Театр доктора Страха - Берк Джон - Страница 30

• Предыдущая
• 30/33
• Следующая

Закончив работу, он погасил свет и вышел в коридор. Неоновые отсветы вспыхивали на полу – на крыше дома напротив горела реклама. Когда время от времени она гасла, в коридоре воцарялась полная темнота, но Блэйка это не беспокоило: даже в кромешном мраке он свободно находил дорогу. Медленно, но уверенно он направлялся к лестнице, все еще размышляя о своем открытии.

Вдруг он услышал чьи-то шаги.

Блэйк остановился. Шаги смолкли. Блэйк опять двинулся вперед – и звук возобновился. Всякий раз, как Блэйк замирал на месте, шаги тоже прекращались.

Раньше в этом здании никогда не было эха. Блэйк обернулся, но ничего не увидел: розовато-лиловые отсветы вспыхивали и гасли, тени от предметов становились более четкими, но ничего необычного взгляд доктора не обнаружил.

Дойдя до лестницы, Блэйк начал спускаться. Звук, очень похожий на цоканье высоких каблуков, следовал за ним. На первой площадке доктор снова оглянулся – лестница была пуста.

Он заставил себя продолжить путь. Цоканье позади возобновилось. Но не приближалось: преследователь упорно сохранял дистанцию. Достигнув нижнего этажа и почти уже подойдя к двери, Блэйк обернулся в последний раз. Сквозь высокое узкое окно с улицы сочился тусклый свет.

Стремительное черное пятно пронеслось в воздухе. Блэйк успел разглядеть лишь горящие красные глаза и огромную крылатую тень на стене – в следующее мгновение вампир устремился к его горлу. Отшатнувшись, доктор закрыл лицо руками, инстинктивно скрестив их, – и в неярком свете его тень образовала четкий, слегка вытянутый крест.

Внезапно биение крыльев прекратилось.

Блэйк ждал нападения, но его все не было. Осторожно опустив руки, он огляделся. Вампир исчез.

Лишь заметив собственную тень, Блэйк понял, что произошло. Он снова сложил руки, проверяя, что получается, – так и есть: вампира отпугнул крест.

Но это лишь отсрочка. Блэйк знал, что чудовище нападет вновь. И хотел как следует подготовиться к этому нападению.

– Но как он выследил меня? – спрашивал он на следующее утро у Боба Кэрролла, который, даже после рассказа Блэйка, не мог поверить в то, что произошло. – Как он узнал, что я заподозрил…

Все это не укладывалось в сознании. В медицинском колледже Бобу ничего не рассказывали про вампиров. Вампиры – это что-то из мрачных легенд или бабушкиных сказок, представить их в бодрой и размеренной жизни Пембертона было немыслимо. И все же, когда нынешним утром Боб осматривал Джонни Эллиса, предположения Блэйка не давали ему покоя, и любая попытка поставить другой диагноз казалась ему бессмысленной.

– Если вы не против, – предложил Блэйк, – я бы сам занялся этим случаем: мне хочется кое в чем удостовериться. А вас ждут другие пациенты.

Боб воспринял это предложение с благодарностью: он был рад вернуться к тем болезням, которые мог понять и объяснить.

Дождавшись, пока Кэрролл покинет кабинет, Блэйк обернулся к миссис Эллис:

– Этой ночью ваш сын опять спал с открытым окном?

– А что в этом плохого? – Она сразу же начала защищаться. – Мальчику нужен свежий воздух.

Джонни выглядел значительно хуже. Его бледность усилилась, и если так будет продолжаться, завтра он не дойдет до клиники. Впрочем, завтра это уже может не понадобиться…

– Конечно, ему нужен свежий воздух, – кивнул Блэйк. – Сегодня тоже не закрывайте окно. Только, если позволите, я хотел бы провести эту ночь в его комнате.

Бобу Кэрроллу он не стал ничего говорить. Чем меньше людей об этом знают – тем лучше. Молодой коллега до сих пор не в состоянии поверить в происходящее – ему проще убеждать себя, что Блэйк повредился рассудком. Но очень скоро правда станет ему известна.

Вечером Блэйк направился к дому Эллисов. Он пришел туда еще до наступления сумерек и долго беседовал с нервничающей и обеспокоенной миссис Эллис, поджидая, пока Джонни уляжется спать. А потом Блэйк прокрался в спальню, пристроился в углу за массивным шкафом – так, чтобы видеть открытое окно, – и приготовился ждать.

Ожидание могло быть долгим. Блэйк прислонился к стене и позволил себе расслабиться. Он неплохо владел своим телом и мог спать вполглаза, чутко реагируя на все происходящее, – чтобы в любой момент быть готовым к решительным действиям.

Дыхание Джонни было едва различимым. Из окна доносились тихие шорохи. Бросая редкие взгляды на кровать, где спал мальчик, Блэйк ждал.

Было уже очень поздно, когда в заоконной тьме замерцали зловещие искорки. Блэйк насторожился. Он вытащил из кармана револьвер и замер.

Искорки приближались. Зашумели крылья гигантской летучей мыши. Блэйк вскочил, на ходу вскидывая револьвер, бросился к окну и захлопнул его.

Летучая мышь яростно забилась в стекло.

– Что это? – испуганно спросил проснувшийся Джонни.

Блэйк прицелился и выстрелил.

Стекло со звоном разлетелось. На кончике левого крыла вампира появилась зияющая рана. Таинственное существо испустило мучительный крик и, метнувшись прочь, исчезло во тьме.

Джонни захныкал. Дверь спальни рывком распахнулась, и в комнату ворвалась миссис Эллис. Прижав сына к груди, она гневно уставилась на Блэйка, как будто именно он был во всем виноват.

Ночь была безветренной и томительно душной. Заворочавшись в кровати, Боб Кэрролл что-то невнятно пробормотал и потянулся к Николь.

Николь не было.

Боб мгновенно проснулся. Включив ночник, он еще раз посмотрел на пустующее место рядом с собой.

От окна донесся тихий, протяжный стон. Там, бережно поддерживая на весу левую руку и морщась от боли, стояла Николь. С руки стекала кровь.

– Я… я встала, чтобы закрыть окно, и прищемила Руку.

Боб вскочил с постели и поспешно подошел к ней.

– О Боже!

На ладони зияла длинная рваная отметина. Невозможно было поверить, что оконной щеколдой можно так пораниться. Но Боб не успел ничего спросить: Николь пошатнулась и начала медленно опускаться на пол.

Пока он переносил ее на кровать и перевязывал рану, Николь пришла в себя. Когда, выключив свет, Боб лег рядом, она прильнула к нему.

– Ты любишь меня? – сонно прошептала она. – И всегда будешь любить, правда?

Его переполнила безграничная нежность. Поцеловав её в висок, он дрогнувшим голосом произнес:

– Конечно, я очень тебя люблю. Разве ты в этом еще не убедилась?

Но Николь уже спала.

Наутро, когда Боб уходил в клинику, она еще дремала. Уютно свернувшись клубочком в постели, она сквозь сон выслушала его наставления и просьбы не принимать случившееся близко к сердцу. Беспокоиться действительно было не о чем: рана не гноилась, и любому другому пациенту Боб посоветовал бы не паниковать и просто-напросто забыть обо всем. Но Николь выглядела такой хрупкой и так жалобно смотрела на него…

Он продолжал думать о Николь и тогда, когда Блэйк рассказывал ему о своем приключении прошлой ночью. И лишь к концу повествования заставил себя сосредоточиться. Стоило ему осмыслить услышанное, как в груди екнуло сердце и закружилась голова. О чем это Блэйк? Надо попросить его повторить: не может быть, чтобы… Нет, это абсурд… Или простое совпадение.

– Левое крыло? – спросил Боб.

– Да. А что? Откуда вы знаете?

– Так, ничего. Просто… – Боб не в силах был продолжать.

– В чем дело Кэрролл?

– Нет-нет, все в порядке. Просто эта история так фантастична. У нас в Пембертоне нет вампиров.

– Один, кажется, появился, – возразил Блэйк. – И поскольку заметили его только сейчас, он либо действовал с замечательной осторожностью, либо приехал в город совсем недавно. Вспомните, кто живет здесь недолго, не больше нескольких недель?

Не успел Блзйк договорить, как взгляд его озарился догадкой. Он обвиняюще ткнул пальцем в Боба:

– Кэрролл, что вас так расстроило минуту назад?

Боб в отчаянии замотал головой. Но Блэйк не отставал. Черт бы побрал его прокурорские замашки. Под напором обвинений Боб терял самообладание. Его жена приехала в Пембертон совсем недавно, не так ли? И приехала из Франции. Достаточно ли хорошо Боб осведомлен о ее происхождении? Была ли она дома ночью? Всю ночь? Может ли он в этом поклясться? И если она куда-то уходила, может ли он сказать – куда? И – прежде всего – что заставило его вздрогнуть при упоминании о левом крыле вампира?

• Предыдущая
• 30/33
• Следующая