Помоги другим умереть - Арсеньева Елена - Страница 32
- Предыдущая
- 32/78
- Следующая
Ах, хороши стихи… Лев вообще любил Ходасевича. Но это всего лишь слова, не имеющие отношения к жизни.
О боже, неужто это правда: она наконец-то простилась со Львом?.. Душа испуганно заметалась: чем жить теперь? За что цепляться, как переносить одинокие, пустые вечера?
Нет – выбросил так выбросил! Лети, Женька, теперь сама. И не оглядывайся на прошлое! Как там в сказках: «Не оглядывайся, не то окаменеешь!»
– Через несколько минут наш самолет совершит посадку в аэропорту города Хабаровска. Просьба застегнуть привязные ремни и воздержаться от курения. Температура в городе плюс двадцать шесть градусов.
Женя покачала головой. Грушин-то стращал, что двенадцать часов полета до Хабаровска очень трудно выдержать. Глупости какие. Женя даже не заметила, как они пролетели!
«Борхес однажды сказал: «Пока мы спим здесь, мы бодрствуем в ином мире, и таким образом каждый человек – это два человека».
Да, да… Но если раздвинуть рамки этой мысли? Смерть ведь тоже сон, вечный сон. И пока мы спим в могиле, мы одновременно бодрствуем – где? Если допустить, что каждый умерший – это одновременно два человека: мертвый и живой, – то где мы живем? Как овладеваем возможностью совершать поступки? И всегда ли их назначение – погружать и других в наш вечный сон, то есть сеять смерть?»
Несмотря на жару, пассажиров, прибывших из Нижнего, привезли в тесный накопитель, где и предоставили выбор: ждать выдачи багажа там или на заполненной людьми и машинами площади. Почему-то основная масса предпочла толкаться в тесноте. Женя выглянула было на площадь, но тут же испуганно отпрянула. Чудилось, она угодила в некое подобие джунглей! Солнце невиданной яркости, небо пронзительно-синее, ветер кипит в вершинах высоченных тополей, а народищу – дикого, черного, темпераментного!
– Дэвышка, нэ дорого, да?
– Падвэзу, панимаешь. Даром, да?
А один до того расщедрился, что пообещал даже счетчик выключить, да?
В Нижнем аэропорт полусонный, тихий. Народ предпочитает поезда. Здесь же, на Дальнем Востоке, авиация – основное средство связи как с Большой землей, так и с «малой», всякими там Чукотками и Камчатками, и, сколько ни дорожают билеты, аэропорт Хабаровска остается кипящим муравейником.
Строго говоря, Жене не больно-то требовалось ждать выдачи багажа: все в сумке, а сумка с собой. Но ее должны были встречать. А все, что она знает об Олеге Стрельникове, – это что он похож на Грушина. Тот сам сказал: «Олег – он вроде меня, только заводной и более рисковый». Возможно, конечно, Грушин имел в виду сходство характеров? Женя исподтишка зыркала на всех среднерослых, широкоплечих мужчин лет тридцати пяти, на чьих лицах имелся бы налет интеллекта, смешанного с глубоким пессимизмом, и уже отчаялась было вычислить этого Стрельникова, как вдруг сзади послышался вкрадчивый шепоток:
– Девушка, я извиняюсь, а шортики на вас настоящие или просто так нарисованные? Позвольте полюбопытствовать?
«Каким же образом он намерен любопытствовать?» – почему-то мелькнуло в голове прежде всего, а в следующее мгновение Женя уже получила ответ, ощутив на бедре горячую руку. Вспыхнула от ярости, но выразить ее никак не успела, даже развернуться не смогла самостоятельно – была резко повернута и сдавлена в объятиях, которые сопровождались воплями:
– Женька, радость моя, наконец-то! Ну дай же я тебя пообнимаю, истосковался – сил нет!
Ее и впрямь обнимали, тискали, ощупывали, целовали, да так стремительно и напористо, что Женя даже не успевала оказывать сопротивление. Да и эти, с позволения сказать, объятия не давали ни вздохнуть, ни охнуть, ни вскрикнуть протестующе, ни тем паче вырваться. Все, что она смогла, – это увернуться от горячих губ, назойливо рвущихся к ее губам, однако тотчас сильная ладонь нажала на ее затылок так, что Женя влипла лицом в крутое плечо, а голос насильника жарко выдохнул в самое ухо:
– Спокойно! Я от Грушина. Да не дергайся, за нами могут следить. Подыгрывай мне, ну!
Мгновенное обострение умственных способностей в критических ситуациях – непременное свойство всякого мало-мальски приличного детектива.
– Олег! – завопила Женя на весь накопитель и, надо полагать, на все прилегающие окрестности. – Наконец-то!
Больше ничего не удалось прокричать, потому что Стрельников влепил-таки ей в губы звучный чмок, а потом, очевидно, сочтя, что встреча-прикрытие проведена достаточно убедительно, поволок Женю к выходу, одной рукой подхватив сумку, а другой обнимая девушку за плечи так, что она болталась где-то под мышкой своего неожиданного знакомца.
«Такой же, как я», – сказал Грушин. Ну, это он крепко ошибся! Женя, которую ростом бог не обидел, старалась пореже появляться перед начальством на высоких каблуках, чтобы не взирать на уважаемого человека сверху вниз. А в этом Стрельникове не меньше ста девяноста сантиметров! И хватка медвежья!
Между тем на нее снова обрушились солнце, ветер и разноголосица площади. Впрочем, теперь черноглазые таксисты сторонились вывалившейся из накопителя парочки и не спешили предлагать свои услуги, так что Олег беспрепятственно доволок свою добычу до изрядно потрепанной «Тойоты» и начал открывать дверцу. Наконец-то Женя смогла отстраниться, и она сразу поняла, почему юго-восточные люди так старательно держались в стороне.
Это же настоящая белокурая бестия! Не громила – скорее сухощавый, худой, и вид более интеллигентный, чем боевой, однако что-то такое угадывается в резких чертах… что-то опасное: если не угроза, то недвусмысленное предостережение – ну а в силе этих ручищ Женя сама смогла убедиться. Волосы светло-русые, глаза серые. И не старше тридцати лет. Да уж, Грушин сделал себе явный комплимент. «Почти как я!» А может быть, это вовсе и не Стрельников никакой?!
– Секундочку! – выставила Женя ладонь, пытаясь воспротивиться напористому встречающему, который уже пытался запихнуть ее в «Тойоту» – почему-то с левой стороны.
– Что такое? – с преувеличенным вниманием глянули на нее смеющиеся глаза.
– Во-первых, почему вы сажаете меня за руль? Я ни разу не водила «Тойоту», да и города не знаю совершенно. Во-вторых, вы правда Олег Стрельников?
– Ч-черт! – Он звонко шлепнул себя по лбу. – Конечно, вы совершенно правы. Надо сперва удостовериться, кто есть кто.
Уперся в Женю указательным пальцем, и серые глаза, прищурясь, приобрели мрачно-стальной отлив (наконец-то проступило хоть малое сходство с Грушиным!).
– Вы и правда Евгения Кручинина, протеже Димки Грушина, директора частного сыскного агентства «Агафья Кристи», Нижний Новгород? Отвечайте быстро и откровенно, это в ваших интересах!
– Что-о?! – возмущенно протянула Женя. – Вы спрашиваете, как меня зовут?! А… а почему же вы меня только что лапали, как дорогую подругу, если даже не были уверены, с кем целуетесь?
Олег легкомысленно пожал плечами, и выражение сурового следователя спорхнуло с его лица.
– Ну, не часто увидишь такую форму одежды, – весело признался он. – И если я сомневался, то лишь самую малость. Во-первых, товарищ Грушин сообщил основные ваши приметы под грифом «Это что-то особенное!». Особенное, согласен. Во-вторых, я хотел проверить еще одну информацию.
Он многозначительно умолк.
– Какую же? – забеспокоилась Женя. – Проверили? Долго мы еще здесь стоять будем?
– Проверил, но пока не до конца, – загадочно ответил Олег. – Но вы правы. Пора двигать. Да садитесь, садитесь!
Женя робко опустилась на сиденье, но руля перед собой не увидела. За рулем оказался Олег, сидевший справа от нее.
– Правостороннее управление вроде бы запрещено? – сухо поинтересовалась она.
- Предыдущая
- 32/78
- Следующая
