Выбери любимый жанр

Волки Лозарга - Бенцони Жюльетта - Страница 59


Изменить размер шрифта:

59

Наступило молчание. Оно давило, как надгробная плита. Дофина пыталась перевести дух, ей не хватало воздуха. А Гортензия с пересохшим вдруг горлом тоже не находила слов. Ей вдруг захотелось убежать отсюда, из этой комнаты, не слушать больше ничего… Должно быть, умирающая догадалась о ее мыслях. Она прошептала:

– Вы же храбрая, Гортензия. Вы дослушаете меня до конца. А потом будете судить.

– Я вас слушаю.

– После смерти моей матери, примерно через год после того, как умерла Мари де Лозарг, мне в наследство осталось кое-какое состояние, и я надеялась, что теперь наконец Фульк женится на мне. Ведь я так давно его любила! Но он как раз тогда ополчился на церковь и заявил, что ноги его больше не будет в храме. А я не могла не венчаться… Я тогда не понимала, что он не любит меня… по-настоящему. Ему просто была нужна передышка между схватками, он отдыхал душой в этом милом доме от сурового Лозарга, а я что… лишь шуршание шелков и… просто… он видел во мне свою собственность.

Она снова попросила пить, и Гортензия поспешила подать ей стакан.

– Люди как-то не стремятся сберечь то, что всегда под рукой. Чтобы не слишком часто мелькать у него перед глазами, я ездила в Париж к родственникам. Там я и познакомилась с Сан-Северо. Он был из ультрароялистов, а еще обожал бывать в финансовых кругах. В Париже я несколько раз встречалась с вашими родителями. Виктория, ваша мать, принимала меня любезно и даже, кажется, с теплотой – ведь я была связана с ее прошлым, которое она отринула, но не забыла. Через меня Сан-Северо и стал вхож в особняк Берни.

– Но ведь, когда я приехала в Лозарг, вы все время обо всем меня расспрашивали. Зачем? Если вы и так все знали?

– Не все. Вашему отцу не очень-то хотелось приглашать к себе кузину из той, овернской семьи. И потом, ведь я приезжала совсем ненадолго. Сан-Северо вскоре стал бывать у них гораздо чаще, чем я. Но он ухаживал за мной, и как-то, желая вызвать ревность Фулька, я пригласила его побывать в нашей овернской глуши. Какая я была глупая! Как можно заставить ревновать человека, который не любит? Ревностью страдала я сама, поскольку, едва познакомившись, эти двое свели наитеснейшую дружбу между собой. Сан-Северо приезжал еще несколько раз, но больше уж он за мной не ухаживал. Все оказалось гораздо проще – он добивался своей цели: стать своим человеком в доме Виктории. Фульк, нищий и жадный, сразу захотел сделаться его сообщником.

– А почему мне в Лозарге никогда о нем не рассказывали?

– О Сан-Северо? Он туда и не заезжал. Ваш дядя не был заинтересован в том, чтобы здесь знали о его парижских интригах. А прощаясь тут у меня в последний свой приезд, Сан-Северо сказал Лозаргу одну очень странную фразу: «Надеюсь, дорогой маркиз, вскоре вы получите опекунство над племянницей». Я тогда потребовала объяснений. Фульк не захотел ничего говорить, но я и так поняла, когда узнала об этом так называемом «двойном убийстве». С тех пор я не сомневалась в виновности принца, как, впрочем, и в сообщничестве маркиза.

– А вы с ним говорили?

Мадемуазель де Комбер, прикрыв глаза, чуть кивнула.

– Он даже не соизволил хоть что-нибудь придумать в свое оправдание. Как раз тогда он и сделал своей сообщницей меня. О, это было совсем нетрудно! Оказалось достаточно всего лишь нескольких слов: «Что сделано, то сделано, прошлого не вернешь. Вы только подумайте, я наконец разбогатею и смогу на вас жениться, не краснея за свою нищету». Вот и все. Что было потом, вы, наверное, знаете сами. После смерти вашего отца Фульк, ваш единственный родственник, воспользовался своими связями при дворе и без труда пристроил Сан-Северо во главе банка. Ему нужен был человек, который бы перешел дорогу бывшим сотрудникам вашего отца. Всемогущество Карла Десятого довершило дело, и с тех пор, я думаю, Фульку остается лишь гордиться делом рук своих.

– Гордиться? Я вижу, вы не в курсе событий. Накануне того дня, когда он вторично украл у меня сына, Лозарг выстрелом из пистолета прямо в голову убил Сан-Северо. Это произошло на шоссе д'Антен, в бывшей отцовской библиотеке. Я знаю, потому что я тоже была там. Я и сама хотела застрелить этого гнусного убийцу, за тем и явилась, а спрятавшись, видела, как все произошло.

Дофина закрыла глаза, перекрестилась и, сложив руки, стала молиться. Гортензия молча сидела подле нее, стараясь не помешать, и пыталась разобраться в своих чувствах. Ясно было одно: она не испытывала обиды к этой женщине, невольной сообщнице вначале, а потом сознательно скрывавшей страшную тайну, но скрывавшей оттого лишь, что сама она находилась во власти безжалостной страсти, от которой ей, жертве, не было ни сна, ни покоя. Эта страсть в чем-то походила на чувство, которое она сама испытывала к Жану. Кто знает, может быть, если бы и он стал безжалостным убийцей, даже тогда она продолжала бы любить его?

Шум подъезжавшего экипажа вывел ее из оцепенения. Гортензия подошла к окну на галерее и увидела, как каноник выходит из своей старинной кареты. Лак кое-где уже облез, но мягкие удобные подушки как нельзя более подходили любящему комфорт старичку. Гортензия побежала обратно в комнату.

– Дофина, приехал ваш кузен каноник. Я оставлю вас с ним.

Худая рука поднялась, уцепилась за руку Гортензии.

– Я думала… вы сбежали. А вы здесь?.. Значит, я не внушаю вам ужас?

Гортензия сжала протянутую руку и, наклонившись, поцеловала больную во влажный лоб.

– Бедная моя, за что мне на вас сердиться? Вы скорее жертва, нежели преступница. И потом… ведь я вас все-таки люблю. Бог с вами…

Вошла Клеманс, неся фарфоровую чашу со святой водой и традиционную самшитовую ветвь. С помощью Гортензии служанка начала готовить комнату к церемонии, разложила на письменном столе белую салфетку и скатерть, положила на нее распятие и поставила чашу со святой водой. Затем она поправила одежду и прическу своей хозяйки и наконец широко распахнула двери в комнату.

Еще минута, и обе женщины преклонили колени перед каноником. Он перед этим прошел в другую комнату и облачился в церковное одеяние, а теперь вслед за Франсуа, размахивающим кадилом, торжественно входил к больной, чтобы причастить ее. Вскоре Гортензия с Клеманс удалились, оставив умирающую наедине с богом и исполнителем его воли.

– Она до вечера не доживет, – всхлипнула Клеманс, утирая слезу краешком передника. – Сегодня утром, когда я поставила кипятить воду для супа, из огня выкатилась головешка. Плохая примета. А прошлой ночью еще и шакал выл…

Дофина де Комбер угасла с последним лучом заходящего солнца, и дом погрузился в тишину. Остановили все часы, прикрыли ставни – их не откроют до тех пор, пока покойницу не вынесут из дома. Мадам Пушинка, забившись в комнату Гортензии, глядела на нее своими грустными глазами и уснула только после того, как новая хозяйка приласкала ее.

Ведь дом теперь принадлежал Гортензии. Перед смертью Дофина торжественно возвела ее на трон, и теперь она могла распоряжаться как хотела. Но Гортензия решила иначе. Пока прежняя хозяйка замка не будет лежать в земле рядом со своими родителями на маленьком кладбище рядом с часовней, ни одно приказание не будет отдано новой владелицей дома.

– Здесь каждый знает, что ему делать, – сказала она. – А я пока лишь ее гостья.

– Такая деликатность делает вам честь, мое дорогое дитя, – одобрил каноник. Он собирался побыть в Комбере до дня похорон. – Если хотите, мы вместе проведем первую ночь у ее изголовья…

Но они оказались не одни. Услыхав погребальный звон колокола из часовни, в Комбер сходились все окрестные жители. Приходили из деревеньки и с ферм, по одному и по нескольку человек, шли, освещая себе путь фонарями. Некоторые искренне горевали, даже плакали, ведь все любили мадемуазель де Комбер. Они проходили в дом, подходили к телу, которое теперь положили в гостиной под венком из роз – их Франсуа нарвал чуть не на ощупь, – окропляли покойную святой водой, кланялись Гортензии и канонику.

Женщины преклоняли колени, а мужчины так и оставались стоять поодаль.

59
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело