Болтливый мертвец - Фрай Макс - Страница 43

• Предыдущая
• 43/135
• Следующая

В глубине души я уже знал ответ, но не желал извлекать его на поверхность, поскольку он совершенно меня не устраивал.

– Ты ведь помнишь, я рассказывал тебе, почему понадобился Кодекс Хрембера? – мягко спросил шеф. – Если бы все дело было в амбициях Магистра Нуфлина, я бы не играл на его стороне, можешь мне поверить! И не дал бы приковать себя к креслу Почтеннейшего Начальника Тайного Сыска. Уверяю тебя, в этом прекрасном Мире можно найти на свою задницу великое множество куда более захватывающих приключений, чем надзор за порядком в столице Соединенного Королевства. Я уже не говорю о том, что во Вселенной имеется неприлично большое число иных Миров, куда как привлекательных на мойвкус. А я, к слову сказать, всегда был непоседой… Одним словом, я до сих пор играю в эту игру лишь потому, что знаю, какова ставка. Кодекс Хрембера был принят вовремя… Ну, скажем так, почти вовремя. Чуть-чуть позже, чем следовало. С тех пор все держится на волоске. Слишком много неразумных чудес творили буйноголовые колдуны в Сердце Мира на протяжении тысячелетий. Зря, конечно, Халла Махун Мохнатый основал здесь столицу! Впрочем, прошлое уж точно никто изменить не в силах… Я ведь говорил тебе, что от избытка чудес наш Мир может рухнуть? Говорил, и, надо полагать, не однажды. Ну так вот, этот исторический момент не за горами. Если мы не прекратим это безобразие в течение суток… Максимум у нас есть два дня, если очень повезет, но никак не больше! Уже появились первые признаки конца. Дух Холоми проснулся, но он не хочет плясать, как обычно, а бесшумно бродит по пустым коридорам и пугает несчастных узников жалобными причитаниями. Так уже было однажды, за несколько часов до окончания Войны за Кодекс, но тогда мы управились вовремя… А полчаса назад Нуфлин прислал мне зов и сказал, что Камень Судьбы в самом глубоком подвале Иафаха покрылся липкой влагой, похожей на пот больного. Легенды гласят, что перед самым концом он начнет сочиться кровью. Наш посол в Куманском Халифате сообщил, что небо над Уандуком теряет обычный алый оттенок, и это дурной знак! Если так пойдет дальше, уже завтра исчезнут тени. Сначала – тени людей и животных, чуть позже – тени деревьев и камней, а потом – все остальные, и это будет означать, что исправить что-либо невозможно. А потом… Впрочем, никто не знает, что будет потом. Скорее всего, наш Мир исчезнет в одно мгновение. Или не исчезнет, а превратится в нечто совсем иное. На сей счет существует масса теорий – совершенно бесполезных, сам понимаешь! – и всего один шанс узнать, как это бывает на самом деле… Не удивительно, что Магистру Нуфлину больше нет никакого дела до наших с Его Величеством мелких интрижек! Он очень хочет с нами помириться – при условии, что на это еще будет время. Но с этим у нас плохо…

– Мир рухнет? – растерянно спросил я. Глупо улыбнулся и упрямо помотал головой: – Не верю!

– Самое страшное, что никто в это не верит, – жестко сказал Джуффин. – Есть несколько посвященных, которые ЗНАЮТ. И все. Именно поэтому совершенно бесполезно просить горожан немедленно прекратить колдовать. Они воспримут это как признак нашей слабости и разойдутся еще пуще.

– И что мы можем сделать, в таком случае? – Собственный голос казался мне чужим и каким-то бесцветным, словно я говорил не то под водой, не то под наркозом.

– Самым разумным решением было бы открыть Дверь в Коридор между Мирами и уже оттуда полюбоваться финалом, – сухо сказал Джуффин. – Я могу это сделать, и ты тоже. И еще сэр Шурф… Пожалуй, нашего могущества хватит, чтобы прихватить с собой еще нескольких дорогих нам людей. Но мне это не нравится. Не было еще такого, чтобы я отсиживался в кустах, когда можно ввязаться в безнадежную драку…

– Мне это тоже не нравится, хотя в кустах я чувствую себя гораздо лучше, чем на ринге, – слабо улыбнулся я. – А это все, что мы можем сделать, Джуффин?

– Есть еще варианты, – мягко сказал он. – Например, немедленно ввести смертную казнь за любое нарушение Кодекса Хрембера – на какое-то время. После этого Мир, где мы живем, станет отвратительным местом. Зато он, вероятно, уцелеет, поскольку охотников рисковать жизнью куда меньше, чем горе-храбрецов, готовых в случае чего провести дюжину лет в Холоми и вернуться оттуда героями. А потом можно будет отменить строгие меры, отправить в отставку виновника – например, меня: это было бы самым щедрым подарком судьбы! – и подождать пару дюжин лет, пока все станет как прежде. Не так уж долго…

– Мне это тоже не нравится, – печально сказал я. – Здорово не нравится! Свинство какое-то получится, а не жизнь…

– Это правда, – спокойно согласился Джуффин. – Вопрос лишь в том, насколько мы хотим сохранить наш Мир. По-моему, в таком деле все средства хороши. К сожалению, Его Величество и Магистр Нуфлин категорически против смертной казни. Я дал им время подумать – до утра, но я не верю, что они примут верное решение. Нуфлин боится: дескать, на Орден Семилистника обрушится такая волна ненависти, что ему уже никогда не удастся восстановить свое былое могущество. А на таких условиях он спасать Мир не готов… Ну а Гуригу просто жалко людей. К тому же он наивно надеется, что конец Мира может как-то «отмениться»: в самый последний момент произойдет некое сокрушительное чудо, появится король Мёнин, или Ульвиар Безликий, или еще какой-нибудь оживший миф с волшебным мечом наперевес и всех спасет, как в старой доброй сказке… Все-таки он еще очень молодой, почти как ты! Ты ведь тоже до сих пор веришь в доброго дядю, признайся, Макс?

– Нет, – я печально помотал головой. – Уже, пожалуй, не верю. С тех пор как мне самому довелось побыть таким «добрым дядей», в которого все верят… Я знаю цену человеческой надежде, Джуффин. И я знаю, почему наш с вами приятель Махи все время твердил, что надежда – глупое чувство.

– Значит, ты мудрее, чем я думал, – усмехнулся Джуффин. – Что ж, хорошо. Тебе еще пригодится эта нехитрая мудрость. В этом Мире или в каком-то другом, но пригодится непременно.

– Слушайте, но если в Ехо все-таки появится Йонги? – спросил я. – Я имею в виду вот что: мы будем работать всю ночь, арестуем виноватых и вообще всех, кто под горячую руку подвернется, одним словом, в очередной раз докажем всем и каждому, что мы – очень страшные ребята… А утром на центральной площади появится мертвый Йонги и замогильным голосом покается перед согражданами: дескать, простите, что ввел вас в искушение… И еще попросит короля, Магистра Нуфлина и господина Багуду Малдахана не наказывать виновных, поскольку, дескать, виноват только он и его дурацкие выдумки…

– Ну, хорошо. И как же ты представляешь себе возвращение Йонги? – сурово спросил Джуффин. – Я уже знаю, что ты умеешь оживлять мертвецов, а потом они делают все, что ты им прикажешь… И не только я. Об этом, хвала Магистрам, давным-давно проинформировано все население Ехо. Думаешь, на фоне этого знания признания трупа Йонги прозвучат убедительно?

– Поэтому нам нужен не труп, а настоящий Йонги, – нетерпеливо сказал я. – Его душа, или как это называется… Одним словом, то, что от него осталось, если от человека действительно хоть что-то остается после смерти. Вы же сами сказали, что так иногда бывает… Думаете, я из любопытства вас сегодня днем расспрашивал?

– С тебя сталось бы… Да я уже понял, что не из любопытства, – вздохнул шеф. – А толку-то? Никто не знает, каким именно образом продолжают свое существование те немногочисленные счастливчики, для которых смерть – не конец, а всего лишь новый поворот… У меня даже нет никаких гарантий, что Йонги – один из них, хотя в глубине души я почти уверен, что ему все-таки удалось выкрутиться: он всегда умел устроиться, надо отдать ему должное! Но у меня есть плохая новость для тебя, сэр Макс: я сам никогда прежде не пробовал отправиться за Порог, чтобы привести оттуда тень мертвеца. И я не знаю никого, кому это удавалось. Правда, я, как ни странно, знаю, с какого конца браться за это дело. Хвала Магистрам, у меня был очень предусмотрительный наставник.

– Махи, да? – невольно улыбнулся я.

• Предыдущая
• 43/135
• Следующая