Путь, исполненный отваги - Беразинский Дмитрий Вячеславович - Страница 59

• Предыдущая
• 59/78
• Следующая

Князь Глинский встал, оправил на себе кафтан и сел в одно из кресел, что в количестве двадцати штук стояли у стола. Ростислав продолжал:

– Главой приказа Тайных дел остается князь-кесарь Ромодановский. Федор Юрьевич, пожалуйте к столу – ваше место здесь. Кстати, можете себе оставить этот прикольный титул – «князь-кесарь». Прекрасно действует на всяких шалунов.

Федор Юрьевич облегченно перекрестился и присел возле Глинского.

– Рейтарским приказом отныне заведует боярин Басманов. Петр Данилович, потрудитесь занять свое место. Господа! Вчера учрежден новый приказ – Академический. Глава приказа будет ведать всеми академиями, семинариями и народными школами. Главой приказа назначен князь Барятинский, как один из самых образованных людей в России. Олег Даниилович, мое почтение!

Всего полчаса потребовалось Первому министру, чтобы огласить весь «портфельный реестр». Князю Одоевскому предложили Малороссийский приказ, но он выпросил Сибирский, ссылаясь на более детальное знакомство с тамошним народом. Малороссийский приказ возглавила графиня де Лавинье, при улыбающейся во весь рот Софье и выражении отчаяния, застывшего на лицах бояр.

Думный дьяк Иванов возглавил приказ Счетных дел, обещая призвать его к порядку, чтоб был не хуже, чем у голландцев. Коллега его, Виниус, остался при своем Почтовом ведомстве, а Аптекарским приказом повелели ведать Михаилу Товстоногову, чем изрядно того приободрили – он всерьез настроился на Братск.

Раздали портфели (вернее, ключи) от Хлебного, Артиллерийского, Сыскного, Поместного, Дворцового, Северных земель и прочих приказов. Означенные министры подсели за стол, а остальным Каманин сделал ручкой.

– Те, кто сидит за столом, – верхняя палата, сиречь Малый Совнарком, – неопределенно пояснил он царице. – Чем меньше народу, тем больше кислороду. Видите вон того пузатого парня? Иннокентий, пересядь за стол – там еще три места осталось. Государыня, сей плут вскорости станет министром культуры. Но пока область эта в весьма чахлом состоянии... Да! Быть вам, Иннокентий Михайлович, куратором спорта, пропаганды и торгового флота.

Иннокентий понимающе набычился. Царевна меж тем слезла со своего трона и села в головное кресло. Молча посмотрела на свой парламент и спросила Первого Министра:

– Ростислав Алексеевич, а для кого еще одно кресло? Крайне любопытно, что вы надумали...

Почетное место для Патриарха. Почему почетное? Потому что будет всегда пустым. Нечего патриарху в дела государственные лезть – пускай сперва порядок в церкви наведет.

Софья недовольно поморщилась.

– Испокон веков Патриарх в Думе заседал. Круто взялись, отец, за реформы вы...

Ростислав возразил:

– Как может человек рассуждать о порядке в стране, когда в его собственном хлеву дерьма, извиняюсь, по колено? Ну, рассуждать – дело десятое... Они ведь рвутся управлять! Поймите, Софья Алексеевна, сейчас мы должны решать первоначальные задачи: вон, боярин Пузатый, начальник Дворцового приказа, прямиком после этого заседания помчит наводить порядок в Кремле. Шутка сказать – в царском детинце грязи по колено, а никто этого не замечает! Вот, полюбопытствуйте! – Он протянул царице небольшое фото.

– Что это? – подняла брови Софья Алексеевна. – Лепо, ай лепо!

– Амстердамская ратуша. Где вы видите грязь и конские яблоки? Если там и грязь, то только с сапог братца вашего. Он их и ночью не снимал, по свидетельствам голландцев – боялся, что сопрут.

Карточка пошла по рукам, вызывая стоны и вздохи.

– Кто произнесет «живут же люди», отправлю исследовать северную Сибирь! – предупредил Премьер. – Князь Борислав, чтобы Кремль блистал, как у кота хвост! Иначе нам не быть людьми – Европа засмеет. И поменьше спать после обеда – наш Иннокентий Михайлович по сравнению с вами – лань кипарисная, бояре!

Князь Ромодановский печально поглядел на свое чрево.

– Да уж, – папановским голосом пропыхтел он, – старая русская традиция. А что, боярин, парики из сундуков доставать?

По рядам бояр прокатился шепоток недовольства. Ростислав лишь рассмеялся.

– Ни в коем случае. Когда нет своих волос, чужие – слабое утешение. Главное, чтобы были мозги. Таперича в них вся фишка! М-да... Но мы отвлеклись, идем дальше. Федор Юрьевич, убедительно прошу вас начать пересмотр дел на своих подопечных. Что за идиотская практика: ляпнуть «Слово и Дело» – и обвинение готово. Вы это прекращайте. Виновность должна быть доказана юридическим путем, а не вырвана на дыбе вместе с гениталиями...

– Но мы так приучены! – буркнул князь-кесарь. – Пытают и в Европе.

– Так переучивайтесь! Постепенно, помаленьку! Изобретайте новые методы! Пусть Европа учится у нас! Это наша задача вообще – сделать Россию такой страной, чтоб весь мир нам завидовал.

– И пошел на нас войной! – добавил глава стрелецкого приказа, боярин Юрьев. – Лучше уж по старинке.

Каманин медленно развернулся в его сторону. Глаза впились в чернявое лицо боярина.

– По старинке, мой дорогой Александр Никифорович, нам больше жить нельзя: Европа и так уже смеется, а Азия нам хребет сломает. Вы что, люди, слепые? Не видите, как иноземцы облизываются на наш лес, пеньку и пшеницу, моржовый клык, ворвань и матрешки? А что будет, когда узнают, что у нас в Сибири залежи золота, нефти, алмазов? Молчи, боярин, невежда! Как вы считаете, сколько стран на нас пойдет войной, когда узнают, что Россия может купить всю Европу, а на оставшееся поставить золотые зубы своим псам?

Вмешалась Софья:

– Ростислав Алексеевич, насчет золота и алмазов – не перехватили ли? Сибирь – страна малоизвестная...

– И чтобы изучить ее полностью, необходимо не менее чем полтыщи лет! – подхватил Премьер-министр. – У меня известия верные, после я вам, государыня, их предоставлю. Теперь у меня вопрос к боярину Снеткову. Что у нас там с урожаем, не сгниет?

Глава Хлебного приказа неопределенно пожал плечами. До этого назначения он состоял дьяком при прежнем «властелине полей, лесов и рек».

– Если не уменьшить количество дней барщины, то мужик толком не снимет урожай ни свой, ни помещика. И опять будем голодать. Только как уменьшить? Каждый барин в своей вотчине – бог и царь. У некоторых в амбарах урожай за три года, а продавать не желает – цену ждет. А хорошая цена – только во время голода. Вот так.

Каманин пометил что-то у себя в органайзере и на недоуменные взгляды бояр пояснил:

– Если не можете запомнить, записывайте. Я же записываю. Аполлинарий Сигизмундович, сегодня же гонцов ко всем окружным воеводам. Чтобы через две недели они собрались в Поместном приказе. Иначе – всех на кол. Будем говорить о ценах на хлеб. Михалыч, раздай «склерозники», будь другом!

Иннокентий взял со стола стопку органайзеров и принялся оделять. Бояре и князья недоуменно рассматривали дерматиново-поролоновую обложку органайзера, на которых спереди золоченым тиснением было выбито «1699». Органайзеры были индивидуальными, на каждом церковно-славянским шрифтом вытиснено название приказа и имя его владельца. Внутри на привязи болтались платиновые карандаши с ластиком сверху.

– Дозвольте вопрос, боярин Ростислав, – прочистил бородатое горло молодецким кашлем боярин Рогулин, – что это слева за вещица с цифирью?

– Хороший вопрос! – засмеялся Ростислав. – Эта «вещица», как вы выразились, заменяет счеты. Надеюсь, с четырьмя правилами арифметики знакомы все?

– Обижаете! – засопел Анатолий Демьянович. – Кое-кто и с тригонометрией знаком, и геометрией Евклида.

– Ладно-ладно, – примирительно произнес Премьер, – после заседания вас ознакомят с принципом работы сих «вещиц», и две недели вам на изучение «склерозников». Вкратце поясняю, для чего служат «организаторы». Так как с Нового года, то бишь с первого сентября, вы становитесь министрами, то для облегчения планирования рабочего дня и распределения времени на несколько дней вперед, избавления от личных писцов, лишних глаз и ушей, облегчения счетно-счислительной работы... короче, для всего вышесказанного он и служит.

• Предыдущая
• 59/78
• Следующая