Сожгите всех - Бессонов Алексей Игоревич - Страница 20

• Предыдущая
• 20/31
• Следующая

– Ты почему шефа не привез? – встревоженно спросил Андрей, наблюдая, как Маркелас выбирается из своей машины. Фонарь под глазом у шерифа уже подернуло желтизной, и в целом он выглядел вполне жизнерадостно.

– Он сам приедет, – махнул рукой Маркелас. – У него там какое-то совещание, но вообще он обещал не опаздывать. Что-то он там, кажется, мутит…

– Что ты имеешь в виду?

– Пока не знаю, он сам расскажет.

– Ну, идем. Как только он появится, закажем горячее.

Удобно устроившись в кресле у камина, шериф оглядел низенький стол, уставленный холодными закусками, вздохнул и подцепил вилкой ломтик лимона.

– Не люблю я коньяк, – признался он. – И тебя в этом отношении не понимаю. Но с лимоном… да.

– Раскажи, когда тебя выпустили, – потребовал Андрей.

– Да вечером же. Приехал Бэрден, быстро с кем-то поговорил, и солдаты исчезли, будто их и не было. Мы, конечно, все пьяны были, так что могли и не заметить… А Хатчинсона, я, кстати, не видел.

– Вообще не видел?

– Вообще. Легион еще стоит, по селам они ездили, прочесывали. Да что теперь… плохо дело.

– Что значит плохо? – насторожился Андрей.

– Четыре поселка выгорели начисто. Мельтер, Коноплянка и еще два. Каменные остовы остались. Если до зимы люди не успеют построиться – беда. Придется перебираться к соседям. Надеюсь, Бэрден сумеет выбить восстановительные кредиты в столице. Хотя, конечно, в этой ситуации рассчитывать на них почти не приходится. Наделали, сволочи, делов!

За окном зашумел двигатель. Раздвинув шторы, Андрей увидел, как к его дому подъезжает роскошный внедорожник с геральдическим орлом на боку. Бэрден был один, без свиты и охраны – захлопнув дверцу своего бульдозера, он суетливо огляделся по сторонам и быстро прошел к двери.

– Рад вас видеть, Олли, – сказал Андрей, пожимая руку гостя. – Надеюсь, эти мерзкие столичные вояки не слишком измучили вас?

– Слишком, слишком, – торопливо ответил Бэрден. – Я могу надеяться, что вы меня покормите? Целый день ни черта не жрал, да и к вам так спешил, что о еде и не подумал.

– Ну что вы, вас ждет стол. Сейчас подадут горячее. Идемте, Ник уже здесь, коньяком греется.

– Погодите. – Бэрден вытащил из кармана своего плаща какой-то темный пакет и, воровато оглядываясь, протянул его Андрею. – Спрячьте это в сейф.

– Что тут?

– Тут бомба. Я объясню. Пока – спрячьте. Мне удалось кое-что записать, вы понимаете меня?

– В данный момент я ничего не понимаю. Ладно, проходите к Нику, а я сейчас.

Заперев странный пакет в сейф и распорядившись о горячем, Андрей спустился в гостиную. Бэрден и Маркелас шептались, нагнувшись друг к другу, как два заговорщика.

– Давайте пока разомнемся, – предложил Андрей, прерывая их беседу. – Сейчас нам принесут мясо и все такое… есть даже тушеные грибы с Кассанданы.

– Давайте, давайте, – с неестественной живостью подхватил шеф. – А то целый день во рту ни капли.

– Что вы вообще сегодня делали? – весело удивился Андрей. – Не ели, не пили…

– Я думал.

– О. Это уже нечто. Вы познакомите нас со своими мыслями?

Бэрден чувственно проглотил коньяк, закусил и некоторое время блаженно жевал, прислушиваясь к своим ощущениям.

– Мне предложили деньги, – заявил он, отойдя наконец от эйфории первой рюмки. – Огромные деньги.

– А вы?

– А почему вы не спрашиваете, за что?

– Ну… наверное, потому что мы уже знаем. Вам предлагали деньги, чтобы вы не писали жалоб, заявлений – короче, не мешали мастеру Хатчинсону на корню скупать всю нашу округу.

– Почти в точку, но не совсем. Видите ли, доктор, ваше появление, – Бэрден положил руку на графин с коньяком и мерзко захихикал, – явление, так сказать, полковника Огоновского народу – произвело на них определенное впечатление. Они решили, что у нас тут на каждой кочке сидит сумасшедший полковник, размахивающий наградным оружием. Так что вы, можно сказать, подняли мои ставки. Да, друзья мои! Если бы доктор не вломился в мою приемную и не учинил там самые настоящие разборки, беседа с этими милыми господами не доставила бы мне и трети полученного удовольствия. Они предложили мне деньги за то, чтобы я замял дело. Да, они, конечно, понимают, что наш уважаемый шериф вряд ли станет бомбардировать столицу жалобами, но вот дорогой доктор – о-оо, это было что-то. Жаль, Ник, что вы пропустили это представление.

– Мне было очень горько, – тихо произнес Андрей, в упор глядя на Бэрдена.

– Да погодите, погодите, – смутился шеф-попечитель. – Вы меня не верно поняли… дослушайте до конца. Лучше налейте, что ли… да. Так вот: я, может быть, не великий воин, но как говорится, и у интенданта есть собственная хитрость. В общем, я не сказал им ни да, ни нет. Хатчинсон тотчас же убрался в столицу, а Блинов – операцией командовал именно он – стал слаще меда. Доктор, вы их напугали! Теперь, если я что-то понимаю в этой жизни, мы сможем выбить у Хатчинсона нормальные цены за участки – или пусть он убирается к черту.

– Вы молодчина, Олли, – улыбнулся Огоновский. – Я хочу выпить за вашу воинскую хитрость…

– Вот только продавать все равно никто не захочет, – сумрачно заявил Маркелас, возвращая на стол пустую рюмку.

– Что? – едва не подскочил Бэрден.

– Я говорил с людьми, шеф. Теперь, после всего этого, никто, клянусь вам, ни одна живая душа, не продаст свои участки и за миллион.

– Тогда нас ждут неприятности.

– Погодите, Олли. Вы говорите о неприятностях… да, я вас понимаю. Но вы знаете, у меня вдруг родилась одна странная идея. Весь сегодняшний день я обдумывал ее и даже рылся в сетях – и знаете, я нашел прецедент.

– О каком прецеденте вы говорите, доктор?

– А вот о каком, – Андрей вылез из кресла и, волнуясь, заходил по комнате, теребя в пальцах нераскуренную сигару. – Мы будем судиться. Мы будем судиться с компанией Хатчинсона – мы обвиним их в сговоре с бандитами и подкупе армейских чинов. Мы будем судиться с армией – за то, что они вступили в сговор с Хатчинсоном и двадцать раз подряд грубо нарушили закон. Вы знаете, что Блинова можно обвинить в мятеже? Да-да, это именно та статья. Захват и содержание под стражей представителя государственной администрации, осуществленный силами армии, полиции и так далее… мятеж, Олли! Фингал Ника Маркеласа мы им тоже припомним… что у вас с лицами?

– Вы сумасшедший, Андрей, – скорбно объявил Бэрден, глядя на графин. – Где вы собираетесь с ними судиться – здесь, в столице? Да вас просто посадят в психушку. Или, это в лучшем случае, выпрут со службы. Вы понимаете, о чем говорите? Да кому мы здесь нужны? Да кто нас прикроет, если что? А если они устроят еще один налет, только уже по-настоящему, без дураков?

Андрей устало потер глаза. Сегодня у него было семеро больных и двое обожженных, которые пытались тушить свои жилища. Три операции… он взял со стола рюмку и отошел к окну.

– В том-то и все дело, джентльмены. Неужели я действительно похож на сумасшедшего? Не-ет. Судиться мы с ними будем на Авроре.

Несколько мгновений Бэрден с Маркеласом очумело смотрели друг на друга, не в силах решить – то ли их уважаемый доктор спятил, то ли он знает что-то такое, до чего им не дойти. В конце концов шеф-попечитель остановился на втором варианте.

– Вы прячете фигу в кармане, док. Говорите, черт побери, говорите! Что вы имеете в виду? Ведь понятно, что мы с вами, как государственные служащие, не можем быть обвинителями на таком процессе. Ник – да, как общественный политик он имеет право на иски любого уровня. Но разве Ник сможет дойти до Авроры?

– Он и будет истцом, Оливер. А обвинять будет один мой друг, очень серьезный человек. Его ранг позволяет ему вести такие процессы – и я уверен, что он не откажет мне в моей скромной просьбе. Хотя бы из соображений собственного паблисити. А с того момента, как мы начнем процесс, в Гринвиллоу не покажется ни одна собака – это, я надеюсь, понятно всем. Давайте теперь подумаем о тех показаниях, которые всем нам придется давать в суде.

• Предыдущая
• 20/31
• Следующая