Отрава для сердец - Арсеньева Елена - Страница 63
- Предыдущая
- 63/98
- Следующая
Словом, мечты в голове Паоло роились самые радостные, и он ощутил себя так, словно вдруг споткнулся – и упал на черный, осклизлый пол, когда в камере их встретила не обезумевшая, рыдающая, готовая на все ради продления жизни женщина, а неподвижное тело, столь же холодное, как та каменная скамья, на которой оно лежало.
– Вот те на… – растерянно промямлил Паоло, а Лука злорадно хихикнул:
– Что, не выйдет сегодня почесаться задарма? Понапрасну губу раскатал?
– Будто б ты не раскатал! – огрызнулся Паоло, и Лука сокрушенно зашмыгал носом:
– Был грех! Да, не повезло… Померла!
– Неужто померла? – испугался Паоло. – А может, в бесчувствии? Говорят, с благородными это бывает.
– Да какая она благородная! – пренебрежительно хмыкнул Лука. – Распутная монашка. Нашел тоже благородную!
– Распутная монашка? – изумился Паоло. – Да за что же ее сюда одну, когда тут весь монастырь должен по лавкам сидеть, и не один монастырь?!
– Дура потому что – вот и очутилась здесь, – пояснил Лука. – Умные-то не попадаются! А эта, верно, спятила: мало ей показалось обыкновенных мужиков – захотела залезть под священника!
– А что, они разве этим не балуются? – удивленно спросил Паоло. – Я слышал, в Сан-Джорджо да и в других мужских монастырях такое творится…
– А ей, видать, мало было своих, – терпеливо ответил Лука. – Может, она их всех уже перепробовала, чего-нибудь свеженького захотелось. Знаешь, на кого она покусилась? На секретаря папского посланника!
– Да что ты говоришь?! – ужаснулся Паоло. – Самого папы римского?!
– Ага, вот именно. Сам я точно не знаю, но Марио, тот, что прислуживает писцам, говорил, мол, посланник этот прибыл из Рима для проверки благочестия в наших монастырях, да проверки никакой учинить не успел, потому что секретарь его в первую же ночь затащил к себе в келью эту девку и давай из нее бесов изгонять! Ходят слухи, будто она его всего высосала, ну и, чтоб снова взбодрить, стегала кнутом.
– Кнутом? – взвизгнул Паоло, и Лука принужден был сурово шикнуть на не в меру возбудившегося напарника:
– А ну, замолкни! Опасные разговоры!
– Я молчу, молчу! – жарко зашептал Паоло. – Только скажи, что с тем секретарем сделают? Марио не рассказывал?
Марио был в своей среде важным лицом, и знакомство с ним весьма льстило самолюбию Луки.
– Мне рассказывал, – подчеркнул он, как если бы беседы с Марио были для него самым обычным делом. – Не повезло бедняге. Сам понимаешь, из-за него вся эта затея с проверкой провалилась. Ну какая теперь может быть проверка?! Посланник папы с позором отбыл в Рим, а еще раньше наши-то снарядили туда донесение: ну и распутников, мол, вы прислали в нашу святую обитель!.. Ну а секретаря тут оставили ответ за все держать. Посланник же столь разъярился, что начал пить. Остановившись на постоялом дворе, он выпил сряду пять кружек вина с водой, и кружек столь больших, что каждая могла вместить три обыкновенные кружки. И что ты думаешь?! К вечеру того же дня помер! Кто врет, будто от злости, кто говорит – от какой-то необычной болезни, другие клянутся, что от воспаления горла. Как бы то ни было, наказание господне поразило его внезапно и быстро. Да и секретарю не поздоровилось… Лишился и сана, и бенефиций. А дальше как положено – надели рубище, дали в руки деревянное распятие, отвели в вечную тюрьму.
– Где же? – начал озираться Паоло. – В какой камере?
– Да не у нас! – отмахнулся Лука. – Если бы у нас, его бы хоть кормили! Бедолагу этого заточили в верхней келье того самого монастыря, который он осквернил своим блудодейством…
Паоло очень хотелось подпустить подходящую шпильку, он даже хихикнул возбужденно, однако побоялся прервать поток красноречия Луки и заставил себя замолчать.
– Двери в ту келью заложены наглухо, чтоб ни выйти из нее, ни войти никто не мог.
– Ни войти никто не мог? – вытаращив глаза, повторил Паоло. – Он, стало быть…
– Вот-вот, – сурово кивнул Лука. – Дана ему одна чаша воды и один ломоть хлеба, одна посудина масла и факел. А распоряжение от Совета инквизиторов такое: держать блудодея там замурованным, чтоб жил столько, сколько достанет продовольствия и сил.
– Сколько достанет продовольствия и сил… – эхом отозвался Паоло, вообразив себе жуткое зрелище медленного умирания. Впрочем, поскольку вся его служба тюремщика состояла именно в созерцании такого медленного умирания, он довольно скоро ободрился и с новым сожалением воззрился на простертое на лавке тело:
– Да, но с ней-то что делать?
– Как что делать? – пожал плечами Лука. – Померла так померла, нам же хлопот меньше. Бери ее за ноги, да пошли. Нет, лучше за плечи бери – ты помоложе, сил у тебя побольше.
– А ежели она только лишь в бесчувствии? – не унимался Паоло. – Ты не знаешь, когда баба в бесчувствии, с ней побаловаться-то можно, или как?
– Вот именно – побаловаться разве что, а не дело сделать! – фыркнул Лука. – Ну что за прок с такой бабы? Это же все равно что в дупло тыкаться или вот в дверную щель. Деревяшка – она и есть деревяшка. Впрочем, ежели невтерпеж – давай валяй. А я не буду, нет уж, спаси господи.
Только что Паоло был исполнен самого жаркого желания – и вдруг как рукой сняло! Немалую роль сыграло полное равнодушие Луки. Вот ежели бы он спорил, кто будет первым… А так – какой интерес? Да и, может, она и впрямь померла, вот только окоченеть не успела. С мертвой – ой нет, не надо. Поди, там внутри уже захолодало все. Лучше уж Паоло потратит десять-двадцать сольди на шлюху, зато не отморозит свою гордость.
– Ну хорошо, – кивнул он, хватая узницу за плечи. – Уже пошли, хватит тут стоять.
– Погоди, дай заверну. Что ж как попало дело делать? – Лука с ворчаньем развернул подобие савана – кусок грубого белого полотна – и накинул на тело. – Гляди голову замотай хорошенько!
«Вот еще, время терять, – подумал Паоло, все мысли которого теперь были в портовом кабачке, где собираются шлюхи. – Какая уж теперь разница?»
Конечно, хлопот своей небрежностью он себе наделал немало, потому что угол ткани все время норовил съехать с лица покойницы, а этого Лука никак не должен был заметить. Паоло так старательно удерживал предательский лоскут, что ничего вокруг не видел, устал как собака, и к тому времени, как они погрузили тело в лодку и добрались до укромного места на берегу лагуны, где издревле «хоронили» узников Карчиери, ему хотелось одного – поскорее отделаться от трупа. Однако надо было еще привязать камень к ногам.
- Предыдущая
- 63/98
- Следующая
