Рыжий Орм - Бенгтссон Франц Гуннар - Страница 40

• Предыдущая
• 40/114
• Следующая

— Вот и я, — сказал Орм.

— Орм! — крикнула она, и голос ее дрогнул. Потом добавила: — Бог услышал меня, хотя и не скоро.

— Ему теперь многих приходится слушать, — ухмыльнулся Орм, — но вот что неожиданно, это то, что ты стала христианкой.

— Мне было одиноко, — ответила Оса, — но теперь все хорошо.

— А что, мужчины все уже отплыли? — спросил Орм.

— Их нет у меня, — сказала она. — Одд пропал через год после тебя, а Тосте умер три года назад, тою же зимой, когда был большой падеж скотины. Но я смогла жить, с тех пор как научилась истине Христовой, ибо я знала, что ты возвратишься за все мои молитвы.

— Тут есть о чем потолковать, но лучше бы сначала поесть. Это мои люди, но женщина чужестранка и не моя.

Оса сказала, что отныне Орм хозяин на хуторе, и все его друзья — ее друзья, и угощение было на славу, слезы стояли у нее в глазах, когда она внесла блюда, которые, как она знала, Орм любит больше всего. Им было что порассказать, так что хватило на много вечеров; ничего не было сказано лишь о том, как Токе добыл свою женщину, ибо Орм не хотел омрачать матери радость, едва воротясь домой. Осе Токе сразу понравился, и она лечила его разрубленную руку с большим тщанием, так что рана вскоре стала подживать, а с Мирах она была по-матерински нежна, хоть им и не удавалось особенно поговорить, и расхваливала ее красоту и черные волосы. Она жалела, что Орм и его люди не желают благодарить Бога вместе с ней за их счастливое возвращение, но она была слишком счастлива, чтобы ворчать по такому поводу, и сказала, что Орм и другие лучше поймут ее, когда сами достигнут зрелых годов.

Между Ормом и Токе все было мирно, и ничего не говорилось насчет Ильвы. Когда они рассказывали Осе о том, что было с ними после отбытия кораблей Крока, Орм вновь ощутил старинную приязнь к Токе и много чего нашел сказать в его похвалу, но потом подумал об Ильве, и его настроение переменилось, и вид Токе и его женщины доставлял ему мало радости. Мирах теперь хорошела с каждым днем и смеялась и пела, им с Токе было так хорошо, что мало казалось дела до чужих огорчений. Оса предположила, что у них будут красивые дети, и Мирах светло улыбнулась и сказала, что они стараются как могут. Оса добавила, что думает теперь подыскать жену для Орма, да поскорее, но Орм отвечал мрачно, что торопиться большой нужды нет.

После того что случилось, Токе не мог отправиться домой морем, покуда король Харальд стоял у Сканера, и он решил пуститься в Листер по суше, вдвоем с женщиной, — Рапп остался с Ормом — и купил лошадей. Рано поутру они отправились в путь, горячо поблагодарив Осу за гостеприимство, и Орм немного проводил их, чтобы показать дорогу.

— Тут мы теперь расстанемся, — сказал Орм. — И счастливого пути пожелаю я вам. О том же, что будет после, не легко гадать, ибо король Харальд станет искать тебя, где бы ты ни был.

— Такова наша судьба, — сказал Токе, — что нет нам удачи с королями, хоть мы люди и смирные. Альмансур и король Свейн и король Харальд; со всеми тремя у нас кончилось одинаково, и всякий, кто принес бы им наши головы, получил бы богатую награду, Но покамест я свою попробую поберечь. :

С этим они расстались. Токе и Мирах поехали на восток и скрылись, за деревьями, а Орм поехал назад на хутор, чтобы рассказать Осе об опасности, нависшей над ним из-за гнева короля Харальда.

Тою весной много кораблей строилось на Севере, и смолились днища, много лет пролежавшие сухими; бухты и заливы были забиты драккарами, с часто впадавшими в гнев королями на борту; летом же было большое смятение на море.

Первым двинулся Стюрбьёрн на многих судах на север по Балтийскому морю, с командой из Йомсборга, с Борнхольма и из Сконе, и прибыл в Меларен и подошел к склонам Упсалы, тут был бой у него с королем Эриком. Там и пал он самом начале битвы, и говорили, будто пал он смеясь. Ибо когда он увидел, как двинулось вперед войско свеев, выстроенное по старинке — впереди конские головы, которые несли на высоких шестах, а позади воинского порядка — сам король Эрик на старинной священной повозке, запряженной быками, то закинул голову назад и разразился громким хохотом, и тут стрела вошла меж его бородой и краем щита и пронзила ему горло. Его люди пали духом, и иные тотчас же бежали, и так одержал король Эрик большую победу.

Потом король Свейн Вилобородый пошел на юг, между датскими островами, с кораблями из Ютландии и с Фюна, чтобы застать короля Харальда на месте, покуда он считает соляные денежки в Сканере, потому что королю Свейну надоело уже, что отец его никак не умирает. Но король Харальд ушел на Борнхольм и собрал там свои корабли, и между ними обоими был жестокий бой, покуда король Харальд раненый не ушел в Йомсборг. Тут разделились многие местности в Датской державе: одни приняли сторону короля Харальда, другие — короля Свейна, а иные пытали собственную удачу, в пору, когда страна осталась без хозяина из-за распри королей.

Но когда лето было в разгаре, на кораблях из Упсалы Эрик приплыл с такой дружиной, какую свей давно уже не видывали на море, гоня перед собой остатки флота Стюрбьёрна, оставшиеся грабить его побережье ради мести за гибель их конунга. Эрик желая отомстить и королю Харальду, и королю Свейну за помощь, что они оказали Стюрбьёрну, и многим показалось мало стоящим делом противостоять тому, кто разбил Стюрбьёрна и теперь звался Победоносным. Он преследовал Свейна, когда тот двинулся назад на острова и в Ютландию, и сажал собственных ярлов всюду, где проходил. Скоро выяснилось, что король Харальд умер безземельным изгнанником от своих ран в Йомсборге, оставленный удачей, всегда прежде верной ему, двое же других продолжали борьбу. У короля Эрика был перевес, но король Свейн упорно сопротивлялся. Говорили, будто конунгова усадьба в Йеллинге то в одних руках, то в других, но считали, вернее всего Свейн первым доберется до сокровищницы короля Харальда.

Знатные люди в Сконе не слишком хотели вмешиваться во это и предпочитали, чтобы конунги сами разобрались друг с другом, а они бы занимались вещами более стоящими. Среди таковых был Торкель Высокий, который имел малую охоту быть человеком короля Свейна, а еще меньше хотел очутиться под королем Эриком. Он разослал весть хёвдингам и богатым бондам о том, что собирается отплыть из страны, во Фрисландию и Англию, и что ищет добрую дружину. Многие откликнулись на это предложение, ибо Торкеля считали хорошим хёвдингом, а его удачу сильной, с тех пор как вернулся из Хьерунгавага. Остатки воинства Стюрбьёрна, улизнувшие от короля Эрика, также присоединились к нему, и вскоре он вышел с двадцатью двумя кораблями в залив у Хвена и почувствовал себя в силах плыть дальше.

Одним из тех, кто там к нему присоединился, был Рыжий Орм», сын Тосте из Куллена, с большим кораблем и многочисленными людьми; его Торкель помнил по пиру у короля Харальда и приветил с радостью.

С Ормом же было так, что ему опостылело сидеть дома и управляться с батраками и скотиной, трудно ему было и жить бок о бок с Осой, хотя она и желала всегда для него только добра. Для нее он так и остался мальчишкой, и она неизменно допекала его добрыми советами, словно своего ума у него не было. Немного толку было говорить ей, что он давно уже привык распоряжаться и своей судьбой, и чужой, а от ее усердия, с каким она старалась окрестить его и женить, жизнь его легче не делалась.

Весть о кончине короля Харальда стала большим облегчением для обоих, ибо Осу, когда она узнала, как обстояло дело с Токе и его женщиной, обуял страх, и она решила, что надо продавать хутор и бежать в ее вотчину, в леса у северной границы Смоланда. Страх этот кончился вместе с жизнью короля Харальда, но от мыслей об Ильве Орм отделать не мог, а они причиняли ему наихудшие огорчения. Он часто думал, как там она после смерти короля Харальда, не попала ли под власть короля Свейна, который выдаст ее за какого-нибудь из своих берсерков, или же она могла оказаться в руках у свеев, которые навряд ли многим лучше. При короле Свейне, своем недруге, Орм не видел способа заполучить ее вновь до тех пор, покуда немирье царило между островами.

• Предыдущая
• 40/114
• Следующая