Блистательные дикари - Бернелл Марк - Страница 35
- Предыдущая
- 35/86
- Следующая
– Рейчел Кейтс. Живет в этом доме на втором этаже.
– Какого черта она здесь делает?
– Что с тобой, Лаура?
Та одарила Роберта весьма кислым взглядом.
– А ты не догадываешься?
– Нет, не догадываюсь.
– Тогда посмотри на себя, – посоветовала она и печально покачала головой. – Ты ужасно выглядишь. Даже хуже, чем в прошлый раз, когда мы встречались в «Глубоких водах». Ты похож на мертвеца и еще продолжаешь уверять, что ничего не случилось?
– Но какое отношение мой внешний вид имеет к Рейчел?
– Не знаю. Может, ты мне расскажешь?
Роберт окинул Лауру ничего не выражающим взглядом.
– Я не понимаю, на что ты намекаешь. Честно.
– Тогда тебе просто необходимо обратиться к врачу.
– Нет никакой нужды шляться по вр…
– Нет, есть! Не знаю, что чувствуешь ты, но тебе необходимо пройти курс интенсивной терапии, если твое здоровье хотя бы вполовину так плохо, как твой внешний вид.
– Большое тебе спасибо.
– Бога ради, Роберт! Я волнуюсь за тебя. С тех пор как обратила внимание на твое лицо во время нашего последнего похода в ресторан. По этой причине я к тебе сегодня и зашла. Возможно, ты достаточно здоров, чтобы целовать эту – не помню, как ее зовут, – но это все, на что ты теперь способен. Тут и слов никаких не надо – стоит только на тебя взглянуть!
– Ах вот ты о чем, из-за этого, стало быть, разгорелся весь сыр-бор… – заключил Роберт.
– Нет! Нет! Вовсе я не о ней, – закричала Лаура. – Дело в тебе, Роберт, пойми это! Тебе необходимо обратиться к врачу. Я требую, чтобы ты мне это пообещал!
Роберт шутливо поднял руки, давая Лауре понять, что он уступает ее настояниям.
– Хорошо, хорошо. Обещаю.
Хотя Лаура заставила Роберта пообещать ей, что он обязательно обратится к врачу, особой необходимости настаивать на этом не было. Роберт был в достаточной степени озабочен своим состоянием и решил пройти медицинский осмотр по собственной инициативе.
– Что я могу сказать? На первый взгляд ничего серьезного у вас нет, – сообщила врач Ребекка Фостер, сняв очки и облокотившись на спинку стула.
Это была крупная, широкая в кости ирландка с густыми вьющимися волосами. Ей было за тридцать. Она занимала хирургический кабинет с вытоптанными коврами цвета авокадо попеременно с тремя другими хирургами.
– Однако ваш вид свидетельствует о крайней степени утомления, – сказала она. – Вам просто необходимо как следует отдохнуть.
– Разумеется, я утомлен. Да я просто с ног валюсь! У меня такое ощущение, что все тело будто свинцом налилось.
Консультация бьша назначена на девять тридцать утра, и Роберт до десяти минут одиннадцатого просидел в маленькой приемной, предназначенной для людей среднего достатка. Здесь не было никакой вентиляции, и, на взгляд Роберта, больные могли с легкостью обмениваться своими бактериями и вирусами. Даже зимой там бывало жарко, и Роберт утвердился в мысли, что если он и был здоров, когда появился у врача, то, побывав здесь, что-нибудь непременно подхватит.
Тем временем доктор Фостер задавала вопросы, которые скорее носили формальный характер, нежели указывали на ход ее мыслей. Роберт надиктовал ей целый лист симптомов, но они ее нимало не заинтересовали. Вполне возможно, что она приняла его за ипохондрика и действительно верила, что сон решит все проблемы. Роберт, однако, вовсе не разделял ее энтузиазма по поводу целительной силы сна.
– Значит по-вашему, сон меня излечит? Стало быть, если я приду к вам с выбитыми коленными чашечками, вы вручите мне аптечку первой помощи и пару таблеток аспирина, так что ли?
– А вы чего бы хотели? Что я должна вам прописать?
– Не знаю. Возможно, мне необходимо сдать на анализ кровь. Или что-нибудь в этом роде…
– С какой это стати? Вы боитесь, что подцепили СПИД?
– Не знаю, с какой стати. Вы врач, и вам виднее.
– Ну так хотите анализ на СПИД? Может, в этом все дело…
– Мне не нужен анализ на СПИД! Мне нужно знать, что со мной и от чего мне следует лечиться!
Роберт ушел из клиники крайне раздосадованный полнейшим равнодушием врача к его жалобам. Он двинулся по направлению к Леннокс-гарденс, и на душе у него скребли кошки.
Интересно, Рейчел знает что с ним происходит? Ведь именно на это намекала Лаура – так или нет? Возможно, в ее рассуждениях имелось рациональное зерно. Не нужно быть гением, чтобы понять, что Рейчел с ним играет. Но самое интересное другое – пока Рейчел была рядом, он чувствовал себя отлично, но стоило ему от нее удалиться, как его физическое состояние начинало мгновенно напоминать о себе. Поначалу Роберт думал, что это просто навязчивая идея, психоз, своего рода, но позже пришел к выводу; что причины куда глубже, чем ему на первый взгляд казалось.
Ему до сих пор не удалось выяснить, где она почерпнула информацию на его счет. Она знала его прошлое в таких подробностях, что оставалось только разводить руками и задаваться вопросом: уж не присутствовала ли она собственной персоной, когда совершалось то или иное событие. А что, если здесь замешана Сара? Но даже если Рейчел и была знакома с Сарой лично, в чем он сильно сомневался, существовали некоторые детали, которые бы даже Сара не открыла никому на свете. Но если не Сара, то кто тогда открыл Рейчел правду? Поначалу Роберту казалось, что у него сдвиг по фазе, но потом он отверг эту мысль. Никакого сдвига у него нет, просто Рейчел каким-то непонятным образом умела проникать в его прошлое.
Кроме того, она знала, как его завоевать и владеть его сердцем. Роберту было все труднее и труднее оказывать ей сопротивление. А он изо всех сил пытался держать себя в узде в отношениях с женщинами, поскольку весь его предыдущий опыт настоятельно этого требовал. Чем больше он увлекался Рейчел, тем больше у него было шансов низвергнуться вновь в пучину отчаяния. В этом смысле Сара преподнесла ему хороший урок, и он отлично знал, какую горечь и унижения приходится испытывать отвергнутому любовнику.
Он услышал шум, коща спускался по лестнице. Он был не слишком громким, этот звук, но доносился отчетливо. Когда Роберт оказался на площадке третьего этажа, все его сомнения рассеялись. Это был плач, прерывавшийся временами сдавленным шепотом. Входная дверь в квартиру Лоренцо была приоткрыта.
Роберт толкнул дверь и вошел. Кэсси Лоренцо сидела на полу в прихожей, прислонившись спиной к стене. Двое детей находились рядом и обнимали мать за плечи. Даже собака Лоренцо, Никсон, казалось, скорбела вместе со всеми. Когда Роберт вошел, она первая обратила внимание на его появление и тихонько зарычала. Все три головы мгновенно повернулись в сторону Роберта. Хотя Кэсси надела солнечные очки, молодой человек без труда заметил на ее лице следы слез.
– Извините, – сказал Роберт, обращаясь к Кэсси. – Но дверь была открыта, и мне послышалось…
Кэсси отстранила склонившихся над ней детишек и поднялась на ноги, одновременно пытаясь оправить несколько измявшуюся юбку. Взволнованные дети не отходили ни на шаг от матери. Кэсси обратилась к Кевину:
– Отведи Мелиссу в гостиную и включи телевизор.
– Ни за что, – упирался мальчик, но мать была непреклонна.
– Идите, идите, – сказала она. – Мне необходимо переговорить с Робертом.
Дети нехотя ушли. Впрочем, пес остался рядом с хозяйкой. Временами он задирал голову и смотрел на нее.
– Миссис Лоренцо, – начал Роберт, – я вовсе не собирался вторгаться в ваши апартаменты, но, как я уже сказал, дверь была открыта, и у меня закралась мысль о том, что вас, возможно, ограбили…
– Все в порядке, Роберт.
Молодой человек, однако, заметил, что хозяйку бьет мелкая дрожь. Она приложила тыльную сторону ладони ко лбу. Роберт шагнул вперед и подхватил миссис Лоренцо под руку.
– Как вы себя чувствуете? – осведомился он.
– У меня немного… закружилась голова. Мне необходимо собраться.
Взгляд Роберта проник сквозь незакрытую дверь в гостиную. Кресло лежало на боку, а разбитая настольная лампа валялась на полу перед камином. Они с миссис Лоренцо прошли на кухню. Там царила обычная неразбериха, свойственная жилому помещению, в котором проживает семья с двумя детьми. На стене висел блокнот для заметок, на первой странице которого красовался рисунок, сделанный детской рукой. Написанные от руки всевозможные напоминания и указания были пришпилены к дверце холодильника магнитными прищепками. Поверхность микроволновой плиты украшали стильные часы, а над ними висела фотография Кевина, стоявшего на пляже в кепке с длинным козырьком и надписью «Чикагские медведи».
- Предыдущая
- 35/86
- Следующая
