Лошадь без головы - Берна Поль - Страница 16

• Предыдущая
• 16/26
• Следующая

– Зажгите-ка мне свечку! Посмотрю, нет ли там кого!…

– Не дури! – запротестовал Габи. – Зидор пошутил…

– Помогите мне! – приказала Марион.

Татав подставил ей плечо, и она поднялась на площадку. Видно было, как она медленно прошла вдоль всего котла, прикрывая рукой пламя свечи. Трещина была в тыльной части, в трех метрах от кабины машиниста. Марион сначала посветила, потом наполовину просунулась внутрь. На дне котла было немного застоявшейся воды и лежали обломки труб. Марион подняла свечку и осмотрела уцелевшие решетки и колосники, но ничего особенного не обнаружила. Потом она повернулась в другую сторону.

– Ну что? – кричали ей снаружи.

Марион потушила свечку и, стиснув зубы, направилась к выходу.

– Ничего там нет! – весело заявила она. – Никого! Мне просто захотелось посмотреть…

Она спрыгнула на землю, нашла в траве тяжелый кусок железа и изо всей силы бросила его в продавленную стенку котла.

„Ба-а-у-мм!“ – замычала Черная Корова.

Скоро показалась пустынная дорога, еле освещенная редкими газовыми фонарями, за ней улица Маленьких Бедняков, а дальше, в темноте, лежал город. У колючей проволоки Габи приказал ненадолго остановиться, чтобы дать Марион время сходить за собаками. Как только она вернулась, сопровождаемая Фанфаном и Бютором, все молча пересекли дорогу и направились к Сиреневому переулку.

Как хорошо было в „клубе“ после волнений, пережитых в сокровищницах фабрики Биллетт! Огонь разгорелся быстро и ярко, девочки приготовили бульон из мясных кубиков и сделали тартинки, намазав шоколад на кусочки поджаренного хлеба. Габи старался тем временем разобраться в сообщениях своих товарищей.

Самые важные сведения были получены от Жуана и негритенка, живших в бедном квартале, где было много всякого сброда.

– Вчера вечером, – сказал Жуан, – какой-то грузовичок три раза проехал взад и вперед по дороге Понсо, между вокзалом и Бакюсом. Он шел очень медленно, и шофер как будто что-то искал. Возможно, впрочем, что к нам это отношения не имеет – ведь мы играем по другую сторону вокзала…

– Какой грузовик? – спросил Габи.

– Марки „рено“, крытый серым брезентом…

– А тот был серо-зеленый, – заметил Фернан.

– Рядом с шофером сидели двое, – продолжал Жуан. – Потому-то мы и обратили внимание.

– Вы их не узнали?

– Нет. Было слишком темно…

– А мне кажется, – сказал Фернан, – что вокруг нас крутятся Синэ и Лями. Вчера вечером, когда я возвращался домой, они шагали по улице Союзников.

– Лучше бы они занялись лошадкой! – кисло заметил Зидор. – Хотел бы я знать, что эти два чучела предприняли, чтобы найти ее…

Марион подняла голову.

– Они, может быть, охраняют нас, сами того не подозревая, – тихо сказала она. – Из-за них те мерзавцы не решаются слишком близко к нам подходить. Если бы мы не заявили в полицию, они бы давно снова напали на нас.

– Почему ты так думаешь? – удивился Габи.

Марион подтолкнула ногой несколько стружек в горящие угли, и сарай ярко осветился.

– Сейчас в Корове сидели двое, – просто сказала она.

Все сразу перестали есть.

– Двое? В Корове? – закричал вышедший из себя Габи. – Почему ты сразу не сказала?

– Я не хотела напрасно вас пугать, – ответила Марион. – И кроме того, лучше, чтобы они не знали, что мы их видели. Я не могла хорошенько их разглядеть. Мою свечку все время задувало, но все-таки я их видела. Они забились в уголок и сидели там съежившись.

Это сообщение всех напугало.

– Не стоит теперь ходить на фабрику прежней дорогой, – заявил Габи. – Как вы думаете: может быть, они выследили нас?…

– Если бы они были где-нибудь поблизости, они бы не стали ждать наступления темноты, чтобы посмотреть, куда мы идем, – сказал Фернан.

– Этим людям опасно показываться в наших краях, – заметил Жуан. – Они, вероятно, бродили где-то близко, но услышали наши голоса и с перепугу залезли в котел.

– Они там, конечно, и завтра вечером будут прятаться, – сказала Марион. – Но нас это не должно беспокоить. Мы идем полем, и это самая верная дорога. А если идти на Понсо, то никогда нельзя знать, кто еще вылезет из туннеля…

Берта и Мели, Крикэ и Бонбон слушали этот разговор с восхищением, полагая, что речь идет о какой-то новой игре в прятки. Старшим дело, конечно, представлялось более серьезным, но и они не сознавали, какой опасности все подвергались. Для них было важно одно – завлечь жуликов в ловушку, а Марион даже была уверена, что жулики уже сами потихонечку туда идут. О судьбе лошади никто ничего не знал. Но было очень мало шансов на то, что она еще когда-нибудь будет носиться на своих трех колесах вниз по улице Маленьких Бедняков. Поэтому компания решила взять за нее дорого – все равно с кого…

В переулке пришлось ждать долго: какие-то люди поднимались по дороге Черной Коровы, тихо переговариваясь. Время от времени они останавливались и потом опять шли, но медленно, более медленно, чем обыкновенные прохожие. Беспокоясь за своих друзей, Габи решил проводить их до улицы Сесиль.

Тоненькая фигурка Марион направилась в сторону Лювиньи Камбруз. Обычно девочка проходила здесь днем, навещая своих собак. Быстрыми шагами шла она вдоль грязных переулков, бесстрашно перелезала через заборы, заглядывала во дворы, обнесенные оградой. Легкий свист сквозь зубы улетал в темноту ночи, слегка заглушенный ветром, который носился между голыми деревьями.

В этот вечер собаки очень волновались в Лювиньи Камбруз, но их волнение ничуть не выливалось в тот злобный лай, которым они обычно встречают пробегающую кошку или воров, покушающихся на овощи в огороде. Женщины беспокойно выглядывали в окна.

– Собака ворчит, – говорили они. – Надо пойти посмотреть…

– Ничего, – отвечали мужчины, попыхивая трубками. – Это та маленькая собачница обходит улицу.

Марион дошла до красивых домов Нового квартала и закончила прогулку в Малом Лювиньи. Жуан услышал ее свист и тотчас вышел на крыльцо.

– Ты что здесь делаешь?

– Сам видишь, – ответила Марион, показывая свою промокшую куртку и забрызганные грязью ноги, – я заканчиваю обход и возвращаюсь домой…

– Ну, как они себя чувствуют? – спросил Жуан, думавший о собаках, как о людях.

– Они страшно волнуются, – сказала Марион со странной улыбкой. – Ручаюсь тебе, мы еще посмеемся.

– У кого ключ? – спросил Жуан.

– Сегодня у Зидора, – ответила Марион.

– Надеюсь, он его не забудет на газовом счетчике.

– Ну, что ты! Он с ним спит…

Суббота не очень-то приятный день для школьников: отцы с утра ничего не делают и только изучают программы кинотеатров, либо забирают удочки и уезжают ловить рыбу. А в это время в мрачном здании школы господин в очках допрашивает ребят, строго требуя, чтобы они сказали, кто похитил сабинянок или кто убил герцога де Гиза.[5]

В это утро учитель господин Жюст заметил, что лица старших – Габи, Фернана и Задора – хранят сосредоточенное и упрямое выражение. Обычно это являлось признаком того, что ребята что-то задумали на вечер.

В классе для девочек учительница госпожа Жюст обратила внимание на отсутствие Марион, но не удивилась. Это случалось часто: девочка помогала больной матери или еще бог знает кому. В младшем классе учительница мадемуазель Берри внезапно разразилась громким смехом и поставила Бонбона на десять минут в угол за то, что он нацепил большой красный нос в виде земляной груши Нос был конфискован до конца занятий, но звонок, к счастью, не заставил себя долго ждать.

Никто из ребят не пошел из школы домой. Матери могли бы не выпустить их больше, так как с утра стояла собачья погода, а Габи хотел, чтобы вся компания была в сборе. Снег шел не особенно сильный, просто кружились хлопья, и ветер их разгонял. Уже темнело, и от холода синели голые коленки.

• Предыдущая
• 16/26
• Следующая