По ту сторону черной дыры - Беразинский Дмитрий Вячеславович - Страница 23

• Предыдущая
• 23/104
• Следующая

– Отдашь?

– Что я дурень! Пущай хоть обеих забирают! Настаська, дура, нос, правда, воротит. Бегает в ихнее городище, правда, каждый день. Спрашивал, к кому, дочка ходишь, так отмалчивается. У них мужиков свободных – сотен пять.

– Всего пять сотен? – удивился Казимир

– Ты не гляди, что их мало! – зашептал Ратибор, – дерутся, будь здоров! Женишок моей Дуняхи главного аварского богатыря пеший без оружия одолел. Да так, брат, ловко, что потом эту харю всем миром собирали. Тихо, майор опять идет! Олег, познакомься, муж моей сестры – Казимир. Казимир, это их воевода – Олег Палыч, майор!

Казимир сунул руку в камнедробилку Булдакова и поморщился. Майор, казалось, ничего не заметил. Он расшаркался перед гостем, затем извинился и опять куда-то пропал. Ожидая противника лишь на вторые сутки, Олег Палыч отдал команду передислоцироваться поближе к слободе. Благодаря капитану Селедцову, у каждого человека за пределами городка были рации, так что управление мог осуществлять и олигофрен. С «Черной акулы», портящей воздух где-то километрах в шестидесяти, появилась первая информация: варяги устроились на отдых с ночлегом.

Так как было еще светло, часов семь вечера, решено было перекусить и пару часов побездельничать, выставив дозоры. У частокола уже стояла тройка «Градов», два Т– 82 и «Урал» с боеприпасами.

Ратибор с Казимиром шли пехом; за Казимиром тащилась усталая лошадь с нехитрой поклажей. Внезапно она шарахнулась в сторону. Мимо промчался БТР и исчез за пригорком. Привыкший за две недели ко всему, Ратибор лишь слегка вздрогнул и пошел дальше, не прерывая своего увлекательного повествования. Вдруг он насторожился и обернулся. Шагах в тридцати, на коленях, стоял его зять и яростно крестился. На морде лошади была написана готовность хоть сейчас принять христианство во всей его первозданной красоте. Ратибор плюнул и подошел к родственнику.

– Полно, Казимир, мозоли на коленях натрешь! – нас в слободе уже трапеза ждет.

– Нет, ты видал! – изумлению гостя не было предела.

– Пойдем, говорю! Если не успокоишься, придется тебя медом отпаивать! Железных коробок на колесах он не видел! Так тут их, как вшей на прокаженном! – Казимир поднялся с колен и нерешительно последовал за Ратибором. Они взошли на пригорок, с которого открывался вид на Бобровку.

– Долго, видать, пахали, – указал он на поле слева от слободы.

– Цельный день, – подтвердил Ратибор, – от рассвета и до заката.

Великолитовец остановился и посмотрел на него.

– Или моя голова плохо слышит, или твоя – ерунду говорит. Это поле десять дней пахать нужно на десяти волах.

– Твоя голова еще не привыкла, – философски заметил Ратибор, – придется тебе хлебнуть водки немалую чару.

Решив еще больше поразить гостя, он достал из кармана транк:

– Олег Палыч, ты где?

– В деревне, – донеслось из транка.

– Где – где?

– В слободе, мать твою! Чего надо?

– Там бабы шевелятся?

– Все готово.

– Хорошо, отбой.

Казимир смотрел на транк, как Кала на Тарзана.

– У тебя там вещун?

– Я не знаю, – честно ответил Ратибор, но говорил я с Олегом Палычем.

– А при чем здесь деревья?

– Кажется, не «деревья», а «деревня», вроде, как дома из дерева. Так они между собой нашу слободу называют.

– А что такое «водка»?

– Это, брат, все равно, что Змея Горыныча в губы поцеловать. Особенно поутру.

У ворот их встретил Мурашевич.

– Все уже здесь, а вы куда запропастились? Дуня, вот, волноваться начала.

– Володя, мы пехом пройтись решили – конь Казимира устал.

– Ладно, я – к Булдакову! – Володя побрел в сторону техники.

– Кто таков? – поинтересовался Казимир, когда сержант отошел.

– Жених Дунькин! – буркнул Ратибор. Ему было неудобно, что Мурашевич не оказал ему сыновнего почтения, даже перед Казимиром.

– Здоров детина! – присвистнул Казимир.

– Не свисти – зубов не будет, – пошутил отошедший слегка Ратибор, – ба! Видишь этого парня, возле которого моя Настена кружится?

– Вижу, – тоже ладный парень.

– Сын самого главного у них!

– Олега твоего Палыча?

– Да нет! Много выше майора. Олег у них, ну как воевода. Тот называется «полковник». Со временем все узнаешь. Если надо. У меня, скажу честно, зятек, до сих пор кругом голова. Братец ругает, что связался с безбожниками и чужеземцами, а я так думаю: черту отслужил, лишь бы люди целы остались!

– Эт точно! – кивнул зять, – а чего Анастасия рядом? Он что, тоже свататься надумал?

– Да нет. Это она, бесстыдница, стоит перед ним на лапках задних! У парня сын, да баба, которая, леший знает, где! А дочка-то моя, непутевая, вбила себе в голову, что этот – непременно должен быть ее! А парень-то хорош!

– Хорош! – согласился Казимир.

– Мне тоже люб. Жаль упускать такого зятя… Ну, вот, пришли, – Ратибор указал на шатровую палатку, где за распахнутыми пологами были видны накрытые столы. Возле них сновала Дуня и наводила последний лоск.

Под гостеприимный кров вместилось около сотни человек. Сидели вперемешку: солдаты Булдакова, местные жители и великолитовцы. Казалось невероятным, что послезавтра пирующим предстояла битва с варягами и свеями.

Выпившая полкружки хмельного меда, Анастасия встала из-за стола и, не обращая внимания на откровенные взгляды мужчин, пошла, слегка пошатываясь, в сторону дозоров.

– Стой, кто идет! – окликнули ее из темноты.

– Мне нужен Андрей! – заплетающимся языком выдала она.

– А ты кто?

– Настя я, Ратиборова!

– Понятно! – часовой достал рацию, и набрал номер Волкова:

– Алло, говорит четвертый, тут бродит некто по имени Настя, и ищет тебя. Что мне делать?

– Сейчас буду!

Через минут пять подкатил УАЗик и из него выпрыгнул сержант. Он подбежал к девушке:

– Дуреха! Ты что, на пулю нарваться захотела?

– На тебя нарваться захотела! – почувствовав непонятный запах, Андрей склонился немного, чтобы лучше разобрать. Думая, что он хочет ее поцеловать, Настя обвила шею сержанта руками. Тот отскочил, как ошпаренный.

– Да вы пьяны, барышня!

– Ну и что, – снова прижалась к нему девушка, – камень ты черствый! И боярышник тут вовсе не при чем!

Тут Андрей заметил, что часовой с интересом прислушивается к их разговору.

– Поехали! – лаконично сказал он и уселся за руль. Настя села рядом.

– Держись! – он поддал газу, и машина запрыгала по полю.

Волков остановился недалеко о слободы и заглушил мотор.

– Таська! – почти умоляюще произнес он, – ну на что это похоже? Нахлебалась какой-то дряни, переполошила дозор, меня на посмешище выставила! Ты, вообще, меня слушаешь? – девушка глядела на него горящими глазами, от взгляда которых мог сдуреть и столетний дед, – черт, да не могу я сейчас быть с тобой.

Анастасия взяла его руку двумя своими, и приложила ее к высокой девичьей груди.

– Не прогоняй меня! – хрипло произнесла она и сняла с руки какую-то диковину, отдаленно напоминающую браслет.

– Возьми. Это – мой оберег. Мне его дал дедушка при рождении. Ты ведь тоже пойдешь в битву… – Андрей молча кивнул.

– Он защитит тебя от вражеских стрел и копий…

– Глупышка! Викинги не пользуются ни стрелами, ни копьями. К тому же, я больше доверяю бронежилету, – улыбнулся парень, но амулет взял и надел его на кисть левой руки.

– Его носят на правой, – сказала Настя.

– Не хватало, чтобы он за автомат цеплялся! – сержант достал транк, – товарищ майор, это Волков. Мне бы отлучиться на несколько часов по семейным обстоятельствам.

– Добро, Андрюха, – свободен до утра. Мурашевич тебя подменит, если что.

– Спасибо, товарищ майор! До утра!

– До утра, сержант. Осторожнее с «семейными обстоятельствами»!

Волков повел машину по уже хорошо укатанной дороге в городок, но его остановил капитан Селедцов.

– Домой? – осведомился он, открывая заднюю дверцу.

– Садитесь, товарищ капитан, подбросим.

– Подбрасывать не надо – просто подвези, – пошутил связист. Заметив антенну, торчащую из кармана сержанта, он поинтересовался:

• Предыдущая
• 23/104
• Следующая