Страшная сказка - Арсеньева Елена - Страница 46
- Предыдущая
- 46/87
- Следующая
– Открыто, тяните, – послышался холодный, хрустально-чистый голос.
Серега потянул за ручку – и отпрянул, увидев в недрах кожаного, пахнущего бензином багажного отделения огромного черного «немца». Ящик пива тут тоже имел место быть, Серега сразу заметил, что это темное «Клинское», его любимый сорт, однако больно страшен был сторож, охраняющий это сокровище.
Серега беспомощно повернул голову. Черт побери, как заболела она от этого простейшего движения! Каким тяжелым комом подпер горло желудок!
– Да не бойтесь! – презрительно произнесла дамочка. – Собака спит. Разве вы не видите?
И в самом деле – черный пес спал. Очень крепко – лапы его чуть подергивались. Наверное, он видел во сне, как бросается на алкаша, посмевшего открыть хозяйскую машину, ну, алкаш наутек, однако пес гонит его, гонит, потом валит с ног мощным прыжком, и вот уже в дряблое горло воришки вонзаются белые влажные клыки…
И все же бывают в жизни ситуации, когда страх смерти отступает перед страхом злейшего похмелья (хотя это, похоже, одно и то же). Серега стиснул зубы и одним рывком вынул из машины ящик. «Немец» даже не шевельнулся.
Серега подтащил ящик к дамочке и едва не выронил, но все же смог осторожно опустить наземь.
– Да пейте, я же вам сказала! – нетерпеливо велела она.
Серега был человек управляемый. Он достал бутылку, сбил пробку о край ящика, вылил пиво в раскаленное, сухое горло. Так же поступил со второй. С третьей… Потом сбился со счета, однако, когда очнулся, в ящике оставалась только одна бутылка с крышкой.
Серега, недоумевая, посмотрел сперва на нее, потом с неловкостью – на свою благодетельницу. Она никак не возражала против такого истребления «Клинского». Стояла, втянув голову в плечи (утро выдалось холодное, мглистое, словно не апрель на дворе, а сырой октябрь), смотрела исподлобья равнодушным взглядом. Вроде бы она была совершенно спокойна, только сигарета так и сновала из одного угла рта в другой. И эти движения будто закручивали, втягивали в себе окружающее пространство. Посмотрел-посмотрел на них Серега, побарахтался-побарахтался и вдруг (именно вдруг, это произошло под волшебным действием живительного напитка!) сообразил, отчего джип показался ему знакомым. Он уже видел его во дворе лечебницы, несколько раз видел. Бегал туда-сюда, а джип стоял вот так же, у сарая, поблескивая тонированными стеклами, и непонятно было, есть там, внутри, кто-то или нет. Создавалось впечатление, что хозяин присмотрел здесь бесплатную и безопасную стоянку. Задвинул машинку в укромный уголок, а сам пошел по своим делам. Хотя какие могут быть дела в такой дыре, как Ветеринарная улица, у владельца такой машины, как этот джип, Серега просто не понимал. А впрочем, не его это дела, он и не думал ни о чем до сей минуты. А сейчас вдруг до него дошло – не эта ли красотка с ледяным гипнотизирующим взглядом приезжала сюда и раньше? Ставила машину, уходила… Куда? Ну, скажем, на свиданку к любовнику.
Очень кстати Серега вспомнил также, что доктор Никита Иваныч Карбышев имеет привычку бесследно исчезать со своего рабочего места. Тогда на приеме оставалась одна Тамара Федоровна, а она такая копуша и болтушка, надо или не надо, заводит пустые разговоры с больными, обожает выслушивать истории про их любимцев, а людей ведь хлебом не корми, только дай потрепаться, какое их Барсик, Мурзик, Мурка, Сильва, Джина, Малыш, Сайнтифик (ей-богу, был мраморный дог с такой кликухой, Серега сам ассистировал, когда ему купировали уши!) необыкновенное существо. Никита Иваныч появлялся не меньше чем через полчаса с загадочным видом и блуждающим взглядом, словно после двухсот граммов, не меньше. Однако от него не пахло ничем, кроме классической лизоло-денатуратной смеси, и то лишь от халата, а потому версия о тайных попойках отметалась в зародыше. И вот сейчас Серегу вдруг осенило: а что, если доктор Карбышев бегал на свиданки к этой Снежной королеве? В тонированные стекла джипа сколько ни заглядывай, не увидишь, кто и с кем там трудится на заднем сиденье. А дурное дело – не хитрое, подумаешь, начать и кончить, за полчаса вполне можно управиться, и не раз!
Запросто у них мог быть роман. Но что же дамочке в таком случае надобно от Сереги? Уж не поссорилась ли она с любовничком и не надумала ли попросить, чтобы он их помирил? А может быть… Может быть, мысленно хохотнул Серега, она желает заменить доктора санитаром?
Эта мысль раззадорила его, заставила выгнуть бровь колесом и бросить на незнакомку весьма выразительный взгляд. Но его опять затянуло в черные пугающие омуты, и Серега малость поубавил пыла.
– Вам теперь легче? – спросила она так равнодушно, словно поинтересовалась, сметет ветром вон тот конфетный фантик, валяющийся на обочине, или нет. – Можете поговорить со мной?
Серега кивнул, размышляя, удобно ли допить последнюю бутылку сейчас или все же подождать, пока она выскажется.
– Очень хорошо. – Дамочка сунула руку в карман, а когда вновь извлекла ее, меж тонкими пальцами парусила-трепыхалась пятисотрублевая бумажка.
– Это только начало, – сказала рыжая дамочка, гипнотизируя Серегу. – И если вы поведете себя по-умному, получите еще два раза по столько. А пока ответьте мне на один вопрос: это правда, что в вашем сарае содержат собаку с подозрением на бешенство?
Какое-то мгновение Серега, завороженный огромностью суммы, которую вполне мог получить, если «поведет себя по-умному», не в силах был ни говорить, ни думать. Потом в голову начали стучаться размышления на тему, что в ее понимании значит – вести себя «по-умному». Надо полагать, делать то, что она хочет. И для начала ответить на вопрос. Он и ответил:
– Точно, бешеная собачка! Голову кособочит, от воды шарахается, извращенный аппетит у нее – ну, железо, доски грызет, а нормальной пищи брать не хочет. Скоро слюной начнет исходить, потом паралич глотки – и все, капец. Доктор говорит, завтра или послезавтра придется ее того-этого, на свалку истории, так сказать. Один разряд – и нету собачки, все просто и гуманно.
– Завтра, говорите? – усмехнулась дамочка. – Надо же, как я угадала. А теперь скажите, сколько времени должна проболеть собака, чтобы стать смертельно опасной и заразить человека или другое животное? Две-три недели, я читала в справочнике. Это так?
Серега кивнул.
– Хорошо, – удовлетворенно произнесла она и выпустила из пальцев купюру. Ее непременно унесло бы ветром, да Серега оказался гораздо проворнее.
– Ну что, поможете мне? – спросила она, наблюдая, как он засовывает денежку в левый внутренний карман.
– А что надо делать? – заосторожничал Серега, ощущая легкую приятную теплоту напротив сердца и прикидывая, что синица в руке вполне стоит журавля в небе. Полторы тысячи – это сумма почти нереальная по своей огромности. Пятьсот рублей еще как-то воспринимались: например, если подсчитать, сколько на нее можно купить бутылок пива, или водки, или даже один коньяк, а потом, может, останется еще и на закуску. А полторы тысячи… Да он целый месяц вкалывает за такие деньги, а тут – получить их через минуту. Нет, вряд ли. Как-то неправдоподобно, честное слово. – Что делать, спрашиваю?
Она еще несколько мгновений смотрела на него молча, то сужая, то расширяя зрачки, а потом ответила на вопрос. Сказала, что? ей от него нужно.
Серега, выслушав ее, на изрядное время лишился дара речи. Не скоро смог разлепить губы:
– Ни хрена из дома пишут! А зачем вам это нужно?!
Она промолчала, рассеянно водя глазами по двору. Затем опять сунула руку в карман и достала три новехонькие розово-сиреневые пятисотрублевые бумаженции.
– Я несколько дней здесь провела, присматривалась, – сказала она равнодушно и задумчиво. – Выбирала человека, который мне поможет. Вообще-то, думаю, за такие деньги согласится каждый: и этот долговязый доктор Карбышев, и болтушка Хомякова, и шофер ваш, как его, Сомов, что ли? Дело-то никакое… На вашей кандидатуре я остановилась лишь потому, что загадала: обращусь к тому, кто первым попадется мне сегодня на глаза.
- Предыдущая
- 46/87
- Следующая
