Принц теней - Бенджамин Курт - Страница 17
- Предыдущая
- 17/92
- Следующая
– Я доволен работой в прачечной, – сказал Льешо, смиренно поклонившись, глаза его опустились, чтобы скрыть страх перед переменой.
С первого дня в лагере он избегал дома надзирателя, отталкивающего его еле уловимой атмосферой зла. Увидев околачивающегося возле него охотника на ведьм, юноша нашел материальное основание своей боязни. К тому же служить в доме было обязанностью Бикси, никакого другого юношу там не жаловали.
Какие бы из этих соображений ни были известны мастеру Дену, он ничего не сказал, лишь поднял бровь и отметил, что господин Чин-ши не предоставляет рабам свободного выбора рода занятий: «Тут два варианта: принять работу сразу или согласиться с ней после порки».
– Лучше сразу, мастер. Я прошу прощения за свою гордыню.
Льешо упал на колени и стал биться головой об опилки тренировочной арены. Мастер Ден принял извинения легким поклоном и разбил группу на пары, чтобы они самостоятельно отработали последний урок. Льешо на этот раз оказался один на один со златовласым Бикси, глаза которого блестели свирепостью. Дело обстояло хуже, чем юноша предполагал.
– Собираешься справиться со мной колдовством, ныряльщик, или сделаешь вид, что используешь искусство, которому учит мастер Ден? – поинтересовался Бикси, скрестив руки на груди.
Эту повадку он перенял у надзирателя.
– Я не колдун, – поспешил опротестовать заявление Льешо.
– Колдун, – повторил Бикси. – Всем известно, что ты общался с ведьмой, которую сейчас ищут, и прибегаешь к дьявольской силе вместо честного боя, чтобы сразить противника.
Бикси подразумевал не только приемы борьбы: он был зол из-за потери своего места в доме надзирателя. Льешо едва ли поверил в правоту обвинения, что ужаснуло его еще больше, чем зависть и бешенство противника.
Колдовство считалось в лагере страшным злом. Юноша пытался предупредить преследуемую ведьму и разговаривал с духами. Но собственная безопасность теперь не волновала его, и он отреагировал на издевку, выплеснув всю ярость и боль потерь, щемящих сердце, сжав кулаки. Его дом разрушен, братья разбросаны по всему миру, сестра убита. И Льек умер, ничего не оставив после себя, кроме требовательного духа. Кван-ти скрылась, едва опередив охотника на ведьм, и только богам известно, как ей это удалось. Еще не осознавая этого, Льешо пытался найти теплоту у мастера Дена, но учитель никогда не заступался, а лишь наблюдал за ним, словно юноша был частью экспериментов Марко.
– Господин Чин-ши пообещал вознаграждение за ее голову, и ты будешь следующим. Ты сгоришь вместо нее.
– Нет!
Все умения Льешо словно пропали, забылись напрочь от обескураживающего обвинения Бикси. Глядя противнику в глаза, юноша почувствовал сердцем, что настал момент смертельной схватки. Он собирался не просто сбить Бикси с ног или прикончить его одним ударом. Хотелось разодрать его в клочья зубами и когтями, превратить плоть в кровавую отбивную, покрытую опилками, и разорвать это мертвое мясо на незримые частички. Однако ярость делала его неповоротливым: Бикси увертывался от ударов, хотя ему приходилось реагировать с неимоверной скоростью – так атаковал обезумевший Льешо.
– Она не ведьма, – провопил юноша и нанес удар, едва не выбивший из противника дух.
Бикси ждал подходящего момента, заманивал Льешо, наконец он схватил протянутую руку и вывернул ее; опрокинув юношу на спину, Бикси приставил ему к горлу локоть.
Льешо бился на земле и, не обращая внимания на то, как сильно придавило ему глотку, пытался захватить соперника.
– Кто же она тогда? Твоя любовница? – дразнил Бикси, в то время как остальные ученики с мастером молча наблюдали за ними.
Льешо отрицательно покачал головой, отчего в его волосы втерлись опилки и локоть противника еще больше придушил его.
– Учитель, – прохрипел юноша, и Бикси улыбнулся так, словно его зубы были капканом, готовым зажать жертву.
– Значит, она обучает тебя колдовству?
– Она была хорошей, – твердил Льешо. Юноша знал, что Бикси сочтет его чудаком, попробуй он сказать больше, и, может, будет прав, но было важно хотя бы попытаться убедить, объяснить, чтобы мастер Ден все понял. – Она учила, что добродетель существует в мире, который, как я думал, забыли боги.
Льешо смотрел Бикси в глаза, желая внушить ему то, чего не сознавал до конца сам.
– Какой позор, что она не учила тебя драться. – Бикси надавил локтем на горло юноши еще сильней, и тот перестал дышать. Одолев противника, он отпустил его и подал руку. – Ведьма обманула тебя. Зло правит миром, и она часть этого зла.
Трудно было не согласиться с этим высказыванием, ведь фибы находились под властью гарнов, кроме того, все, кто был дорог Льешо, умерли или навсегда утрачены. Однако дух его наставника дал юноше надежду, и он схватил предложенную руку и, поднявшись, все еще держался за нее.
– Мы вернем мир к первоначальной чистоте, – проговорил он. – И посмотрим, кто поможет нам в этой борьбе, а кто попытается остановить.
Слова Льешо походили на клятву, и Бикси с трудом вынес его прямой взгляд, однако протянул вторую руку, и два юноши соединились, перекрестив запястья, в древнейшем символе преданности. Ни один не думал, куда это может их привести и когда вообще негласный договор будет подвергнут испытанию. В глубине души оба чувствовали, что вышли за пределы того, что дозволено рабам. Льешо ожидал, что мастер Ден остановит их и станет наставлять на тему покорности, но учитель наблюдал за ними взглядом торговца, оценивающего товар.
Если успех приносил Льешо страх и зависть окружающих, то проигранная схватка с Бикси вызвала всеобщее сочувствие, которое юноша быстро закрепил несколькими своевременными промахами в своей тактике борьбы. Мастер Ден более не смотрел на него с недовольством и даже иногда выбирал его продемонстрировать новый прием или продолжение старого. Льешо ненавидел новые обязанности при надзирателе, признание чего послужило на пользу: хоть Бикси все еще ревновал, он уже не винил юношу в потере места. Может, они никогда и не станут друзьями, но златовласый наконец прекратил вражду, начатую им с момента прибытия Льешо в лагерь. Последнему было проще думать об их неловком союзе в моменты, когда Бикси не находился рядом.
Льешо сидел на крытом крыльце с Радием, Стайпсом и другими знакомыми из своей группы и с обеденной скамейки. Бикси все еще работал в оружейной, а Льешо отдыхал больше обычного, слушая рассказы о мастерстве остальных. Радии, прислонившийся к перекладине, чтобы лучше видеть его, спросил:
– Почему, собственно говоря, ты выбрал трезубец? Это же оружие для высокого мужчины, как и пика.
Сам он предпочитал пику, поэтому встал в полный рост, чтобы продемонстрировать свою силу.
Так и бдительность можно потерять , подумал Льешо, с грохотом опустив стул на четыре ножки. Он помнил, что история выбора оружия должна оставаться в секрете. Юноша больше не видел той женщины, что наблюдала за ним, да и нож, канувший в ее рукаве, на глаза не попадался. Но он помнил напряжение, щемившее сердце, и оно словно вернулось под любопытным взглядом товарищей. Надо что-нибудь придумать , сообразил Льешо.
– Любимая еда устриц с жемчужинами оседает на дне, поэтому необходимо поднять ее. Это делают с помощью длинных грабель, – сообщил юноша и пожал плечами, соглашаясь, что звучит нелепо. – Мы с друзьями часто воображали, что наши грабли – трезубцы, и устраивали что-то типа сражений в воде. Мы достаточно баламутили дно ногами и веселились, вместо того чтобы использовать инструмент по на значению. Когда мастер Якс предложил мне выбрать оружие, с мечом, мне показалось, будет неловко, а вот вес трезубца не сильно отличается от грабель. Теперь я орудую им на суше, рука к нему почти привыкла.
– Уверен, мастер Якс найдет тебе и грабли, если захочешь, – предположил Стайпс.
Гладиаторы добродушно посмеялись над его рассказом, и юноше стало интересно, есть ли у каждого из них такая же безобидная история: к примеру, меч, напоминающий кухонный нож, или дубинка, похожая на палку гуртовщика. Объяснение Льешо плавно перешло в повествование о том, как друзья спасли ему жизнь. О духе старого учителя он не упомянул.
- Предыдущая
- 17/92
- Следующая
