральф…

При одном воспоминании об этом жаркая кровь бросилась ей в лицо, и простуда была здесь совсем ни при чем! Все ее поведение выглядело таким откровенно сексуальным. Но почему память все время возвращается к этим моментам? Зачем воспоминание все время терзает ее, причем так долго и невыносимо? Интересно, переживает ли сейчас Ральф что-нибудь подобное? Мучается ли так же, как и она? Страдает ли от чувства вины и стыда? Сомнительно… Ведь наверняка для мужчин все выглядит совсем иначе. Мужчине позволено главенствовать в сексуальной игре. Но Ральф… Он никогда не вел себя так агрессивно, вот что странно!

Одно ясно-этот эпизод долго еще не даст ей покоя. Долго же ей гореть от стыда за то, что страсть так вскружила ей голову, за то, что вся ее таившаяся в глубинах подсознания природная сексуальность вылезла, наконец, наружу. Да, она потеряла над собой контроль, получилось так, что все ее жаркие порывы не были облагорожены мягкостью и стыдливой скромностью романтической любви. Женщинам ее склада подобное поведение вообще не свойственно-они не визжат, не царапаются, никогда не набрасываются на мужчину, как дикие звери. Они не выражают никакого физического желания, не источают призыва, не кусаются, не находят никакого удовольствия в том, чтобы посильнее разозлить и тем самым раззадорить самца, и вообще…

Элис выбралась наконец из постели, тихо постанывая. Что толку без конца перебирать в памяти, что было, а чего не было. Ничего не изменить, все уже случилось!

Но почему Ральф решил, что ее сможет привлечь какой-то другой мужчина, кроме него? Не будем брать в расчет такой неудачный образец мужского племени, как Роджер. С чего он взял, что она с легкостью способна ему изменить, почему понял все именно так, а не по-другому?

Элис добралась до ванной комнаты, включила воду и встала под душ. Да, обидно и горько осознавать очевидное различие между тем, как любит мужчина, и тем, как любит женщина. Женщина отдает себя полностью-эмоциями, телом, мыслями. Так же и она всю себя посвятила Ральфу и выразила свою любовь во всем, в чем могла. Для нее акт любви был именно проявлением любви, одним из ее многочисленных воплощений. А он, как оказалось, мог просто заниматься сексом-как животное. Фу, вспоминать не хочется! Господи, до каких пор она будет пережевывать это? Пора прекращать страдать! Элис вылезла из ванны и принялась остервенело вытирать волосы.

Обычно после душа она выглядела свежей, однако отражение в зеркале на этот раз ее не порадовало. Лицо так и осталось бледным, под глазами круги. Что и говорить, за короткий срок в ее жизни случилось многовато перемен! Как-то все навалилось разом-ни увернуться от этих событий, ни забыть их. А главное, каковы будут последствия? Весь тон ее жизни стал другим. Эти не только дней сильно и, наверное, навсегда изменили и ее самое. Если бы ей сейчас предложили вернуть на свои места-например, дали возможность как ни в чем не бывало выйти замуж за Роджера или за кого-нибудь, отдаленно напоминающего его, — она бы не приняла такого подарка. Благодаря Ральфу она увидела себя с иной стороны, и теперь не всякий брак мог бы ее устроить

Когда Элис явилась на работу, Кларенс ее босс, подозрительно на нее посмотрел.

— Знаешь, ты как-то неважно выглядишь — сказал он.

Кларенс, как классический ипохондрик, был помешан на здоровье. Он смертельно боялся любой простуды, а тут пришла Элис и с ходу, после «всем привет», чихнула! Кларенса это не могло оставить равнодушным. Некоторое время он, правда, помолчал. Элис села разбирать накопившуюся за праздники почту, и тут она чихнула снова.

— Похоже, ты подхватила грипп, о котором вчера говорили по телевизору в новостях, — сказал босс. Тревога в его голосе не предвещала ничего, кроме как предложения пойти домой.

— Не беспокойтесь, мистер Кларенс, я всего-навсего простудилась, это вовсе не грипп, — пыталась успокоить его Элис.

Но он продолжал:

— Всем, кто заболел, рекомендовали сидеть дома, в тепле.

— Ну что вы так встревожились? Ведь в четверг нам надо ехать в Рединг! Мы же договорились провести опись для аукциона!

Элис очень любила именно такую работу. Теперь же, на фоне мучивших ее переживаний, поездка казалась ей панацеей от всех бед. Вот только бы дожить до четверга, когда появится повод уехать из Нью-Йорка и провести некоторое время, занимаясь любимым делом. Однако Кларенс был непреклонен.

— Это будет только через неделю… — Не успел он договорить, как Элис опять расчихалась. — Вот видишь, дорогая, ты напрасно храбриться, плохи твои дела. Иди-ка ты скорее домой. Я как твой шеф просто настаиваю на этом! Давай я вызову тебе такси.

Было бы глупо спорить с Кларенсом. Мнительный босс уже вообразил себе, что Элис подхватила опасный грипп самого новейшего образца. По правде сказать, она действительно чувствовала себя препаршиво. Но опять-таки дело не в простуде, всему виной была изматывающая душевная боль. И, хотя Элис пыталась экономить силы, эта проклятая боль уносила всю ее энергию да капли, каждую кровинку. И она отправилась домой.

Еще открывая дверь, она услышала звонок телефона. Казалось, аппарат надрывался. Несколько секунд Элис стояла неподвижно, тупо на него уставясь. Вдруг это звонит Ральф, чтобы извиниться? Поборов сомнения в душе, она подняла трубку и услышала голос матери.

• Предыдущая
• 27/32
• Следующая