Разоблачение - Берг Кэрол - Страница 24
- Предыдущая
- 24/85
- Следующая
Значит, это вес Империи давил на его широкие плечи и угнетал его радостный дух.
– Получается, они больше не позволяют Империи то есть тебе, вершить их дела.
– Только когда я являюсь с солдатами и с оружием. Мне приходится разводить их в разные стороны и заставлять говорить друг с другом, чтобы стала очевидна вся их глупость. Иногда они пытаются не слушать, и мне приходится их заставлять. – Александр замер и привалился спиной к одному из каменных столбов. – С этим я могу справиться. Большинство из них резко умнеет, когда выясняется, что я не прочь пролить немного крови. Их, или своей, или чьей-нибудь еще. Некоторых волнений трудно избежать в создавшейся ситуации: незримый Император, молодой наследник. Если все не станет еще хуже, если я смогу передвигаться по стране так же быстро, как и прежде, я буду держать происходящее под контролем…
– И что тебя беспокоит?
– Есть кое-что еще. – Он посмотрел мне в глаза. – Скажи мне, Сейонн, что ты знаешь об Айворе Лукаше?
– Ничего. А что это такое? – Звучание слов походило на какой-то из диалектов Манганара.
– Что-то вроде Меча Света, так мне говорили. – Он снова заметался между колоннами. – Тот, кто называет себя этим именем, и его последователи, они как заноза в пальце. Он присвоил себе право исправлять несправедливость, делить зерно между бедными и богатыми, он хочет отнять власть у дерзийских хегедов и отдать его местным правителям, изменить те законы, которые ему не нравятся… освободить рабов. Советники моего отца вопят, чтобы я уничтожил его. Негодяя, как и следовало ожидать, поддерживают многие из народа. Но долгое время я не обращал на него внимания. Его цели почти не отличались от моих, и он пользовался мягкими методами. Я не видел проблемы в нескольких украденных овцах, в горстке освобожденных узников или паре насмерть оскорбленных помещиков. Что бы вы с моей женой ни думали обо мне, я вовсе не хочу, чтобы люди умирали от голода. Но в последние месяцы ситуация вышла из-под контроля. Он грабит повозки, везущие налоги. Поджигает дома. Похищает моих дворян. Нападает на купеческие караваны. На дорогах неспокойно. – Принц остановился на вершине следующего холма, как раз перед последней парой колонн в северной части Дазет-Хомола. Луна осветила его гневное лицо. – Этого я не допущу!
Дерзийцы страшно гордились своими дорогами и развитой торговлей, их купцы добирались до самых дальних уголков Империи, скорее из тщеславия, а не в погоне за прибылью.
Принц продолжал свой рассказ:
– И похоже, что он знает больные места Империи. Каждый раз, когда во время очередного хегеда я разрешаю какую-нибудь проблему, появляется этот Айвор Лукаш и начинает все сначала. Я знаю, что есть болезни, которые необходимо лечить, постоянно чувствую на себе твой укоряющий взгляд, но как я могу убедить Совет в том, что все в порядке, когда мирные торговцы и путешественники боятся тронуться с места? Я не смогу сделать ничего полезного, если Империя и дальше будет погружаться в хаос.
– Правда, что Карн'Хегет и Базрания потеряны?
– Три провинции, включая Карн'Хегет и половину Базрании, точнее, их бароны заявили, что они больше не являются частью Империи. Их поля сожгли. Их караваны разграбили. Торговцы обходят стороной эти земли, поскольку боятся разбойников. Если я не покончу с этим Айвором, мне придется вернуть эти провинции силой. Начать войну против собственного народа. Гражданскую войну. А в тех землях живут одни из самых старых и уважаемых семейств, которые союзничали с нашим Домом не одно столетие. Если я не сохраню их…
Я ничего не понимал. Александр знал, что я никогда не возражал против господства дерзийцев.
– Но почему ты пришел ко мне? Подобные дела вне…
– Потому что я думал, что это ты!
Мороз прошел у меня по коже, хотя веющий между колонн ветер еще не остыл после знойного дня. Я начал было протестовать, но принц поднял руку:
– Послушай, как описывают Айвора Лукаша освобожденные им заключенные и другие свидетели. Он чуть выше среднего роста, стройный, но очень сильный человек, он движется быстрее молнии. У него длинные черные прямые волосы, золотисто-красная кожа, глубоко посаженные черные глаза. Его меч мелькает повсюду. Он видит то, что еще только должно произойти. Слышит биение сердца, знает горести бедных и разбирается в людях. Он берет справедливо и дает щедро. Он моментально исчезает с глаз и перемещается на огромные расстояния с немыслимой скоростью, словно у него есть крылья.
– Клянусь…
– Теперь ты знаешь, почему я пришел. Чтобы понять. – Он снова замотал головой. Золотая серьга и золотые нити в косе блеснули в свете луны. – Я надеялся, что это неправда Хотя это было бы проще всего. Если бы он оказался тобой, я убедил бы тебя не делать так, потому что не верю, что ты хочешь моей гибели. Но если это не ты, тогда…
– Мой принц! Опасность! Шпионы! – Три черные тени сбежали с холма, сверкнули мечи. Дерзийские воины. Двое встали между Александром и мной, а третий швырнул меня на землю и тяжело вдавил ногой в песок. Я развернул голову, как раз чтобы увидеть, как те двое кидают кого-то к ногам принца. – Это эззариец, мой господин. Нашли за холмом. Мы наткнулись на него, когда он выпустил стрелу в этом направлении. Мы думаем, это один из проклятых бунтовщиков. Пленник сплюнул на землю:
– Если бы я целилась в него, можете быть уверены, я бы попала. И считала бы, что не зря прожила жизнь, если пролила кровь этого дерзийца.
Я стал биться головой о песок и начал изрыгать такие цветистые проклятия, что все разом умолкли. Ну как мир может быть таким нелепым? Это была Фиона.
– Они выбрали женщину… эту девчонку… присматривать за тобой? Следить, словно ты прислужник в Храме Атоса, о котором все знают, что он не в состоянии вытереть себе зад без посторонней помощи? Не могу поверить.
Возмущение Александра, как всегда, было неистово и угрожающе. Я счел разумным не напоминать ему о только что высказанных в мой адрес подозрениях. Которые, без сомнения, окрепли бы, если бы мне не удалось сдержать свой язык и объяснить, что Фиона представляет угрозу только для меня одного. Я рассказал ему, что среди эззарийцев многие не доверяют мне, что я совершил несколько ошибок, сражаясь с демонами, и что мне вообще запретили сражаться. Я рассказал достаточно, чтобы ему стало ясно, почему я понятия не имел о присутствии здесь Фионы и зачем она притащилась вслед за мной на это свидание.
– Тебе не следует беспокоиться.
С тем же успехом я мог бы успокоить шенгара куском пирога. Похоже, его темперамент нисколько не изменился. Он метался вокруг лагерного костра, словно собираясь разорвать на куски моих невидимых соотечественников, осмелившихся заявить, что я недостоин биться с демонами.
– Они вообще видели, кто ты? Они знают, что ты сделал в моей душе, как ты несколько дней дрался с Повелителем Демонов, так что из тебя едва не вытекла вся кровь? Клянусь Атосом… я сам им расскажу! – Он остановился и уставился на Фиону, лежавшую возле огня со связанными ногами и руками. – Или мне просто повесить девчонку и убрать ее с твоего пути? Ты скажешь, что ее сожрал шенгар.
– Нет, мой господин. Эта история никому не понравится. Хотя я ценю великодушное предложение. – Я сдержал усмешку. Его ярость была просто великолепна.
– Она уже должна быть мертва. Совари выпорет того, кто не застрелил покушавшегося на меня убийцу.
– Она не собиралась убивать тебя. При всех ее недостатках Фиона чрезвычайно правдива – Она заявила, что целилась в кролика, и двое солдат отправились искать доказательства. И они найдут их, не потому, что ее стрела была так точна, а потому, что однажды целый кувайский город был сожжен, когда кто-то из жителей выстрелил в дерзийского принца. Я не хотел, чтобы подобное произошло с Эззарией. – Заставь ее поклясться, и ее можно будет отпустить. Я ручаюсь за нее. Прошу тебя, мой господин.
– Лучше бы ты не просил. Не теперь, когда я знаю, как эти твои соотечественники с тобой обошлись – Александр в последний раз гневно сверкнул глазами и ушел, заявив, что должен узнать, почему его люди где-то копаются.
- Предыдущая
- 24/85
- Следующая
