Чертова дюжина ангелов - Бессонов Алексей Игоревич - Страница 43

• Предыдущая
• 43/82
• Следующая

Широченные колеса лимузина зашуршали в луже возле черных кованых ворот.

– Отправляйся домой, – сказал Хикки водителю. – Сегодня ты мне не понадобишься. Завтра – как обычно…

Ворота неторопливо разъехались перед ним. Хикки прошагал по все еще влажным плитам, миновал роскошный розарий, который встретил его одуряюще сладковатым ароматом умытых цветов, и остановился перед ступенями дома. За эту виллу когда-то просили совершенно безумные деньги. Она была выстроена в первые годы освоения Острова, тогда, когда кругом еще шныряли дикие звери, а в окрестных лесах звенели пилами орды роботов-проходчиков, расширявших космопорт. Трехэтажный особняк строили с тяжеловесной основательностью, одинаково присущей всем имперским мирам на раннем этапе их развития. Такие же старинные полукрепости стояли и на Кассандане, и Орегоне, и на более молодых колониях.

Хикки вырос в почти таком же древнем доме с индивидуальной энергосистемой, автономным водоснабжением и с такими же прочными стенами – поэтому, покупая себе жилище в Портленде, он не интересовался его ценой. Больше всего на свете ему хотелось иметь то, прежнее, чувство защищенности, с которым он когда-то пришел в мир.

Не выпуская из левой руки свой кожаный чемоданчик, Хикки прижал правую ладонь к окошку идентификатора. Дверь радостно дзинькнула и приоткрылась. Хикки шагнул в холл. На стенах автоматически вспыхнули неяркие желтые плафоны. Он сбросил с плеч камзол, переобулся в домашние туфли и прошагал в кабинет. Дома никого не было: Ирэн должна была находиться в офисе, а его единственный пока сын Майк уже три месяца лазил по скалам Мариенвальда, проводя лето в скаутском лагере.

Хикки открыл огромную, полированного дерева дверь, вошел в кабинет и содрогнулся от неожиданности.

На него смотрели ироничные глаза, почти такие же светлые, как и у него самого. В его собственном кресле, слегка выдвинутом из-за стола, восседал светловолосый мужчина в черных брюках с широким желтым лампасом и кремовой рубашке без рукавов, украшенной небольшими погончиками. На правом предплечье красовалась сложная многоцветная татуировка: роскошно сложенная брюнетка сладострасно обвилась вокруг огромного двуручного меча.

– Пол, – сказал Хикки, восстанавливая дыхание. – Ты все-таки с-сука, каких мало. Ты хотел, чтобы я напрудил себе в штаны?

Этерлен задумчиво поиграл золотистым локоном, до того лежавшим на его плече.

– А что, это было бы недурно, – предположил он. – Может, повторим?

Хикки прыснул, ударил его по подставленной ладони и, развязывая одной рукой галстук, распахнул темную дверку бара.

– Наливай, негодяй, – выставив на стол бутылку коньяку и пару рюмок, Хикки повернулся к шкафу. – Я пока переоденусь. Ненавижу я все-таки эти «приличные» костюмы!

– В мундире лучше?

– Да хрен его знает. Как-то теплее. Я надеюсь, ты уже пообедал?

– Не переживай, Ирэн меня накормила по высшему разряду. А вообще я теперь стал пить и натощак.

– Нервы?

– Годы… а ты?

– У меня хороший повар, я таскаю его с собой во все поездки. Ты же знаешь, я не могу питаться по протокольному распорядку… так что я тоже пообедал.

Хикки сел на стол, чокнулся с Этерленом и глотнул коньяку.

– Как твои дела? – поинтересовался генерал.

– Пока все в порядке. Я думаю, у нас все получится. Дед выбрал хорошее время – так или иначе, но все нужные нам люди погрязли в разного рода неприятностях… работы тут будет очень много, но в конечном результате я уверен.

– Это славно… Правда, Дед не слишком разделяет твой оптимизм.

– Вот как? – Хикки удивленно поднял брови и поставил рюмку на стол. – Что это значит?

– А я знаю? Он послал меня, что бы я вроде как подстраховывал тебя. Зачем – кто его знает? Для меня вся эта история выглядит довольно-таки странно. Ты знаешь, что эта идея пришла ему в голову еще лет десять назад? Да-а… А в последнее время он стал связывать ее с планом «Ковчег».

– Что такое «Ковчег»?

– Это Ахерон… Больше я ничего не знаю. Существует какой-то широмасштабный проект, что-то такое вокруг Ахерона – план вступает в действие в момент начала войны. Я знаю только, что он запустил подготовку к «Ковчегу» одновременно с этим, с твоим делом.

– То есть наша задача – подстраховать исполнение «Ковчега»?

Этерлен тихо рассмеялся.

– Да кто ж его знает? Я не знаю, кто именно занимается сейчас этим самым «Ковчегом». Я вообще ничего тут не понимаю. Дед придумал какую-то большую каверзу. Я скажу тебе по секрету: в отношении войны он настроен весьма скептически.

– Для меня это не секрет.

– Наверное, ты все-таки многого не знаешь… Дед считает, что мы не просто не готовы – мы совершенно не готовы к войне.

– Он хочет сказать, что мы все обречены?

– Около того. Я не знаю, откуда у него такая информация. По данным Флота, мы сможем отбиться от леггах, даже не вводя в действие второй эшелон обороны. Первый эшелон сейчас заканчивает доукомплектацию сорока корпусов. Через год будут сформированы еще сто с чем-то. А вообще я лично видел сейф со знаменем и документами восемьсот четвертого ударного…

– Какого?! Восемьсот четвертого?

– Да. Это было в «кадрах» двенадцатого крыла на Сент-Илере.

Хикки стремительно прикинул: на сегодняшний день нумерация заканчивалась на пятьсот восьмидесятом планетарной обороны. Восемьсот четвертый… мать моя, да что же это получается? Флот готовиться развернуть еще двести с лишним корпусов? Но это же мобилизация!

– Да, – кивнул Этерлен, – на восемьсот четвертый уже готовы списки. Понятно, что есть и восемьсот пятый, и шестой и как минимум десятый. Знамена, документы, все уже готово. Причем, насколько я знаю, половина новых легионов – тяжелые полного состава. А Дед считает, что этого мало.

– Это значит, что в каждом из них от двадцати пяти до сорока кораблей, – произнес Хикки. – В зависимости от боевого назначения… Флот вводит в кадры около двухсот тысяч новых кораблей. Теперь понятно, почему говорят, что все стапели пашут с предельной загрузкой. Черт! И зачем тогда морочить всю эту нашу бодягу?

Этерлен равнодушно пожал плечами.

– Не стоит задавать вопросы. Ты что, станешь спрашивать у Деда, зачем ему это нужно? Наше дело выполнить приказ. Будет нужно – нас одернут… или направят в другую сторону.

– Все равно чертовщина какая-то.

– Нас кто-то спрашивает?

Хикки слез со стола, подлил коньяку в опустевшие рюмки и пересел в кресло. Этерлен следил за ним с неизменной иронией во взгляде. За последние годы он стал еще суше, чем прежде; цинизма также прибавилось. Никто, даже самые близкие люди, не догадывался, что же творится в его душе на самом деле.

– Что ты собирался сегодня делать? – спросил Этерлен.

– Я собирался ехать к Лерману. Ты с ним знаком?

– Что-то слышал. Какой-то магнат?

– Да, заметная фигура. Крепко связан с «баронами». Прокуратура знает, но… доказательств, как всегда ноль. Ты хочешь поехать со мной?

– Не мешало бы. Только переоденусь, не ехать же мне в этом, – усмехнувшись, Этерлен выразительно постучал по своим погонам.

Сидя за рулем своего быстроходного «Блюстара», Хикки думал о том, что присутствие генерала для него не обременительно, но в то же время наводит на определенные мысли. Из прибытия Этерлена напрямую следовало, что Дед придает всей операции гораздо большее значение, чем Хикки считал вначале. А, может быть, и в самом деле имеет какие-то, одному ему понятные расчеты и резоны.

– Какая у вас странная погода, – заметил Этерлен, глядя на висящую над городом дымку. – Такое ощущение, что я нахожусь в бане.

– Ничего странного, – усмехнулся в ответ Хикки. – Тропики, обычное дело.

Кар спустился в сити. Здесь движение замедлилось: несмотря на середину дня, старые стриты были загружены достаточно плотным потоком транспорта.

– Я все время удивляюсь, почему на Авроре так мало коптеров, – произнес Этерлен.

– В городах нельзя, – объяснил Хикки. – Ты же сам видишь, тут не Орегон с его двухэтажной архитектурой, у нас что ни город, то скопление этих старых башен. Попробуй полетай… да еще с пьяных глаз. Ты знаешь, как у нас тут заливаются? По верхнюю палубу, и не иначе.

• Предыдущая
• 43/82
• Следующая