Вторжение - Ахманов Михаил Сергеевич - Страница 17

• Предыдущая
• 17/83
• Следующая

– Рихард! Пол, проснись! Они забрали Рихарда!

Крик Макнил заставил Литвина очнуться. Он вытянул ноги, потер занемевшую спину, потом бросил взгляд на хронометр в манжете комбинезона. Прошло не больше часа, но чувствовал он себя бодрым, словно отдыхал всю ночь. Чем бы их ни усыпили, эта штука не походила на газ умиротворения, после которого тянет блевать и кружится голова. Газа Литвин хлебнул еще курсантом; это являлось обязательной учебной процедурой.

Поднявшись, он пересек помещение и заглянул в каморку с удобствами. Коркорана там не было. Был утилизатор, похожий на спину двугорбого верблюда, была решетчатая конструкция с множеством патрубков – очевидно, для разбрызгивания воды, было что-то еще, наклонный помост под колпаком, от которого струилось голубоватое сияние. Затеряться в этой машинерии казалось совершенно невозможным.

Эби уже пришла в себя и теперь следила за Литвиным напряженным взглядом. Несмотря на молодость и недостаток опыта – она летала первый год, – Абигайль Макнил была офицером десанта, куда слабонервных не брали. Литвин знал, что может на нее положиться.

Он вышел на середину и, задрав голову, встал под куполом.

– Где наш товарищ? Где Коркоран?

Молчание.

– Мой вопрос понятен?

– Понимание ограничено. Требуется другая формулировка.

Вероятно, этот резкий каркающий голос принадлежал машине-посреднику. Даже наверняка, решил Литвин; только компьютер мог разобраться с чужим языком за несколько часов, слушая их разговоры. Он прикинул мощность такого устройства и ощутил озноб. Потом медленно произнес:

– Где третий человек, который был с нами?

– Нет термина для обозначения места.

Точно, машина, мелькнула мысль. Компьютерный разум, кто бы его ни спроектировал, подчиняется законам логики: если спрашивают «где», значит, речь идет о месте.

– Третий человек, который был с нами, исчез. Почему? По какой причине?

Эта формулировка оказалась понятной. У потолка каркнуло:

– Изъят для исследований.

– Каких?

– Для ответа не хватает терминов.

– Он стал лучше говорить, – произнес Литвин, обернувшись к Макнил. – Строит предложения правильно.

– Только информации не дает, – мрачно заметила она.

– Не будь к нему строгой. Это всего лишь машина.

Они замолчали, обмениваясь тревожными взглядами. Голос раздался снова:

– Бино тегари должны говорить. Больше слов – лучше возможность для понимания. Взаимный интерес: задать вопросы, ответить на вопросы.

– Тут ты прав, железяка, – согласился Литвин. – Скажи, что означает бино тегари?

– Чужие разумные.

– Не так плохо, как можно было ожидать… У термина бино фаата тоже есть значение? Какое?

– Разумные существа Третьей Фазы.

– Третья Фаза – это планета? Небесное тело?

– Нет. Стадия развития цивилизации.

«Разговорился, – подумал Литвин. – Ну, спросим теперь о более важном предмете».

– Человек, который изъят… Исследования могут быть для него опасны?

– Вопрос непонятен.

– Исследования могут нанести ему вред? Нарушить функционирование организма?

– Для ответа не хватает терминов.

Литвин переключился на другое:

– Цель появления бино фаата в Солнечной системе? Что вам нужно, парни?

– Для ответа не хватает терминов.

Он задал еще несколько вопросов, потом прекратил диалог. По утверждению компьютера, терминов катастрофически не хватало. Особенно тогда, когда Литвин пытался выяснить нечто важное.

– Эта консервная банка морочит нас, – пробормотала Эби.

Литвин кивнул, устроился рядом и начал рассказывать ей, как в восемьдесят третьем в первый раз садился на Венеру. Транспортные корабли и маломощные фрегаты для этого не годились; снабжение научных станций ОКС и смену персонала осуществляли крейсера. Однако и крейсер не рисковал нырнуть в бурлящую атмосферу без разведки. Проблема состояла в том, что облачные массы не поддавались глубокому зондированию, и между слоями облаков корабль мог угодить в циклон или нисходящее течение, а дальше все определялось удачей: или о скалы разобьет, или утопит в лаве, или швырнет в океан, откуда в принципе можно выбраться. Поэтому крейсер спускал наблюдателей в малых машинах, и были они лучшими из лучших, но наполовину смертниками, если приближались по неосторожности к зонам турбулентности. Однако добровольцев хватало; лишь вернувшегося с Венеры пилота считали доведенным до кондиции. Литвину повезло – он вернулся.

Макнил вроде бы слушала его и не слышала; взгляд ее метался от темного купола к входной мембране, но Литвин упрямо продолжал рассказ. С одной стороны, это позволяло скрасить ожидание, с другой – насытить информацией компьютер чужаков. Взаимный интерес, как ему намекнули: задать вопросы, ответить на вопросы.

Он перешел к описанию вихрей, круживших «гриф», когда у мембраны возникли два охранника. Следом еще двое, ведущих Рихарда; вместе с ним они миновали проем, отпустили его, развернулись и исчезли. Коркоран, неуверенно двигаясь, сделал пару шагов. Лицо его было странным: глаза блуждают, уголок рта подергивается, струйка слюны течет по подбородку.

Литвин и Эби бросились к нему.

– Что с тобой? – руки Макнил легли на плечи Коркорана.

– Ничего, – с неуверенным видом произнес он и повторил, когда его усадили у стены: – Ничего.

Литвин нахмурился.

– Ничего? Где ты был, Рихард?

Коркоран потер висок. Спазматическое дрожание губ стало сильнее, но все же он выдавил:

– Плохо помню… Свет… много света… звуки, шорохи, шумы… что-то мелькает как в стробоскопе… слишком быстро, не разобрать… – Черты его вдруг исказились, и Литвин не сразу понял, что Рихард улыбается. – Я… я последовал твоему совету… ты говорил, помнишь?.. Насчет таблицы умножения… Решал задачу… падение тела при осевой гравитации…

– Они лезли тебе в мозг? – спросил Литвин, чувствуя, как по спине побежали мурашки. – Эти исследования – ментальный эксперимент? Что они делали с тобой?

– Свет… – снова пробормотал Коркоран. Взгляд его сделался пустым, кожа на лице обвисла, с губ потекла слюна. – Свет и шорохи… Глаза… без зрачков… волосы… зеленые… Если бесконечная нить источник поля тяготения… если тело… падает…

• Предыдущая
• 17/83
• Следующая