Таинственный сад - Бернетт Фрэнсис Ходгсон - Страница 48

• Предыдущая
• 48/54
• Следующая

Как раз в это время доктор Крейвен, кажется, начал о чем-то догадываться.

— Интересно, — расспрашивал он экономку, — Мэри и Колин нигде не могут тайком добывать еду?

— Кто их там знает? — пожала плечами вечно во всем сомневающаяся миссис Мэдлок. — Но вообще, по всей видимости, пищу им, кроме как на кухне, брать негде. Они же целыми днями в садах и в парке гуляют. А там в это время чего? Разве из-под земли какой сырой овощ выкопаешь или веточку пожуешь. Эти две таким питаться не станут. Да и зачем? Целая кухня с самой разнообразной кулинарией у них под боком.

— Н-да, — пробормотал доктор и на некоторое время умолк. — Впрочем, — уже веселее добавил он, — что это мы все так волнуемся? Даже если они действительно ничего не едят, видимо, это им только на пользу. Колин будто родился заново.

— Девочка тоже в полном порядке, — подхватила миссис Мэдлок. — Такая стала хорошенькая! Угрюмость прежнюю у нее как рукой сняло. Только послушать, как они с Колином вечно смеются. Может, это смех у них на здоровье так действует?

— Пусть, пусть смеются, — рассеянно отозвался доктор.

В Таинственном саду творились все новые чудеса. Робин достроил гнездо. Вскоре подружка его снесла яйца и стала высиживать птенцов. Первое время она очень настороженно относилась к троим детям, которые каждый день приходили сюда. Видя это, никто из компании не решался подходить к гнезду в заросшем уголке сада. Даже Дикен. Он терпеливо ждал, пока Робин с подружкой сами не убедятся, что никто из детей им не угрожает. Ибо не только он, но и Мэри, и Колин понимали, сколь ответственный момент настает сейчас для семейства Робина, и готовы были в любое время прийти на помощь. Если бы хоть кто-нибудь из троих вел себя но отношению к Робину по-другому, вероятно, истории, которую вы читаете, не существовало бы вовсе. Ибо в том-то и смысл, что на всех обитателей Таинственного сада расплескивалось счастье.

Именно в этой истине следовало убедиться Робину. А пока он с волнением наблюдал за Мэри и Колином. К Дикену у Робина было свое отношение. Этот мальчик представлялся ему большой малиновкой, только без клюва и перьев. Тем более что Дикен прекрасно владел их языком. Робин очень его уважал за это, потому что язык малиновок не похож ни на какие другие. Ничего, по мнению Робина, не существовало звучнее и выразительнее. Оставалось только сочувствовать Дикену, который, зная такой прекрасный язык, вынужден был большую часть времени разговаривать по-человечьи со своими друзьями. «Ничего не поделаешь, — размышлял Робин. — Видно, для двух других людей говорить по-нашему слишком сложно! Не все же такие способные».

Если Дикен не вызывал ни у Робина, ни у его подружки ровно никаких сомнений, то с Мэри и Колином они соблюдали предельную осторожность. В особенности странным казался им Колин. Во-первых, он появлялся в саду не на ногах. Его привозили в какой-то тачке. Он сидел в ней, укутанный в звериные шкуры, что вызывало у семейства малиновок еще большее подозрение. Когда он начал ходить, Робин не на шутку встревожился, ибо тут же вспомнил, что так же медленно подбираются к птицам кошки. «Вдруг Колин сейчас тоже прыгнет?» — со страхом подумал он. Он поделился своими опасениями с подружкой. Та начала волноваться, и Робин решил больше ее не пугать. Ведь нервозность могла передаться птенцам, которых она сейчас высиживает!

Немного спустя мальчик стал ходить быстрей и уверенней. Робин несколько успокоился, но у него еще оставалась масса сомнений. Этот мальчик вел себя так непохоже на остальных людей! Например, во время прогулки по саду то и дело садился, а иногда даже лежал на траве. А потом Робину вспомнилось, как родители учили летать его самого. Ведь он делал на первых порах почти то же, что Колин: пролетит немного, отдохнет и опять поднимется в воздух. Только этот мальчик учится не летать, а ходить. Робин сообщил свои соображения подруге, и она стала с интересом следить за Колином. Робин сказал ей, что их птенцы, когда вылупятся и подрастут, вероятно, будут поступать точно так же. Но подружка Робина сомневалась. Их дети, конечно же, полетят гораздо быстрее. Сравнивать птиц и людей просто нельзя. Люди такие неловкие! Сколько они ни учатся, летать ни один из них не умеет. Никогда еще она не встречала в воздухе ни одного человека!

Еще некоторое время спустя Колин стал наконец нормально ходить, и Робин понял, что не ошибся на его счет. Правда, трое детей начали вести себя совсем странно. Каждое утро они вместе выделывали что-то ногами и руками, приседали, крутились. Сколько Робин на них ни смотрел, он отказывался что-либо понимать. Ни он, ни его подружка никогда не слыхали о знаменитом атлете Бобе Хейуорте и его упражнениях. Одно, правда, Робин знал точно. Если вместе со всеми эти странные движения делает Дикен, значит, никакой опасности для малиновок тут нет. Так и было доложено подружке в гнезде. Еще Робин добавил, что их дети, конечно же, никогда такой ерундой заниматься не будут.

Когда Колин стал бегать, прыгать и работать в саду вместе с Мэри и Дикеном, Робин и его суженая окончательно успокоились. Теперь подружку Робина даже развлекало следить за людьми в саду, и в дождливые дни, когда те оставались дома, она чувствовала, что ей не хватает их общества.

Мэри и Колину в дождливые дни тоже приходилось несладко. Ведь дома Колин по-прежнему вынужден был лежать на диване, отчего, разумеется, очень страдал.

— Я же стал теперь настоящим мальчиком, — глядя однажды на окно, в которое барабанил дождь, пожаловался он Мэри. — Во мне столько волшебной энергии, что я не могу спокойно сидеть. Руки и ноги все время хотят что-то делать. Утром я просыпаюсь, и мне кажется, что птицы, и деревья, и даже какие-то существа, которых мы не видим и не слышим, кричат от радости. И мне тоже хочется подбежать к окну и крикнуть что-то веселое. Представь, что началось бы в доме, если бы я хоть раз не сдержался.

— К тебе бы прибежали сиделка и миссис Мэдлок! — засмеялась Мэри. — Воображаю, что бы с ними произошло от того, что ты сам стоишь на ногах. Они, конечно, тут же решили бы, что ты помешался, и тогда сюда прибежал бы еще доктор Крейвен.

— Вот, вот, — захохотал Колин, который очень живо представил себе эту картину. — По-моему, мы с тобой скоро не сможем по-прежнему их обманывать, — с грустью добавил он. — Скорее бы папа приехал, я так хочу, чтобы он от меня самого узнал, в какого нормального мальчика я превратился. А если он вскорости не приедет, тут все раньше него обо всем догадаются. Ведь я изменился. И притворяться мне очень трудно. И еще этот дождь идет, и выйти мы с тобой никуда не можем.

Тут Мэри вдруг осенило.

— А ты знаешь, сколько комнат у тебя в доме, Колин?

— Наверное, тысяча, — отозвался он.

— Всех вместе, может, и тысяча, — с загадочным видом произнесла Мэри Леннокс. — Но я хочу сказать тебе совсем о другом! Тут есть почти сто комнат, в которые вообще никогда не заходят. Однажды тоже шел дождь, и я в некоторые из них заглянула. Никто ничего не узнал. Только когда я уже возвращалась, миссис Мэдлок меня поймала, потому что я случайно вместо своего пришла в твой коридор. Тогда я во второй раз и услышала, как ты плачешь.

— Сто комнат, в которые никто не заходит! — заерзал от волнения по дивану Колин. — По-моему, это почти так же здорово, как Таинственный сад. Пошли, поглядим. Ты ведь можешь отвезти меня туда в кресле. Никто и не узнает, куда мы отправились.

— Я как раз так и хотела, — ответила Мэри. — Ведь ты запретил слугам следить. Там есть одна галерея, где ты побегаешь и можешь сделать все свои упражнения. А еще там есть индийская комната со слониками из кости, и еще много всего интересного.

Колин тут же позвонил в колокольчик.

— Мне нужно кресло, — сказал он, когда сиделка вошла. — Мы с кузиной Мэри хотим осмотреть ту часть дома, которой сейчас не пользуются. Джон должен довезти меня до картинной галереи, потому что там есть ступени. Потом пусть уйдет и дожидается, пока я его снова не вызову. Дальше кузина Мэри меня повезет сама.

• Предыдущая
• 48/54
• Следующая