Холодная кровь - Глушков Роман Анатольевич - Страница 11

• Предыдущая
• 11/24
• Следующая

Ведомство подозревало, что в незаконной сделке участвуют представители армейского миротворческого контингента – те самые лица, что когда-то работали и, скорее всего, до сих пор работают на коррупционера Сердобольцева. Поэтому даже скрытное проникновение в Зону оперативного подразделения могло быть в любой момент рассекречено. Наблюдатели из военной разведки и их внештатные помощники фиксировали перемещение крупных сталкерских групп и передавали информацию своему командованию, среди которого наверняка остались верные Сердобольцеву офицеры. Группа новых, но уже отлично экипированных сталкеров – а больше оперативникам Ведомства выдать себя в Зоне было не за кого – неминуемо вызвала бы подозрения в штабе миротворческого контингента, и сделка по продаже «Пурги-Д» гарантированно была бы отсрочена. А то и вовсе отменена, и новейший вертолетный ПРК мог «уплыть» совсем в другое место – куда-нибудь юго-восточнее, где на него также нашелся бы покупатель.

Пришлось Ведомству подключать к операции спецотдел «Мизантроп», хотя работа внутри бывшего советского пространства не входила в сферу интересов данного подразделения. Но сроки поджимали, а оперативники «Мизантропа» как никто другой подходили для заброски в Зону, поскольку всегда и везде работали исключительно в одиночку и без поддержки «центра». Одинокий сталкер, даже оснащенный ультрасовременным вооружением, не привлекал к себе особого внимания – по Зоне постоянно шлялись чокнутые богатые экстремалы, слетающиеся сюда со всего света на экзотическое сафари.

Однако дополнительное преимущество оперативников-интрудеров состояло в том, что они вообще могли не показываться никому на глаза до момента выхода на цель. В основном «мизантропов» готовили для работы в странах Средней Азии и Ближнего Востока – местах, обитатели коих, ввиду их особого восточного менталитета, славились тем, что к ним было катастрофически сложно, а зачастую попросту невозможно внедрить шпиона-«крота». Для разведывательно-диверсионной деятельности в том регионе требовались особые методы, и зачастую крайне радикального, прямолинейного толка. Именно они, а не хитросплетение шпионских интриг чаще всего приносили необходимый результат. Поэтому недаром гербом отдела «Мизантроп» служил разрубленный пополам сложносплетенный узел. Тот самый гордиев узел – знаменитая фригийская загадка, с которой безыскусно, но эффективно расправился Александр Македонский, наглядно продемонстрировав, как должен вести политику тот, кто твердо решил править азиатским миром.

Кальтер и его собратья по отделу являлись узкопрофильными специалистами, обученными разрубать узлы, распутывание которых дипломатическим путем было попросту невозможно. «Мизантропов» посылали на юг с конкретными, четко спланированными задачами. Их выполнение никогда не требовало ассимиляции с патологически недоверчивыми аборигенами, а также вступление в контакты с кем бы то ни было. Разумеется, Кальтер неплохо владел арабским и несколькими его расхожими диалектами. Но общаться с представителями местного населения ему приходилось лишь в особо оговоренных случаях. А чем заканчивались те встречи, майор вспоминать не любил. Он вообще старался по возможности сразу же забывать задания, в которых принимал участие. Так его обучили, и только это помогало Кальтеру на протяжении двух десятков лет сохранять кристально чистый рассудок и до сих пор оставаться одним из лучших оперативников спецотдела «Мизантроп». Даже несмотря на то, что майор пережил на этом посту всех тех, с кем когда-то начинал службу в Ведомстве.

«Старый конь борозды не испортит», – очевидно, именно таким принципом руководствовался Стратег, когда посылал Кальтера в Зону. Что ж, скоро выяснится, насколько дальновидным было командование, доверив это дело ветерану, коему оставались считаные годы до отставки. Однако на сей раз майор был благодарен Стратегу за то, что тот не промаркировал как «помеху» старика-осведомителя и тех сталкеров, с которыми интрудер мог случайно столкнуться в Зоне. Что ни говори, а работа на родине имеет больше преимуществ, чем заграничные командировки. В них судьба видевших «мизантропа» информаторов или нечаянных свидетелей в большинстве случаев складывалась незавидно…

– Кто покупатель? – поинтересовался Кальтер, закончив чистку комбинезона и напоследок опрыскав его специальным дезодорантом – нейтрализатором запахов.

– «Монолит», – ответил Сидорович. – Кто конкретно из сектантов прибудет на встречу и на каком транспорте, я, к сожалению, не выяснил. «Монолит» – закрытая организация, не контактирующая с другими сталкерскими группировками, поэтому раздобыть информацию о секте по обычным каналам невозможно. При штурме Четвертого энергоблока монолитовцы отбили у военных несколько единиц бронетехники плюс один боеспособный вертолет. Но вы уже наверняка это выяснили и можете спрогнозировать любой вариант развития послезавтрашних событий.

– «Монолит» воюет со всеми без исключения сталкерами, – заметил Кальтер. – Неужели, к примеру, тот же «Долг» никогда не брал в плен сектантов и не допрашивал их?

– В Зоне очень редко берут пленных, майор, – вздохнул торговец. – В основном потому, что никто не предлагает за них выкуп. Когда сталкеры сбиваются в клан, подавляющая их часть все равно остается индивидуалистами, преследующими лишь свои корыстные цели. Какому искателю, спрашивается, охота отдавать врагам с трудом добытые артефакты, чтобы спасти жизнь тому, кто, возможно, завтра умыкнет у тебя из-под носа ценнейшую находку? Конечно, исключения бывают. Но это скорее частные случаи, характерные лишь для воистину сплоченных товарищеских компаний, каковых в Зоне раз, два и обчелся. Даже альтруисты из «Долга» скорее предпочтут отбить взятых в плен братьев силой, чем пойдут на переговоры с врагом. Хотя насчет этих парней вы, скорее всего, правы. Генерал Воронин – опытный солдат и наверняка требует от своих подчиненных, чтобы они по возможности выпытывали у пленных стратегическую информацию. Однако я сомневаюсь, что даже долговцам по силам разговорить сектанта из «Монолита».

– Монолитовцы – фанатики? – спросил интрудер, по опыту «южной» работы знающий, что представляет собой подобная одержимая публика.

– Да, типа того, – согласился Сидорович. – Такие, как эти ребята, скорее откусят себе язык, чем расколются на допросе. Раньше у меня был надежный контакт в «Долге», причем приближенный к самому генералу. Но, к несчастью, год назад мой информатор погиб, и теперь я почти не в курсе того, что творится внутри этой группировки. Собираю лишь сплетни, но за их правдивость я поручиться, увы, не могу.

– Что вы можете рассказать о НИИ «Агропром»? – задал очередной вопрос Кальтер.

– А что именно вас интересует?

– Припомните все, что вам известно. И желательно поподробнее.

– Без проблем, но это займет некоторое время. Может быть, все-таки присядете?

– Хорошо, так и быть, давайте сюда ваш стул.

– Чаю хотите? На травах. По рецепту Болотного Доктора.

– Пожалуй, тоже не откажусь. Когда еще случай представится? Завтра уже не до чая будет… И еще одна просьба… – Похоже, суровый майор вдруг почувствовал неловкость, или Сидоровичу это лишь померещилось? – Не найдется ли у вас случайно лишнего мешочка с болтами? Если надо, я вам за них заплачу.

– Это за болты, что ли? – расплылся в улыбке старик. – Да полноте, какая оплата! Берите даром вместе с мешочком. Такого добра у меня навалом…

Лезть под землю Кальтеру страсть как не хотелось. Но из всех способов проникновения в исследовательский центр НИИ «Агропром» пробраться туда по подземным коммуникациям было самым оптимальным вариантом. Повышенный риск, который в этом случае брал на себя интрудер, компенсировался фактором внезапности. Поэтому Кальтер предпочитал рискнуть и появиться на территории нужного объекта оттуда, откуда майора никто не ждал. Вдобавок, согласно информации Сидоровича, грядущей ночью в Зоне намечался очередной выброс, так что интрудеру нужно было в любом случае подыскивать себе укрытие. Институтские катакомбы для этого вполне подходили.

• Предыдущая
• 11/24
• Следующая