Белое бикини - Браун Картер - Страница 17

• Предыдущая
• 17/18
• Следующая

– Могу я что-нибудь для вас сделать?

– Нет. Я хочу, чтобы вы уехали с остальными. Это дело касается только меня и моего сына.

Я хотел было возразить, но передумал.

– Понял, – сказал я. – Могу я одолжить у вас одну вещь? – Он посмотрел на меня.

– Все, что угодно, если вы считаете, что это так важно сейчас.

– Я думаю, да, – сказал я. – Вы уверены, что я ничего не смогу сделать для вас, мистер Рэнд?

– Нет. Как только вы уедете, я вызову полицию. Если Дженни была моей дочерью и мой сын убил ее, а я убил своего сына... – Его голос замер.

– Вы идете, Холман? – нетерпеливо спросил Фаулер.

– Конечно, – сказал я. – Только я сперва возьму кое-что из ящика стола.

Через две минуты мы были в машине. За руль сел Джо.

– Ты знал, что он убил ее, Джо? – спросил Фаулер.

– Нет, – ответил Кирк. – Я предполагал, что он мог... Я знал, что я ее не убивал. Они сочли это несчастным случаем. Никогда не думал, что у него хватит духу на убийство.

– Только на это он и был способен, – сказал я, – убить женщину.

– Интересно, скажет Рэнд полиции о том, что сын сознался в убийстве девушки? – внезапно сказал Фаулер.

– Еще бы, – хмыкнул Кирк. – У него же нет выбора – без этого он пойдет в газовую камеру.

– Джо, паренек! – терпеливо сказал я. – Назовите мне какую-нибудь причину, по которой Ли Рэнд захочет сохранить жизнь?

Блондинка в приемной, напоминающая гранитную скульптуру, одарила меня улыбкой самого высокого класса.

– Как приятно снова видеть вас, мистер Холман! – Она сделала глубокий вдох. – Мисс Пил уже ждет вас.

– Благодарю, – кивнул я.

– Все, что угодно, для вас, мистер Холман, с удовольствием!

Появилась вторая блондинка, и я последовал за ней к человеку, который сидел на недосягаемой высоте.

Скоро я оказался в кабинете его личного секретаря, и та улыбнулась мне.

– Приятно снова видеть вас, мистер Холман, – повторила она уже знакомую фразу. – Можете сразу пройти, мистер Монтегю ждет. – Она достала сигарету и закурила.

– Пусть подождет, – сказал я.

Она опустила зажигалку на стол и, со стуком отодвинув стул, недоверчиво посмотрела на меня.

– Что вы сказали, мистер Холман?

– Пусть подождет, – повторил я.

Неожиданно ее лицо смягчилось.

– Спасибо, мистер Холман! – сказала она.

– За что?

– Я ждала двадцать лет, чтобы кто-то это сказал. И вы первый!

– Я просто хотел кое-что спросить у вас, – откровенно сказал я. – Помните, когда я уходил отсюда, вы назвали Дженни живой куклой.

– Конечно.

– Что вы конкретно имели в виду? Это важно для меня по одной причине, которая пусть вас не беспокоит.

– Я думаю, что имела в виду именно то, что сказала, мистер Холман! В последний раз, когда я видела Дженнифер, ей было шесть лет – живая кукла!

– О, хорошо... – сказал я.

– Это было важно? – Она секунду смотрела на меня. – А как относительно личной услуги, о которой я просила, мистер Холман? Я была права?

– Вы были совершенно правы.

– Это ужасная трагедия семьи Рэндов в утренних газетах?

– Вы снова правы, мисс Пил.

– Эта шестилетняя кукла была важна для меня, когда она выросла в женщину, – сказала она. – Что еще вы хотели услышать от меня?

– Ну, если никто даже не поинтересовался, когда молодая красивая женщина была убита, то она могла бы никогда не рождаться!

Раздался зуммер, и она нажала клавишу. Раздался тонкий голос Монтегю:

– Мисс Пил! Вы не думаете, что мистер Холман выбрал не кратчайший путь к моему кабинету?

– Он здесь, мистер Монтегю. Посылаю его к вам немедленно.

– Пожалуйста! – сказал он. – Я устал его ждать.

Мисс Пил улыбнулась.

– Вы помните, какая дверь, мистер Холман?

– Мисс Пил, – откровенно ответил я, – я помню любые мелочи.

Монтегю сидел за своим столом, его пальцы нетерпеливо постукивали по крышке. Выглядел он так же, как и тогда, только костюм был другой.

– Садитесь, Холман! – кивнул он. – Вы опоздали.

– Да, – согласился я.

Он резко вскинул голову.

– Это все, что вы мне скажете?

– Неужели вы уплатили мне двадцать пять тысяч долларов, чтобы выслушивать извинения за то, что вам пришлось ждать пару минут? – спросил я с интересом. – Мне это кажется неэкономным. За эти деньги вы сможете держать шесть или семь человек, сидящих вокруг вас и...

– Остановитесь! – сказал он. – У вас короткая память, мистер Холман. Ничего не изменилось, и в моих возможностях вышвырнуть вас из бизнеса!

Когда я не ответил, он, казалось, удовлетворился и немного успокоился.

– У вас есть рапорт?

– Да.

– Так где же он? – Он нетерпеливо посмотрел на пустой стол.

– Думал, вы согласитесь выслушать это, мистер Монтегю.

Он сделал нетерпеливый жест, потом пожал плечами.

– Будем судить об этом позже. Начинайте!

Я колебался пару секунд.

– Вы не нанимали меня для описания дня за днем последних двух лет жизни вашей дочери, мистер Монтегю.

– О? Разве? Тогда почему я уплатил вам такую сумму, мистер Холман?

– Узнать то, что было действительно важно для вас, и отбросить остальное, – сказал я.

– Весьма справедливо, мистер Холман! Тогда, пожалуйста! Докладывайте о вещах, которые важны для меня.

– Дженнифер родилась спустя девять месяцев и неделю после вашей женитьбы на Мариен Холт, – начал я. – Вы поженились через неделю после того, как она оформила развод с Ли Рэндом в Мехико. Вы всегда сильно подозревали, что Дженнифер могла быть как вашей дочерью, так и дочерью Рэнда. Ваша жена потребовала в завещании, чтобы Дженнифер разрешали минимум две недели в году проводить с Рэндом, это только усилило ваше подозрение.

Он немедленно достал сигарету из серебряного портсигара.

– Хорошо, мистер Холман. Что вы теперь можете мне сказать? Была Дженнифер моим ребенком или ребенком Рэнда?

– Я не смогу ответить на этот вопрос исчерпывающе, мистер Монтегю.

– Что вы имеет в виду – не можете ответить! – взорвался он. – Двадцать пять тысяч долларов, и вы не можете ответить!

– Могу определенно сказать, что Ли Рэнд не был ее отцом, – оказал я.

– Тогда я был ее отцом! Не будьте идиотом! Какая другая альтернатива может быть?

Это был мой звездный час, и я решил не упускать его.

– Ну! – нетерпеливо произнес он.

– Отцом Дженнифер были или вы, мистер Монтегю, или... – я вытащил бумагу и прочитал: – или джентльмен по имени Эмануэль Лопес.

– Что? Что за чушь вы несете, Холман?

– Эмануэль Лопес, – повторил я. – Торговец лошадьми.

– Что? – Он вскочил из-за стола. – Что за идиотскую бумагу вы держите? – проговорил он сквозь зубы. – Где вы ее взяли?

– Этот кусок бумаги самая большая ценность в расследовании, мистер Монтегю. Я ездил в Мехико, чтобы ее получить.

– Мехико? – Он выхватил бумагу у меня из рук. Конечно, он узнал почерк своей жены, и это было отлично. Я молил Бога, чтобы он не узнал почерк Рэнда.

– Отель в Мехико? – Он снова посмотрел на меня. – Я все еще не понимаю, что это означает?

– Мне очень повезло, – пояснил я. – Это очень маленький отель, в котором никогда ничего не выбрасывают. Это страница из регистрационного журнала отеля – сами можете посмотреть дату, мистер Монтегю.

– 9 ноября 1940 года? – Его глаза сверкнули. – Это не может быть подделкой?

– Нет, мистер Монтегю, – твердо сказал я. – Совершенно исключается.

– Мариен Лопес? – Его голос дрожал. – Это почерк моей жены, я не ошибусь и через миллион лет! Эмануэль Лопес, торговец лошадьми!

Его лицо было серым, когда он невидящим взглядом уставился в пол. Он снова взял сигарету, но увидел, как дрожит рука, и положил ее.

Спустя долгое время он поднял голову и посмотрел на меня.

– Мы регистрировались в Вальдорфе, – сказал он трагично. – Было две тысячи гостей! Там был Голдвин, там был Майер, там был де Миль. Все, кто что-то значит в кинопромышленности, были там. Мне сказали, что Мариен была самой прекрасной новобрачной в мире! – Он помолчал. – А ровно за неделю до этого она провела ночь с Эмануэлем Лопесом, мексиканским торговцем лошадьми!

• Предыдущая
• 17/18
• Следующая